Парадокс Атласа - Оливи Блейк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Просто это меня здорово забавляет, – ответил Гидеон, похлопывая по бессменной решетке. Он как будто посвежел, словно сама возможность оторваться, помогая своему самому бесшабашному другу, благотворно сказалась на его внешности.
– А может, – добавил Гидеон, – это из-за того, что последние десять минут ты препирался с кем-то из посвященных членов Общества. Кто такой, кстати, Тристан?
Всего лишь самый непоследовательный и угрюмый хрен на свете. Нико вот уже несколько недель пытался подобрать подход к Тристану, но тот неизменно при помощи одного только Злобного Взгляда посылал его далеко и надолго. Казалось бы, после исчезновения Либби Нико и Тристан должны стать союзниками. Так разве им не стоило бы установить хорошие отношения? Нет, конечно. Нико, какой же ты дурак. Очевидно, что Тристан способен лишь на то, чтобы без объяснений неблагодарно отталкивать того, кто не сделал ничего плохого, и просто вовремя (!) с ним согласился. Впрочем, речь совсем не о том.
– Тебе ничего из этого знать не положено, – вздохнул Нико, снова убедившись, что Гидеон к его десятиминутной (как минимум) болтовне прислушивался внимательней любого нормального человека.
– Чего именно? Что ты знаешь человека по имени Тристан или что вы теперь все – посвященные? – холодно спросил Гидеон. (Вот же мерзавец.)
– Ничего из этого, – пробурчал Нико, бросая взгляд на камеру наблюдения в верхнем углу клетки. Даже в пространстве снов имелись эти приблуды, подкрепляющие мощные телепатические чары, которые наверняка кто-то да контролирует. («Париса? Вряд ли», – невольно подумал Нико. Хотя возможно; он многого о ней не знает. Или же она просто любит подглядывать, чего тоже нельзя исключать.)
– Что тебе пришлось совершить на церемонии посвящения? – спросил Гидеон. – Человеческое жертвоприношение?
Не в этот раз.
– Так, просто сыграл в одну симуляцию.
– Просто сыграл? – Гидеон вздернул бровь, открыто демонстрируя скепсис, и Нико, который, честно говоря, не заслуживал такого недоверия (сегодня), тяжело вздохнул.
– Ты правда так мне не доверяешь, Сэндмен?
– Тебе? Нет, Ники, в тебе я не сомневаюсь. – «И на том спасибо», – подумал Нико, который, если верить Парисе, в принципе неспособен на коварство или любое другое смутно оскорбительное подтверждение отвратительной человеческой натуры. – А вот насчет твоего Общества меня по-прежнему терзают кое-какие сомнения, – пояснил Гидеон. – Неужели что-то в том процессе и правда заставило тебя поверить, будто условия избрания зависят от какой-то там игры?
– Ну, до нее случилось кое-что другое, – попытался отговориться Нико.
– А, – холодно протянул Гидеон, – это ты про игру с убийством? Дабы шестеро стали одним, – с театральной напыщенностью, нараспев произнес он, – один должен… – драматическая пауза. – …умереть?
– Arrête [4], – сказал Нико.
– Nunca [5], – ответил Гидеон.
– Это была не, – вздохнул Нико, – игра с убийством…
– Я не твои хобби судить пришел, – проговорил Гидеон беспощадно чопорным тоном.
– Суть в… – Нико осекся. – Прости, а о чем мы?
– О чем ты – ни малейшего понятия. Я же хотел сказать, что для тебя ритуал ничего не меняет. Он куда важнее самому Обществу.
– Сомневаюсь, – пожал плечами Нико. – Мне это показалось просто проверкой.
– Проверкой чего?
– Я… – Нико снова взглянул на камеру наблюдения, а потом взял и послал предосторожности куда подальше. – Послушай, – пробормотал он, – если тебе так надо знать, это была симуляция. Нас сталкивали друг с другом в парах.
Гидеон многозначительно нахмурился.
– И ты сошелся с Тристаном?
– Что? Нет. – С Тристаном сошлась Париса в последнем раунде. Это стало разочаровывающим окончанием дня, если учесть, что едва Париса оказалась в симуляции, как сразу же села на пол и, завязавшись в лотос, стала медитировать. Ее версия Тристана сделала… нечто, то, чего Нико совершенно не понял, но что сильно смутило настоящего Тристана. Зато Париса как источник проекции медитировала себе дальше, не прибегая к магии, а симуляция через несколько минут завершилась.
– Меня свели… с другом, – ответил Нико, едва не выдав имя Рэйны. – Со спарринг-партнером, если точнее.
– И вы… дрались?
– Да. – Если учесть все обстоятельства, это было нормально. – Все прошло хорошо.
– Вот как? – спросил Гидеон, вновь с солидной долей сомнения.
– Что ты вечно ко мне придираешься? Все прошло хорошо, – настаивал Нико. – Потом нас попросили определиться с темой самостоятельных исследований…
– Расцеловали в лобик и подоткнули вам одеялки, – закончил за него Гидеон.
– В принципе, да.
– Понятно. Ну что ж, я уверен, вы просто играли, как тебе и показалось, а не стали частью продолжающегося эксперимента по внушению вам идеологии академии убийц.
– Да, спасибо, согласен. И потом, Рэйна замечательно все пере… – Твою же мать.
– Рэйна, – эхом повторил Гидеон, всматриваясь в лицо Нико, на котором прямо было написано: святые яйца, снова облажался, – и решил, что сейчас самое время изобразить невинность. – Принято.
Нико сокрушенно вздохнул. Теперь, когда Гидеон в целом знал про Общество, Нико то и дело забывал держать рот на замке. Такими темпами он признается, что это он сожрал остатки «нутеллы» во время экзаменов на первом курсе. (Ха, фигушки, он скорее умрет.) Но выбор был либо рассказать Гидеону обо всем, чтобы тот помог отыскать Либби, или…
– Ладно, забудь, я тебе ничего не говорил, – напомнил Нико, а Гидеон едва заметно пожал плечами: мол, уже забыл, говори дальше. – Работа академиком-убийцей на полную ставку реально сводит с ума.
– О, реально. – Гидеон немного помолчал и подумал. – А знаешь, я вроде бы ни разу не спрашивал: если бы тебя отправили убивать кого-нибудь, кого бы ты выбрал?
– Предполагаешь, что это не меня послали на дело? – изобразил обиду Нико.
– Если нравится, можешь считать это предположением, – разрешил Гидеон. – Я, со своей стороны, называю это констатацией факта.
– Я бы смог убить человека, – твердо сказал Нико. Он уже прежде убивал. Не где-нибудь, а дома.
– Знакомого? – вытаращился на него Гидеон.
В чем-то это было оскорбительно. Правда, в чем именно, Нико не понимал.
– В смысле, я бы смог…
– Но не стал бы.
– Я… – Ей-богу. – Слушай, как бы там ни было, я бы запросто убил того, кого мы собирались устранить, – сказал Нико, никогда не любивший Каллума. – Хотя, если бы знал, что он все равно останется цел… о, черт, – запоздало спохватился Нико, выдавший очередную порцию закрытой информации.
– Любопытно, – произнес Гидеон, который так и взирал на друга с чопорным видом. Однако на сей раз он еле сдерживал улыбку, до приторности пропитанную теплом. – Значит, он все еще жив? Продолжай.
– Ладно, допустим чисто теоретически, что он жив, – с оптимизмом попробовал возразить Нико, на что Гидеон ответил, пожав плечами: мол, конечно, как скажешь. – Я
