Закон подлости - Екатерина Риз

– Мы со Стасом обсуждали…

– Вы со Стасом слишком молоды. Я вышла замуж раньше вас, и прекрасно помню, какой наивной была. Но в то же время у меня была единственная цель: сохранить семью. У меня был ребёнок на руках, перед глазами пример родителей, воспитывавших маленького сына, и муж был… – Она неловко замолчала, красноречиво поджала губы. – Маша, я знаю, что такое мужчина в возрасте Стаса, связанный браком. А он не нагулявшийся, легко увлекающийся, полный жизни и желаний. И с возможностями эти желания реализовывать. Это очень большое искушение. И женщине рядом с ним придётся приложить много усилий, чтобы сохранить семью. Вы к этому готовы?

– Стас меня любит, Анна Александровна.

– Маша, вы ведь читали ту статью? Вы список видели? Что самое примечательное, Стас любил каждую из этих девушек. Он у меня мальчик открытый и искренний. Но сейчас он подошёл к тому возрасту, когда пришло время задумываться о создании семьи. И я не собираюсь оспаривать его решение, если он вас любит, то это замечательно. Вы хотите пожениться, я готова за вас порадоваться.

Маша облизала губы, кивнула.

– Но вы проявляете беспокойство, – сказала она, чтобы хоть что-то сказать.

– Всё правильно, я проявляю беспокойство. И я надеюсь, что я не ошиблась в вас, и вы воспримите моё беспокойство как должное.

– Да, конечно.

– Это очень хорошо. К тому же, у вас со Стасом разница… в восприятии мира. У вас изначально были разные возможности, материальная база, вы даже воспитывались в разных реальностях. И это не может не наложить отпечатка.

– Мои родители…

– Я всё знаю о ваших родителях, Маша.

Она вскинула на неё глаза. А Анна Александровна кивнула.

– Да. Но я не считаю это критическим фактором.

Но считает лично её, Машиной, ошибкой. Вот ведь… Как там Харламов говорил: улыбайся, даже если проигрываешь? Как раз подходящий момент, улыбнуться и сбежать.

– Как я уже сказала, Маша, я не против вашего брака. Вы хорошая девушка. Наверное. Стас вас полюбил, а я его мнению доверяю. Но я не совсем представляю вашу семейную жизнь. Стас пытается наладить свою жизнь после самого сильного поражения, конец спортивной карьеры его подкосил, и только последние пару лет он нащупал почву под ногами. Я очень за него рада. Но его нужно поддерживать, как любого мужчину. А если вы будете сосредоточены на своей карьере…

– Анна Александровна, это лишь работа…

Она остановила её жестом, руку тут же опустила.

– Согласна. Это лишь работа. Надеюсь, что у вас со Стасом всё получится.

– Спасибо.

Анна Александровна растянула губы в холодной улыбке.

– Вам не за что говорить мне спасибо. – Она из-за стола поднялась. – Но у меня для вас кое-что есть.

У Маши в сознании всплыла сцена из какого-то фильма, где будущая свекровь дарит невестке что-то из семейных драгоценностей. Кольцо или брошь, жутко драгоценную и дорогую. Но Анна Александровна вернулась через минуту и в её руках была не бархатная коробочка, а папка с бумагами. Она протянула её Маше.

– Из нас двоих юрист вы, поэтому, думаю, мне не нужно вам что-то объяснять. Прочитайте и подпишите.

Маша непонимающе смотрела на неё, затем взяла папку и открыла. Глазами пробежала текст документа. Если честно, у неё уже после названия перехватило дыхание. Стало неприятно, до жжения где-то в районе желудка, захотелось поморщиться, закрыть папку и отказаться. А потом узнать, раз Анна Александровна не против их со Стасом брака, то только потому, что не верит в их отношения? Или она просто невзлюбила её, с первого взгляда, а всё, что Маша услышала в этой комнате, не больше, чем отговорки.

Пришлось кашлянуть, чтобы вернуть себе способность говорить.

– Брачный контракт?

– Я считаю, что это уместная мера предосторожности.

– И чего вы остерегаетесь? Что я выхожу замуж за вашего сына из-за денег?

Анна Александровна смотрела на неё спокойно, с оттенком снисходительности.

– Нет. Я остерегаюсь вашей со Стасом молодости. Ваш брак вполне может быть неудачным. А он, простите, не мальчик с улицы, чтобы легко развестись. Поэтому я и предлагаю вам подписать, Маша. Это всего лишь бумажка.

Маша всё-таки закрыла папку и твёрдо проговорила:

– Это бумажка, Анна Александровна, которая ставит крест на нашем со Стасом браке ещё до свадьбы. Это неправильно.

– Чем? Вы юрист и отвергаете брачный контракт?

Маша взволнованно вздохнула.

– Применительно к себе – да. Это нечестно.

