Байки из ада (сборник) - Аркадий Анин

– Божественный запах! – зажмурившись, вдыхал ноздрями благовоние Майкл.

– Ты ещё не пробовал на вкус, – заметил Кристофер.

Он поставил одну чашку на стол рядом с Майклом, вторую – перед собой. Глотнул кофе и вопросительно посмотрел на Майкла. Тот, взяв чашку осторожно кончиками пальцев за ручку, пригубил кофе и подвёл глаза в потолок.

– Божественно!

– А? Как?

– Что за кофе? Я никогда не пробовал такого вкуса.

– Кофе «Лувак». Купил по случаю в кофейном магазине мистера Лоренса.

– Кофе «Лувак»? Это же самый дорогой в мире кофе? Откуда такие деньги, агент Макдауэл?

По выражению лица Майкла было видно шутейное настроение. Какое кому дело, откуда деньги, когда тебя угощают.

Кристофер подхватил игру:

– Папа наследство оставил.

– Какой папа? Генерал? Так он же живой? – удивился Майкл.

Кристофер сконфузился от глупой шутки.

Чтобы как-то нивелировать неловкость ситуации, он включил радиосканер с подключенным к нему внешним громкоговорителем. Послышался шум, перемежавшийся с треском и полной тишиной.

– Я вывел формулу перераспределения случайных чисел в линейную последовательность. И теперь я могу спрогнозировать с большой долей вероятности, в каком диапазоне в данный момент может возникать эффект… Я назвал этот феномен «белая бездна».

Майкл недоуменно уставился на товарища.

– Что за феномен? Ты открыл что-то новое в области волновой физики?

– Ну, во всяком случае это явление не описано в научной литературе, – продолжил удивлять его Кристофер. – Я долго слушал белый шум, пока не выдвинул гипотезу, то, что мы называем белым шумом, это – как неочищенная вода. Если мы говорим о тоннеле в другой мир, он должен быть совершенным. Никакого шума не должно быть вовсе! Тогда я создал метод синхронизации частотных генераторов с частотами одинаковой интенсивности на всем диапазоне. И оказалось, что диапазон является нестабильным. Он постоянно перемещается. Это и создает дополнительные шумы. Когда я вывел формулу и заставил генераторы синхронизироваться с амплитудой изменения диапазона, появился эффект белой бездны. Шумы пропали вовсе. И в этом феномене обнаружился голос Ангела. Я полагаю, что смести я тоннель незначительно, хотя бы в одной из частот – и я никогда бы не услышал этот голос.

Изумленный Майкл, начинавший понимать суть открытия своего нового друга, задыхаясь от восторга с надеждой в голосе спросил:

– То есть я правильно тебя понял? Ты научился определять нужный нам канал связи?

– Ну, да.

– Ты гений, Кристофер. Покажи формулу.

– Я ещё толком не проверил её работоспособность.

– И ты это говоришь после вчерашнего сеанса? – удивился Майкл.

– Я только единожды синхронизировал генератор. А теперь программа должна смоделировать, где будет следующий тоннель, и определить диапазон частот, в котором возникнет голос, – уточнил Кристофер.

– Ок! Сегодня и проверим твое открытие.

– Очень надеюсь.

– Во сколько сеанс?

– Он не назвал время. Он сказал: «во столько же». Так как я в период разговора не контролировал время, а ты утверждаешь, что меня не было более двух часов, можем говорить об интервале между пятью и восьмью часами вечера.

Майкл задумался, затем одобрительно пожал руку партнера.

– Убедил. Будем ждать.

На этом тема демонстрации формулы случайностей была приостановлена, и товарищи перешли на другие темы.

Внезапно зазвонил телефон Кристофера. Звонила Мери.

– Милый, срочно поезжай в больницу «Нью-Йорк Пресбитириан»! Твой папа в тяжёлом состоянии!

– Что случилось? – Кристофер побледнел.

– Сердечный приступ. Твоя мама там. Я не могу поехать. Анджелы, как назло, нет. Скоро за детьми идти в школу.

Но Кристофер больше ничего не слышал. Он сбросил вызов и рванулся к двери.

– Майкл, прости. Мне срочно нужно в больницу.

– Что случилось?

– У папы что-то с сердцем. Жена позвонила.

Майкл вскочил с места.

– Беги, напарник. Я все выключу.

– Спасибо, Майкл.

Крис мчался по коридору больницы, не видя ничего перед собой, пока не наткнулся на мать, стоящую к нему спиной.

– Мама! Что с папой? Где он?

От неожиданности мама вздрогнула. Она обернулась к Крису и прижалась к его груди. Глаза её были полны слез.

– Папа умер, – только и смогла выговорить она.

– Как умер?

Ещё позавчера Крис разговаривал с ним по телефону. Шутили. Ничего не выказывало в нем никакой болезни. Папа был здоров, как бык.

