Строго между нами - Кэти Келли

Холли лживо улыбнулась и сделала большой глоток вина. «Вечером убью эту Донну», — подумала она.

Но когда Кэролайн и Лилли начали описывать своих мужей, чтобы доказать, что не только Холли способна зацепить красивого парня, она начала понимать, что ложь сейчас не столь уж и большой грех. Для Кэролайн и Лилли, феминизм был устаревшим понятием. Красавец муж для них был критерием положения в обществе. Без такого красавца Холли рисковала упасть в их глазах ниже всякой критики.

— Привет, Холли, — раздался голос.

Это подошла Брона, одна из немногих более тихих в школе, чем Холли. Кэролайн и Лилли презрительно поглядывали на нее, а Холли увидела в ее глазах веселый огонек старой подруги. Она вскочила и обняла ее.

— Как ты?! — восхищенно спросила она Брону. — Как здорово, что ты смогла прийти. Где ты все это время пряталась?

— Я сидела у самой стены, не хотела тебя прерывать, — ответила Брона, все еще злобно посматривая в сторону Кэролайн и Лилли.

Усмехнувшись, Холли потащила подругу в тихий угол, чтобы поговорить.

— Ты выглядишь потрясающе, Холли, — в искреннем восхищении сказала Брона. — Пусть у Лилли глаза повылезают от зависти. Как у тебя дела?

За полчаса приятного разговора Холли узнала, что Брона работает врачом в больнице в Донеголе, куда она устроилась сразу после окончания университета, уже почти три года назад. В свободное время рисует, занимается подводным плаванием, а совсем недавно купила на побережье рыбацкий домик. Словом, жизнь удалась.

— Доктор Райли, — сказала впечатленная услышанным Холли. — Пойдем и расскажем им об этом. Они будут удивлены.

— Эти… нет, — усмехнулась Брона. — Жизнь уже научила меня не пытаться производить на кого-то впечатление, не строить из себя того, чего нет. Всякий раз, когда мне хочется показать другим, какая я умная, я спрашиваю себя: «Что толкает меня на это?»

Лицо Холли залилось краской.

— Да, наверное, ты права, — сказала она, не в силах пережить нахлынувшее чувство стыда. Ведь она только и хотела, что произвести на одноклассниц впечатление. Зачем она занимается враньем? В чем смысл этого притворства? Она такая, какая есть, как, впрочем, и остальные.

— Когда мы учились в школе, я была запугана Кэролайн и Лилли. Оттого и была тихой и несчастной, — сказала Брона. — Но сейчас я совсем другая. Университет меня многому научил, и я не чувствую желания разговаривать с тем, кто смотрел на меня когда-то сверху вниз.

— Ты права, совершенно права, — сказала Холли.

— Я прибыла сюда только сегодня вечером, так что немного возбуждена, — продолжила Брона, — но теперь вижу, что не зря. Я поняла, что стала совсем другой, более сильной.

Через какое-то время Брона ушла, а Холли снова села рядом с Донной, чувствуя, как на душе скребут кошки.

У тех, кто остался за столиком, разговор дальше мужчин так и не ушел.

— Как же тебе повезло, Холли, — мечтательно сказала Кэролайн. — Мне нравится, что у меня есть семья, дочь, но иногда хочется быть молодой и свободной, как ты. У меня никогда не было возможности погрузиться в дикие страсти любви.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала уже прилично выпившая Донна. — Вечеринки с парнями и семья не сочетаются. Можно лишь присутствовать, но это совсем не то.

— Присутствовать, — передразнила ее Кэролайн, показывая на молодого и очень симпатичного официанта. — Из нас только Холли может закрутить с ним роман.

— Знаешь что, Холли, — глубокомысленно сказала Лилли. — Ты ведь описала нам своего бывшего бойфренда. Ты с ним танцевала на выпускном балу. Как его звали?

— Ричи! — воскликнула Донна, довольная, что вспомнила имя. — А все же, что с ним случилось?

— Понятия не имею, — с дрожью в голосе сказала Холли. — Это было так давно, что я почти не помню его.

На самом деле Холли хорошо помнила Ричи, но думать о нем совсем не хотела. Он был ее первым парнем, но слишком несерьезно относился к ней. В ее личной картотеке он стал первым «мужчиной-которому-я-не-доверяю». Начиная с Ричи, Холли хронически не везло с молодыми людьми. Она действительно не доверяла ни одному из них.

— Этот Ричи был симпатичным, — сказала Лилли.

— Но наверное, не таким симпатичным, как ее новый парень, — неожиданно заявила Кэролайн.

— Мы должны увидеть твоего нового друга, — добавила Лилли. — Привези его в Кинварру.

Холли натянуто улыбнулась.

