Укрощение «тигров» - Юрий Жуков

На протяжении всех этих дней наша печать широко информировала народ о том, с каким исключительным героизмом и самоотверженностью вели наши воины эти бои. Читатели «Комсомольской правды», вероятно, не забыли о том, как танкист Бессарабов в одном бою уничтожил три «тигра», о славных действиях нашей геройской пехоты в этих боях, о подвигах артиллеристов, летчиков. И опубликованные сегодня итоговые данные новым светом озаряют то, что они сделали.

Сейчас мне хотелось бы лишь дополнить все то, что было описано до сих пор, сообщением еще об одной важнейшей битве, сведения о которой до сих пор по соображениям военной тайны не публиковались в печати, — я имею в виду геройские действия Пятой танковой армии под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Ротмистрова на плацдарме у селения Прохоровка.

Читатели, быть может, помнят переданный нами в свое время рассказ о боевых буднях Тацинского танкового корпуса, который, действуя в труднейшей обстановке, настойчиво атаковал с фланга мощную немецкую танковую группировку, упрямо пытавшуюся прорваться на север, правее шоссе Белгород — Курск, где атака гитлеровцев была остановлена самоотверженными усилиями пехотинцев-гвардейцев и Первой танковой армии под командованием генерал-лейтенанта танковых войск Катукова. Гитлеровцы пытались в те дни — 9, 10, 11 июля — обойти с фланга расположение наших войск, выйти на их дальние тылы и поставить их тем самым под угрозу окружения. И как ни велики были потери гитлеровцев, они настойчиво рвались вперед: слишком высока была ставка, поставленная штабом Гитлера в этой игре, чтобы они могли жалеть свои танки и своих людей.

Это было решающее испытание сил, и, скажу по совести, в ту ночь, когда мы возвращались от героев-тацинцев по узенькой ниточке дороги, связывавшей их с главными силами, у нас было тревожно на душе: слева и справа был слышен грохот боя, черный горизонт то и дело освещался багровыми вспышками, в воздухе висели люстры ослепительных ракет, земля сотрясалась от взрывов авиационных бомб.

И вдруг ранним утром мы встретили на шоссе абсолютно свежий, в полном комплекте, располагающий первоклассной техникой Первый краснознаменный мотострелковый полк, следовавший в походном порядке с развевающимся знаменем. Бойцы в новом, аккуратно подогнанном обмундировании дружно пели:

Любо, братцы, любо,Любо, братцы, жить!С нашим командармомНе приходится тужить…

Это была песня Пятой танковой армии. Новая танковая армия внезапно появилась в этом районе, как снег на голову гитлеровцам, вовсе не ожидавшим такого сюрприза. Сам по себе факт, что наше командование на третьем году войны располагает такими могучими резервами, что может с ходу вводить в бой целые танковые армии, должен был подействовать на них убийственно. Но еще большее значение, конечно, имело то обстоятельство, что эта новая для данного участка фронта танковая армия была оснащена новейшей боевой техникой, и притом в большом количестве, и укомплектована кадрами, прошедшими большую школу войны.

11 июля нас принял член Военного совета фронта Н. С. Хрущев. При всей своей занятости в эти напряженные, ответственные дни он нашел время, чтобы побеседовать с корреспондентами «Комсомольской правды». Принимал он нас в глубоком, заросшем орешником овраге за Обоянью, где располагались вырытые в откосах блиндажи штаба одного из авиационных соединений.

Нам пришлось подождать, пока Н. С. Хрущев беседовал с пленным немецким летчиком. Чернявый, лысеющий, в обтрепанном фиолетовом мундирчике из бумажной материи, с двумя золотыми звездочками на узких полосатых погончиках, немецкий пилот выглядел весьма подавленным. Его руки были забинтованы: он выбросился с парашютом со своего бомбардировщика «Ю-87», когда наши истребители уже зажгли его своими очередями. Летчик малость обгорел. Зовут его Блюменталь, успел он сделать всего 16 боевых вылетов. Последний вылет оказался роковым. Вез он одну бомбу весом в 250 килограммов и две весом по 50, но сбросить не успел ни одной. Наши «Лавочкины-5» подстрелили его мгновенно, как только встретились.

Блюменталь проклинает войну: его брат погиб во Франции, сам он чуть не отдал богу душу в России, что будет с семьей — неизвестно. Говорят, что Германию все сильнее бомбят… Он изъявляет желание написать листовку, обращенную к своим соотечественникам с призывом кончать войну и сдаваться в плен.

