Оскал зверя (Пес-2) - Nik Держ

— И то, правда, — опомнился Суханов. — Поспорить можно и после! Сначала дело! Мы собственно вот по какому поводу: что вам известно о возникновении вашей церкви?

— Легенду о капищах языческих вы уже слышали? — уточнил монах.

— И о капищах, и о пещернике нам уже рассказали, — ответил Олег. — Нам интересно насколько реалистична эта легенда. Известно вам что-нибудь такое… Ну там детали, подробности… Вообще, существовал ли этот самый пещерник на самом деле? Или это просто очередная сказка?

— Сказка? — монах как-то хитро улыбнулся. — Нет, ребятки — чистая правда!

— А вам-то откуда знать? — спросил привыкший все ставить под сомнение Альберт.

— Иконостас видели? — вдруг ни с того ни с сего спросил Филарет.

— А это здесь при чем? — не понял Альберт.

— Иконостас родной, — пояснил батюшка, — от самого становления храма во внутреннем убранстве церкви числился…

— Подождите, но церковь простояла бесхозной черт его знает сколько десятилетий! И что, никто не покусился на столь древнюю вещь?

— Конечно, если бы иконостас, как впрочем, и остальная утварь, во время Советской власти находился бы в церкви, его бы точно экспроприировали или разграбили. Но дело в том, что все церковное имущество после революции странным образом куда-то пропало. Причем вместе с имуществом исчез и бывший батюшка… Его долго искали, но он как в воду канул. Что с ним произошло — мне не ведомо, а вот насчет церковного богатства… Несколько лет назад затеял я небольшой ремонт в кафоликоне. Доски под иконостасом поменять… Оторвал я пару гнилых досок и нашел тетрадочку. В тетрадке этой рукой пропавшего настоятеля была история записана… Да-да, про постройку храма, про пещерника… Особенно подробно описывал батюшка Феоктист, так его звали, — пояснил старик, — как место для храма выбирали. Рядом с пещерой идолищи стояли, там и храм выстроили… Что же это, подумал тогда я, церковь — вот она, сопка — аккурат от восьмерика. А пещера где? Пещеры-то и нету! Сказка?

— Вы нашли её?! Пещеру? — предположил Алешин.

— Нашел, — не стал скрывать старик.

— Тогда почему её не смогли найти местные жители? — полюбопытствовал Суханов. — Вход должен быть совсем рядом с церковью!

— Был рядом, — поправил его старик. — Теперь в пещеру можно проникнуть лишь с другой стороны сопки. Прежнего входа не существует уже лет триста-четыреста — его завалило большими валунами…

— Или кто-то завалил, — предположил Альберт. — И что вы обнаружили в пещере?

— Всю церковную утварь и книги: два Евангелия и многочисленные описи имущества с момента возведения церкви.

— Интересно было бы ознакомиться, — в Альберте проснулся ученый, как никак, а он был историком.

— Вот чай допьем, я книги вам покажу, — пообещал батюшка.

— Вернемся к пещере, — попросил Олег, — и к волхву-пещернику.

— А что пещера? Жить в ней вполне возможно, — ответил монах. — Есть лежанка, на ней даже сохранился ворох истлевших шкур. Старый очаг, большая дубовая колода со спинкой, видимо кресло пещерника, и нечто похожее на стол. Есть несколько глиняных и деревянных чеплашек…

— Значит волхв все-таки существовал… — задумчиво произнес Олег. — А что вы скажете по поводу его долголетия?

— А вот это, скорее всего сказки. Хотя… Если предположить, что он мог дожить до 70–80 лет, а это даже по нашим меркам весьма преклонный возраст…

— Я ухватил вашу мысль! — оживился Альберт. — Средняя продолжительность жизни составляла в то время от силы лет 30–40. Так что он вполне мог пережить несколько поколений, — продолжил размышлять Алешин. — Вполне реальное объяснение! Я об этом как-то и не подумал. Да, так все встает на свои места… А можно, все-таки книжки посмотреть? У меня руки чешутся!

— Хорошо, хорошо! — Феофан поднялся из-за стола и вышел из комнаты.

Вскоре он вернулся, прижимая к груди несколько потрепанных фолиантов.

— Вот мое богатство! — батюшка аккуратно положил книги на стол.

— Ух, ты! — изумленно воскликнул Алешин, открыв первую. — Опись храмого убранства 1857 года после поновления… Ну-ка, ну-ка, — Алешин аккуратно перевернул потрепанную страничку, — божия милосердия образов в трехрядном тябле: деисус с праздники и с пророки на красках. Так же местный ряд: «Преображение Господне», Воскресение Господне», «Покров», «Спас Вседержитель»… Венчает иконостас золотофонный Нерукотворный Образ… Ага, вот… Серебряный чеканный венец с камнями, серебряная басмяная золоченая гривна и приклад: аспидный крест, обложенный серебром. Один в один, что я в храме видел. Да, Олег, иконостасу этому цены нет! Как впрочем, и самой церкви. Вернемся в Москву, обязательно подниму вопрос… Ведь получается, что это действительно самая древняя церковь! Вот находка, так находка! Так что, батюшка, присвоят скоро вашей церкви статус памятника!