– А честно будет развестись через год и забрать то, что вам никогда не принадлежало?

– Я не собираюсь!.. Не собираюсь разводиться и что-то обирать!

– Тогда я не вижу проблемы. Подпишите брачный контракт.

Маша папку от себя решительно отодвинула.

– Нет.

– Нет?

– Я не буду его подписывать.

– Даже если Стас попросит?

– Он не попросит!

– Попросит, – сказала Анна Александровна и в её голосе прозвучала твёрдость. – Иначе никакой свадьбы не будет.

– Вы не можете за нас решить.

– Я могу, Маша. В том-то и дело, что я могу. И свадьбы не будет, пока вы не подпишите брачный контракт. Это моё последнее слово. И Боря встанет на мою сторону. А Стас не пойдёт против родителей, никогда такого не было и не будет. Он хочет жениться на вас только потому, что мы не возражаем. А мы не возражаем. Но у нас есть условие. В конце концов, мы принимаем вас в нашу семью, со всеми вашими родственниками. Подумайте об этом.

Маша молчала, сказать ей было нечего, да и грудь распирало от возмущения и расстройства. И в какой-то момент она не выдержала и поднялась.

– Спасибо за разговор, Анна Александровна. Я, пожалуй, пойду.

– Идите. Только возьмите папочку. – Она постучала по ней пальцем с идеальным маникюром. – Почитаете на досуге. Вдруг там всё не так страшно.

Почему-то Маша не осмелилась уйти гордо, не обернувшись. И папку забрала, схватила со стола, и тогда уже направилась к выходу. Но в последний момент в дверях остановилась, папкой потрясла, глядя с ненавистью на голубой пластик.

– Это он придумал, да?

– Дима? – уточнила Анна Александровна. Маша видела её отражение в зеркале, и отметила гордую улыбку. – Мой брат отличный адвокат, он может решить любую проблему.

А проблема семейства Тихоновых, в данный момент, это она. Неугодная невестка из провинции.

Как оказалось, ей и такси уже вызвали. Когда только успели. Маша вышла из дома, прошла по дорожке через сад, не глядя по сторонам, фигурные кусты и цветы на клумбах её больше не интересовали. Всё это казалось иллюзией, завесой, красивой картинкой перед последующими неприятностями. Которые последуют непременно, потому что здесь чужих не ждут.

Оказавшись на заднем сидении такси и назвав водителю адрес своей квартиры, Маша уже было схватилась за телефон, её накрыло непреодолимое желание позвонить Стасу немедленно, рассказать, пожаловаться, и потребовать от него чёткого ответа: что он думает? Судя по спокойствию Стаса по дороге в родительский дом, он вряд ли в курсе того, что задумали его мать и дядя, и Маше хотелось услышать от него, что он тоже возмущён их поступком. Но потом, потом она решила, что в тот момент, когда она ему расскажет – а она расскажет! – ей необходимо видеть его реакцию и смотреть ему в глаза. И телефон она убрала обратно в сумку. И вместо этого открыла папку, постаралась отстранённо, профессионально прочитать документ, что ей предлагали подписать. А когда дочитала его до конца, вдумчиво, у неё появилось ещё одно желание. Взглянуть в наглые глаза другого человека. Не Стаса, а того, кто всё это задумал и составил контракт. Между прочим, контракт на её жизнь и любовь.

– Я передумала, – сказала она водителю, – отвезите меня на площадь Свободы.

На одной из центральных улиц, рядом с площадью Свободы, в высотном офисном здании, блестящем и новом, располагалась контора Харламова. Маша никогда там не была, но прекрасно знала, где она находится. Да и вывеску видела. «Адвокатское бюро Дмитрия Харламова». Раньше она на эту вывеску с затаённой завистью посматривала, а сегодня с негодованием и возмущением. Обидно будет, если Дмитрия Александровича на месте не окажется, и он не узнает, что она о нём думает.

Миновав охрану внизу, Маша поднялась на лифте на восьмой этаж, а когда вышла, в первый момент растерялась. Оказалось, что контора Харламова занимает всё левое крыло. Половину этажа. Она почему-то рисовала себе в воображении несколько тесных кабинетов и небольшую приёмную, это и то, в понимании Маши, было успехом, а здесь целая команда, шикарный офис, бесконечные звонки и непрекращающаяся работа. Она прошла по ковровой дорожке, глядя через стеклянную стену на работающих за столами людей, ни один человек без дела не болтался. Сотрудники говорили по телефону, изучали документы, даже кофе пили, уткнувшись в экран ноутбука, и имея безумно занятой вид. Наблюдая за чужой работой, Маша даже несколько подрастеряла пыл и возмущение, почувствовала нешуточное смятение и задумалась о том, что она здесь делает. Что она собирается Харламову сказать? Или ничего не говорить, а просто швырнуть ему в лицо папку с контрактом?