Н. С. Хрущев беседовал с немецким летчиком обстоятельно, расспрашивал его о жизни в Германии, о том, что ему пишут из дому, о настроениях немецких солдат и офицеров.

— Да, в скверную историю втянул вас Гитлер, — задумчиво сказал он Блюменталю. — Но ничего, придет время, и вы еще станете настоящими людьми, вам не придется стесняться называть себя немцами…

Немецкий летчик встрепенулся, в глазах его затеплился огонек надежды, потом он снова как-то осунулся, ушел в себя.

— Германии капут, — пробормотал он.

— Что вы! Вы рано хороните свою страну. Выходит, что мы больше верим в ваш народ, чем вы сами? — спросил, улыбаясь, член Военного совета фронта и добавил, обращаясь к присутствовавшим офицерам: — Это у него шок. Ничего, отойдет!..

Летчика увели, Н. С. Хрущев начал беседу с нами, корреспондентами. Мы рассказали ему о том, какие темы освещали за последние дни, какие вопросы ставили на страницах газеты. Он внимательно нас выслушал и сказал:

— Такие выступления, как описание подвига Бессарабова, сейчас очень важны. Но смотрите, не добавляйте отсебятины! Пишите, что видите и слышите. А то ведь я знаю вашего брата, журналиста. Солдат расскажет вам все, как было в жизни, а потом газету откроет, прочтет, что написано, и разочаруется — ничего похожего. Бывает ведь и так!

Товарищ Хрущев рекомендовал нам давать в газете побольше коротких интересных рассказов из боевой жизни.

— Это самая доходчивая форма пропаганды, — сказал он. — И тут у вас огромные творческие возможности — нетрудно найти необходимый материал, выбрать нужную вам ситуацию, поднять необходимый вопрос. Надо считаться с уровнем читателя. Мы, конечно, не можем равняться по отстающим, но нельзя забывать и о том, что многие у нас еще не привыкли читать газетные статьи. Они начинают с чтения вот таких именно рассказов, сообщений, а некоторые даже с объявлений! Статьи, в которых мы говорим о разных умных вещах, им пока не по силам. И вот мы должны использовать для начала форму рассказа, чтобы приучить таких читателей к регулярному чтению газеты, а со временем они и статьи будут читать охотно…

Мы рассказали члену Военного совета фронта о том, что предпочитаем базироваться при армии Катукова, а не при штабе фронта, так как здесь можно непосредственно наблюдать боевую жизнь, Он одобрил это, но тут же вдруг сказал:

— Дело, конечно, ваше, но я бы посоветовал вам поехать сейчас в Пятую танковую армию Ротмистрова. Это свежая армия, она только что прибыла к нам, Основные и интересные события развернутся именно там, и вам следует у них побывать. Только торопитесь! Я бы советовал вам выехать даже сегодня, во всяком случае, не позже завтрашнего утра, иначе можете опоздать.

Надев роговые очки, Н. С. Хрущев начал искать по карте, которую он тут же потребовал у своего помощника, деревню, куда нам надо ехать. Нашел, показал… Пожелал счастливого пути. Мы ушли окрыленные. Сейчас, как никогда ощутимо, почувствовалось, что мы накануне решающего перелома в этой важнейшей боевой операции, от исхода которой, бесспорно, в решающей мере будет зависеть исход войны[6].

Огромное впечатление на нас произвели спокойная уверенность и душевная сила члена Военного совета фронта, который в разгаре событий, казавшихся многим столь тревожными и драматическими, находил время, чтобы побеседовать с пленным немцем о будущем Германии, потолковать с корреспондентами на тему о том, какую форму литературных выступлений им следует избрать, чтобы они были наиболее доходчивыми, дать им совет о том, на какой участок фронта и когда целесообразнее им поехать, чтобы увидеть и описать наиболее важные события этих дней.

Мы стоим сейчас у самых границ Украины, которая так дорога сердцу этого человека, — ведь он долгие годы руководил Центральным Комитетом Коммунистической партии Украины и вложил огромный труд в строительство новой жизни на украинской земле. Мы знали, что он и сейчас остается руководителем украинской партийной организации — через линию фронта к нему тянутся нити связей с подпольем и партизанскими отрядами, действующими в тылу врага в ожидании, пока Украина будет освобождена.

И то отличное настроение, в котором пребывал сейчас Н. С. Хрущев, было для нас наилучшим доказательством того, что теперь уже не так долго осталось ждать часа решающего наступления с далеко идущими целями…