— А я разве против? — удивился батюшка, поймав настороженный взгляд Альберта. — Так даже лучше… Туристы и все прочее… Для села тоже неплохо…

— Туристы? — удивлено крякнул Альберт. — С туристами сейчас напряженка! Война! Как бы фрицы по России-Матушке своих музеев не наставили…

— Типун тебе на язык! — сплюнул батюшка. — Уж сколь веков Русь стоит, а акромя татарар, да и те, по сути основ-то и не трогали, никто русского духа сломить не смог.

— Шутка, батюшка, шутка! Я к тому, что туристы только после войны появятся!

— А мы ничего, а мы подождем, — не унывая, заявил старик.

— Отец Филарет, — обратился к монаху Суханов, — как бы нам пещерку осмотреть?

— Я провожу. Только завтра — ночью там делать нечего. Уж очень гиблые места возле того выхода — болото кругом.

— Ну так мы до завтра подождем.

— У меня останетесь? — спросил отец Филарет. — Не сумлевайтесь, я найду, где переночевать.

— Спасибо, но мы уже устроились. В Больших Идолищах, — уточнил Суханов. — Нас машина с шофером во дворе ждет.

— Если не секрет: у кого остановились? — поинтересовался монах.

— У Прасковьи Захаровны, — ответил Суханов.

— А, баба Паша. Милая женщина… А какой хохотушкой была в детстве! От горшка два вершка…

— В детстве? — изумился Альберт. Та ей уже…

— Да и я не мальчик, — отчего-то стушевался старик, отводя глаза в сторону. — Пойдемте, хлопчики, я вас до машины провожу.

— Э-э-х! — вздохнул Альберт, с сожалением откладывая книгу с описью церковного имущества в сторону. — Вот за что люблю книги с описью 17 века, так это за их тщательность, скрупулезность к деталям… На таком материале работать — счастье! Чего не скажешь об описях 15–16 веков.

— Так приезжайте и работайте с Богом! — предложил батюшка. — Разве ж я запрещаю?

— Боюсь, что времени у нас нет! — развел руками Альберт. — Как только мы свою миссию выполним — прямиком на передовую пойдем. А там уж как Бог даст…

— Это точно! — согласился священник. — Но надеяться нужно на лучшее!

В храме Алешин еще раз полюбовался резным иконостасом — уезжать ему почему-то расхотелось.

— Слушай, Олег, — сказал он товарищу, — может быть, я останусь? Поработаю ночку с книгами… Когда еще такая возможность выпадет?

— Да я не против, — ответил Суханов. — Батюшка, а вы как? Не против?

— Да ни в коем разе. Работайте на здоровье!

— Я бы тоже остался, — поразмыслив, решил Олег. — Давай предупредим нашего комитетчика, если он даст добро… Как-никак, а он музыку заказывал.

— А чего же вы его в дом не пригласили? — произнес батюшка. — На улице, чай, прохладно. Днем жара, а ночью-то?

— Так он сам не захотел. Вот сейчас и пригласим.

С наступлением темноты температура воздуха действительно упала. После теплого помещения коллеги, одетые лишь в легкие летние безрукавки, моментально продрогли. Однако и сонливость с них как рукой сняло. Контрразведчик так и сидел истуканом в открытом «Уазике», не включая фар. Он даже не пошевелился, когда к нему обратился Суханов:

— Петр Владленович, мы с Альбертом решили здесь на ночь остаться. Поработать с документами… Как вы на это смотрите?

— Есть какие-нибудь результаты? — хрипло поинтересовался Незнански.

— Есть. Завтра с утра местный священник обещал отвести нас в пещеру волхва. Она действительно существует.

— Оставайтесь. Главное результат! Я подожду вас в машине.

— Зачем? — искренне удивился Олег. — Это надолго! Езжайте по своим делам… Ну, если не хотите, отец Филарет определит вас на постой…

— Правда-правда, мил человек, — произнес подошедший к машине старик. — Зачем тебе мерзнуть? В Божьей обители всегда найдется место… — батюшка неожиданно запнулся на полуслове. — Вот тебе на! — пораженно воскликнул он. — Упырь! Давненько я не встречал вашего брата на Руси.

— Батюшка, вы чего? Какой упырь?

— Обыкновенный, — батюшка указал пальцем на контрразведчика. — Натуральный кровосос. Чего я упырей не видел?