Последний министр. Книга 2 - Валерий Гуров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протопопов смотрел на Прокоповича сверху вниз, слушая его словесный высер. Конечно, надо отдать должное мужеству этой парочки. И стоило признать, что со стороны все выглядело действительно так, будто некие мужчины в масках ворвались на ужин семейной четы и прервали царившую в переговорной кабинке идиллию.
Вот только было тут одно НО — пустующие места, никем до сих пор не занятые.
А Александр Дмитриевич крайне не любил, когда кто бы то ни было начинал ездить ему по ушам. Поэтому Протопопов поднялся со стула, подошёл к Сергею Николаевичу и присел на корточки, прямо напротив лица будущего министра.
— У меня только один вопрос, Серёжа — тебя хоронить с женой или по отдельности? — буднично спросил он.
Прокопович вздрогнул, часто заморгал, но взгляд не отвёл.
— Не надо меня пу-пу-пугать — начал заикаться будущий министр. — Я не позволю вам с собой разговаривать в подобном тоне, даже не пытайтесь!
— Дурить прекращай и дурака не включай, угу? Я хихоньки и хахоньки не собираюсь устраивать.
— Вы не понимаете…
— Пристрелю, — спокойно перебил Протопопов и подмигнул. — Ее первую, — коротким кивком министр указал на Екатерину Дмитриевну.
Поднялся.
— Где Гучков? Раз ты доносить в центральный ВПК собрался, так может устроим встречу с твоим руководством пораньше?
Прокопович закрыл глаза, начал медленно кивать и одновременно покачиваться взад вперёд. На лбу его заблестели мелкие, как бисеринки капли холодного пота. Одна из капель стекла к носу и повисла, но стряхивать ее Сергей не решился.
Было видно, что Прокопович вновь перепугался до чертиков, но Александр Дмитриевич не стал бы со всей уверенностью утверждать, что дело только лишь в прозвучавшей угрозе от министра. И не столько лишь в нежелании предавать какие-то свои идеалы. Скорее Прокопович натурально боялся сдать своих подельников ввиду тех последствий, которые последуют за сдачей. А ещё по его поведению определенно складывалось ощущение, что он опасается господ Гучкова, Терещенко, Рябушинского и иже с ними. Причем опасается куда больше, чем вооружённых людей в масках.
— Господа хорошие, люди добрые, давайте попытаемся с вами договориться — вступилась за супруга, который находился в едва ли не в предынфарктном состоянии, Екатерина Дмитриевна.
Ни чуточку не смущаясь направленных на неё наганов, она сняла с себя золотые серьги и брошь, протянула их Протопопову.
— Вот, держите. Это 56 проба золота и чистейшие бриллианты, за них вы выручите приличную сумму. Я покупала их у Ильи Яковлевича Авербуха, на Садовой, можете смело об этом говорить, когда будете их продавать. И если вам нужны деньги, у мужа в сумке есть около ста рублей…
Протопопов не трогал женщин, поэтому только поднёс указательный палец к губам.
— Помолчите, моя милая.
Понятно, что предложением взять ювелирку, Александр Дмитриевич не воспользовался.
От взгляда, впрочем, не ушло, что Сергей Николаевич при словах, сказанным министром, вздрогнул, и странно так уставился на Протопопова.
Нахмурился.
Прищурился, хотя и был в очках.
Министр нынешнего правительства и министр правительства будущего встретились глазами. А потом Прокопович, пожалуй, совершил самую крупную ошибку в своей жизни, когда сказал:
— Вы? — Сергей Николаевич поправил очки, продолжая щуриться и пристально всматриваясь в лицо своего собеседника, и Александр Дмитриевич в эту же секунду понял, что его узнали. — Что вы себе позволяете, вы ведь государственный человек, Александр Дмитриевич? — совершенно ошалелыми глазами смотрел он. — Вы…
Он не договорил, Протопопов выпустил пулю Прокоповичу в лоб. Сергей Николаевич грузно завалился на пол, ударившись головой о ножку стола.
Заверещала Екатерина Дмитриевна, мигом потеряв самообладание. Попыталась вскочить, но на пол ее вернул второй выстрел из револьвера Александра Дмитриевича, вышибя женщине мозги.
Кровью забрызгало тарелки и блюда на столу, а также носки сапог полицейских.
Протопопов тяжело выдохнул и звук этот было слишком отчетливо слышно в тишине, воцарившейся в кабине ресторана.
Полицейские стояли совершенно ошеломлённые, получив разом два трупа на руки буквально на ровном месте. Однако другого выхода у министра не оставалось — его узнали и последствия этого могли быть самые что ни на есть печальные.
Протопопов, ни говоря ни слова, взял стопку, налил туда водки до краев.
Выпил залпом, не поморщившись.
— Приберитесь, — отдал он распоряжение. — Заберём тела с собой.
Полицейские спохватились, начали заворачивать трупы в скатерть. Кровь растеклась по всей переговорной и подошвы сапог сотрудников неприятно хлюпали. С тем как снять скатерть с заставленного явствами стола, заморачиваться никто не стал — сдёрнули ее, одновременно переворачивая все тарелки, графины и стаканы, которые со звоном валились на пол.
Однако двое полицейских остались стоять на месте, не шевельнувшись — Кирпичников и с ним заодно тот самый разговорчивый рыжий, больше всех хлопотавший за премию.
— Премия тебе не нужна? — подколол Протопопов.
Рыжий как-то странно улыбнулся, не ответив.
Протопопов, настроение которого опустилось ниже плинтуса, повернулся к выходу — делать здесь больше нечего. Остальные мерзавцы, как Гучков и те, для кого были припасены места в переговорной ресторана, не явились на встречу.
Как то совершенно не ладилось у министра с подобного рода спонтанными полицейскими вылазками с привлечением ребят из сыска и их начальника Кирпичникова. Вот уже второй раз подряд произошёл крупный обсер. При этом Александр Дмитриевич верил, что госпожа Полубояринова не ошиблась в своём письме. Опять таки, на «семейном» обеде Прокоповича и Кусковой, стол сервировали на куда большее количество мест, чем на две персоны. Вряд ли у кого-то из этой четы имелась фенечка накрывать на дополнительных лиц. Нет, масоны попросту решили предостеречься, что-то похоже учуяв и проявив нелишнюю осторожность.
Однако на деле все оказалось куда проще, чем думалось…
На пороге переговорной вырос полицейский, оставленный в общества зале.
— Едут! — выпалил он на одном дыхании, пуча глаза.
Протопопов оживился тотчас.
Повернулся к Кирпичникову и остальным.
— Ну что ребята, готовы? Будем хоронить собак. Разговаривать с ними совершенно не…
Договорить он не успел.
Пулю в полицейского, принёсшего весть, выпустил Аркадий Аркадьевич Кирпичников. Сыщик завалился, обрывшая гардину.
Следом рыжий расстрелял троих полицейских уже державших на руках тела обёрнутые скатертями. Они попросту не успели среагировать на происходящее.
Не у дел остался Протопопов, которому ничего не оставалось, как поднять руки и выбросить на пол свой наган. Дуло револьвера Кирпичникова смотрело в лицо министра.
— Finita la commedia, господин министр.
Глава 9
Глава 9
Год 1917, январь 15, вечер, ресторан «Старый Донон», Петроград
«Вот пошли облавы, начались провалы,
Много наших стало пропадать.
Как узнать скорее, кто же стал шалавой,
Чтобы за измену покарать?»
Русское народное творчество
Умей господин Протопопов находиться в двух местах одновременно, то по адресу ресторана "Донона" — Английский проспект, 36, он бы узнал, что там события развиваются крайне