— Да, конечно, — ответила она.

Отдел детской одежды в универмаге «Ли» заполнялся покупателями. Под Рождество всегда был наплыв. Похмелья у Холли почти не было, поскольку вчера вечером она не напилась. Да она и не могла, даже если бы и хотела. Тогда она была бы не в состоянии отслеживать всю эту историю о невероятном друге с губами мягкими как шелк. Курить она тоже не могла. Впрочем, все эти неудобства она все же компенсировала двумя «Кровавыми Мэри» и парой бокалов вина.

На следующее утро вино все-таки дало о себе знать, и Холли едва смогла встать с кровати. Слава Богу, отправляясь на работу, она не забыла сумочку с драгоценным корсетом, который должна была в тот же день вернуть Габриэле.

На работе ей пришлось раза три спуститься в подвал, где располагались дамские комнаты для персонала. Там она пыталась немного прийти в себя. Наконец наступил перерыв, и Холли принялась за кофе с шоколадным бисквитом.

— Мисс Миллер, доброе утро, — раздался голос позади нее.

— О, доброе утро, мистер Ламберт, — ответила Холли, лихорадочно нащупывая в кармане платок. Она нарочито громко высморкалась, словно бы выскочила только прочистить нос и вот-вот собиралась вернуться в зал. Не хватало еще, чтобы ее поймал менеджер магазина. Ламберт оставил дверь открытой, и Холли, близоруко щурясь, устало последовала за ним в детский отдел. Стараясь шагать бодро, она шла к фиолетовым и оранжевым детским стульям в примерочных, где Банни пыталась убедить десятилетнего мальчика, что ему не обязательно надевать на крещение младшей сестренки футболку с эмблемой футбольного клуба.

Глядя в задумчивое лицо мальчика, Холли подумала, что Банни уже почти добилась успеха.

— Мы переоденемся, как только закончится церемония. В ресторане ты наденешь то, что тебе нравится, — нетерпеливо сказал отец, когда рубашка была уложена в фирменную красную, с золотистым узором, сумочку универмага «Ли». — Спасибо, — с благодарностью добавил он, обращаясь к Банни.

— Не стоит, — усмехнулась та. — Это моя работа.

Надо сказать, что Банни всегда удавалось уговорить капризных маленьких мальчиков, особенно когда их приводили симпатичные папаши.

— Я могу узнать, как вас зовут, чтобы вновь обратиться к вам? — спросил клиент.

— Банни.

Мужчина невольно улыбнулся. Из знакомых Холли, Банни,[4] пожалуй, была единственной, кто назывался как зверек и нисколько не страдал от этого.

На невысказанный вопрос об имени Банни ответила еще в первый день знакомства с Холли.

— Моему отцу показалось, что это красиво, — сказала она тогда. — А на самом деле я Коллин. А почему тебя назвали Холли? Неужели в честь Рождества? Ты родилась зимой?

— Нет, в июле, — ответила Холли. — Просто маме нравятся необычные имена. Отец хотел предложить что-то более традиционное, но победила мама. Мою старшую сестру зовут Стелла Верина, меня — Холли Женевьева, а среднюю сестру — Лукреция Тара.

— Наверное, в честь Лукреции Борджиа? Круто, — заметила Банни. — Это же внебрачная дочь папы римского Родриго Борджиа. Кажется, именно она прославилась тем, что придумала перстни с откидными камнями для яда?

Холли рассмеялась:

— Единственный человек, кому Тара отравляет жизнь, — это тетя Адель. Моя сестра пишет сценарии для «Национального госпиталя».

— Здорово, — сказала под впечатлением Банни. — Мой отец однажды высказал идею о том, что люди с необычными именами занимаются чем-то необычным в жизни. Хотя мне кажется, что отец видел меня в несколько иной жизненной роли, чем продавец в детском отделе.

Холли вскоре обнаружила для себя, что за простеньким фасадом Банни кроется много чего интересного. Эта девушка недавно окончила университет по специальности «преподаватель английской литературы» и устроилась в магазин только для того, чтобы заработать на путешествие. Путешествовать же она планировала почти год — пожить в свое удовольствие в Индии, а потом отправиться в Японию преподавать английский язык.

Банни оказалась одной из тех немногих, с кем Холли чувствовала себя совершенно непринужденно. Естественно, что они моментально подружились.

Проводив благодарного клиента, Банни пошла в подсобку, где Холли тщательно складывала рубашки. Этим рубашкам предстояло лежать на витрине. В таком деле — а как же иначе! — даже одна неаккуратно сложенная рубашка могла испортить весь вид, поэтому мисс Джексон, их начальница, придирчиво осматривала каждую. Даже под Рождество она ревниво следила за порядком.