– Как умер?

Самые страшные удары Судьбы подстерегают нас неожиданно за углом. И, как правило, в спину.

Мама тихонько плакала на груди у сына.

Крис обнял маму. В этот момент, как никогда ему хотелось защитить её.

– Мама, не плачь. Слезами папу не вернёшь…

Какое тут, к черту, не плачь! Когда, только что живой и жизнерадостный родной человек падает на пол, на полуслове, на полуделе. А ещё через полчаса тебе сообщают, что он больше никогда не доскажет того, что не договорил, не доделает того, что не доделал!

Слеза заблестела в уголке глаза Криса, дополнилась второй, потом третьей и, превратившись в огромную каплю, не удержавшись, слетела на щеку мамы и слилась с её горем.

Похоронили отца в Бруклине, недалеко от его дома, как героя на старинном кладбище Грин-Вуд.

Гроб с телом генерала, расположенный на орудийном передке и покрытый государственным флагом США, в сопровождении военнослужащих вверенной ему дивизии, медленно въехал через готические Главные ворота кладбища миновал два холма и подъехал к прекрасному озеру, на берегу которого было подготовлено место последнего пристанища генерала.

Солдаты выстроились в ряд и вскинули винтовки «на готовсь». В небе, над кладбищем, показались боевые самолёты в построении «Недостающий человек». Когда из их звена выделился один и резко взмыл в небо, солдаты произвели салютоционную стрельбу. Отдав последние почести генералу, солдаты сложили «треугольником» флаг, покрывавший гроб генерала, и командующий ритуалом офицер торжественно вручил его маме Кристофера.

Глава IV

Избранные

На третий день после похорон Кристофер появился на службе. Вошёл в свой офис. Постоял у стола, собираясь с мыслями.

«Зачем я здесь? Работал спокойно в NASA. Все было хорошо. Нет. Надо было, по собственному желанию, залезть под землю! В эту крысиную нору! Не хочу больше! Сегодня же напишу рапорт!».

И тут в памяти прозвучал стальной голос отца: «Сынок! Мужчины не делают необдуманных шагов! И когда шаг сделан – стисни зубы, но держись! Никогда не отступай с выбранных позиций! Даже если коленки дрожат! Не отступай! Не показывай свои сомнения и страх никому! Спрячь их глубоко внутрь. И не позволяй им вырваться наружу и завладеть твоим сознанием! Иначе те, кто идут за тобой, увидят твою слабость – и тоже станут слабыми! А враги, почуяв нерешительность твоей армии, нападут на тебя. И ты погиб! И солдаты твои погибли! Дух солдата силен силой духа и волей командира! И жив он, пока жива вера в командира! Иногда кажется – сделать это очень тяжело. Иногда кажется, что невозможно. Это твоя слабость грызёт тебя изнутри. Не поддавайся. Она лжёт! Стой на месте. Врасти в землю. И ты победил! Запомни это сынок!». «А что, папа, если враг сильней?» – спросил тогда Кристофер. «Если ты понимаешь, что враг сильней, слейся с землёй, похорони себя. Чтобы враг подумал, что сломил тебя, что ты погиб или сбежал. Тогда он пролетит мимо, не причинив тебе вреда. И когда он пролетит мимо, ты со своей армией окажешься у него в тылу и нанесёшь сокрушительный удар. И армия твоя будет усилена победой! Запомни, сынок, никогда не сдавайся!».

– Не сдамся, папа! – ответил Кристофер. – Я – агент Макдауэл! Это как офицер у тебя в армии, – сказал он с гордостью.

Кристофер положил сумку на стеллаж рядом с бронированным чемоданчиком. Снял пиджак. Повесил его на «плечики». «Плечики» повесил на стоящую слева от стеллажа вешалку. Взял сумку и прошёл к столу.

Сел за стол. Включил аппаратуру. Начался долгий процесс разогрева газовых ламп приёмника и усилителя, настройки системы сканирования, оборудования связи со спутниками.

Кристофер вытащил из стола пачку сигарет, пепельницу. И, откинувшись на спинку кресла и вытянув ноги на край стола, закурил.

Не успел он выкурить и половины сигареты, как окошко видеоконтроллера входной двери включилось и на его экране показалось лицо Майкла.

– Кристофер, открой. Это я, Майкл.

Кристофер нажал на кнопку дистанционного управления – и дверь, с характерным щелчком, отворилась.

– Привет, напарник! Мои соболезнования! – Майкл протянул ему руку.

Кристофер убрал ноги со стола, приосанился и пожал руку Майкла.

– Привет, напарник.

– Ну, что, продолжим? Как договаривались, вместе?

– Вместе, – ответил Кристофер, – сейчас аппаратура прогреется и начнём.

– Давно греется?

– Минут пятнадцать.