Грегор и смутное пророчество - Сьюзен Коллинз

— Да, не очень-то все это вдохновляет, — пробурчал Грегор. Первый раз за все время этот Сандвич показался ему не таким уж чокнутым. Указание на то, что он, Грегор, может потерпеть поражение, делало пророчество более правдоподобным в его глазах. — А что за свет я должен вам принести? Это что, какой-нибудь священный факел или что-нибудь в этом роде?

— Это метафора. Под светом Сандвич подразумевает жизнь. Если крысы доберутся до наших светильников и факелов и уничтожат их — тем самым они уничтожат и нас, — ответил Викус.

Что за метафора?! Грегор подумал, что было бы гораздо проще, если бы в пророчестве говорилось о каком-нибудь конкретном факеле, к примеру. Как может Грегор вернуть какую-то метафору, если он даже не понимает, что это?!

— Сложно-то как! — буркнул он и продолжил:

ДВОЕ ВЕРХНИХ И ДВОЕ НИЖНИХ, ИЗ КОРОЛЕВСКИХ ОСОБ, ПО ДВОЕ ПОЛЗУЧИХ, ЛЕТЯЩИХ, ПРЯДУЩИХ — НО ТОЛЬКО В СОГЛАСИИ ЧТОБ.

— А что это за парочки? — спросил Грегор.

— Тут сказано, что мы должны объединиться с нашими соседями. «Двое верхних» — это ты и Босоножка. «Двое нижних» королевских кровей — это Люкса и Генри. Сестра Генри Нерисса, как ты мог видеть, и не смогла бы принять участие в походе. «Летящие» — это наши мыши, «ползучие» — тараканы, а «прядущие» — пауки. И мы как раз летим собирать наше войско — летим к соседям, во исполнение пророчества. Первыми будут летучие мыши.

И в самом деле, по мере того как они продвигались вперед, мышей вокруг становилось все больше. Наконец их отряд с Генри во главе влетел в гигантскую пещеру. Грегор даже вздрогнул, когда увидел, что потолок пещеры, как ковром, сплошь покрыт висящими вниз головой мышами.

— Но разве летучие мыши не с нами? — спросил он неуверенно.

— Нам необходимо получить официальное разрешение на то, чтобы взять их с собой, — ответил Викус. — И кроме того, нужно кое-что обсудить относительно военной операции.

В центре пещеры высилась огромная цилиндрическая колонна. Ее поверхность была абсолютно гладкой — как у колонн во дворце. На круглой плоской вершине колонны их поджидали несколько летучих мышей.

Викус повернулся к Грегору и прошептал:

— Мы, люди, уверены, что ты и есть тот воин из пророчества. Но остальные жители Подземья могут в том сомневаться. В данном случае не важно, что ты сам думаешь по этому поводу — веришь ты в свое предназначение или нет, но нам необходимо, чтобы они поверили в тебя. В то, что ты — воин.

Грегор размышлял об этих словах, когда они приземлились на вершине каменной колонны перед мышами. Люди спешились, последовали глубокие поклоны и обмен приветствиями.

Одна из мышей, очень представительная, серебристо-белая, выдвинулась вперед.

— Королева Афина, — почтительно произнес Викус, — разрешите представить вам Грегора Наземного.

И указал на Грегора.

— Ты и есть Воин? Ты тот, который призывает? — промурлыкала летучая мышь.

— Ну, вообще-то я… — Грегор краем глаза увидел, как напрягся Викус, и запнулся. Ему не хотелось изображать кого-то, кем он себя не считал. Но что дадут его признания? Викус предупредил: сейчас просто необходимо, чтобы все жители Подземья поверили в то, что он — воин из пророчества. Война практически началась. Летучие мыши вряд ли согласятся выступить в поход, если не поверят в его избранничество. Если Грегор скажет сейчас правду — что никакой он не воин, — поход не состоится, и отец неизбежно погибнет. Тут сомневаться не приходится.

Грегор выпрямился и постарался, чтобы голос его не дрожал и звучал уверенно:

— Да, я Воин. И я тот, который призывает.

Афина на секунду замерла, потом кивнула:

— Ну да, это он.

В ее словах была такая убежденность, что Грегор на мгновение и сам в это поверил. Он вдруг почувствовал себя дерзким, сильным и храбрым воином, о котором подземные будут потом слагать легенды. Он уже видел себя во главе эскадрильи летучих мышей, в разгаре битвы, спасающим Подземье от крыс…

— Ге-го, я котю пи-пи! — сообщила Босоножка.

И он вновь стал обычным мальчишкой в дурацкой каске с треснутым фонарем на лбу и кучей батареек в карманах, которые он даже не имел времени и возможности проверить — работают ли они.

Великий воин попросил извинить его и занялся своей сестренкой.

ГЛАВА 13

Соловет и Викус удалились на военный совет с летучими мышами.

— Мне пойти с вами? — спросил Грегор с затаенной надеждой. Не то чтобы он так уж сильно мечтал поучаствовать в военном совете, просто рядом с Викусом он всегда чувствовал себя спокойнее. Тем более что тут, на вершине высоченной колонны, в окружении сотен летучих мышей, ему было не по себе.

И кто встанет во главе войска, если придется вступить в бой? Люкса? Вряд ли это здорово…

— Нет, Грегор, спасибо. Мы будем обсуждать боевые позиции наших войск, а не то, как вести поиск твоего отца. Да ты не думай, мы скоро вернемся, — ответил Викус.

— Ладно, — ответил Грегор, стараясь не показать, что расстроен.

Он увидел, как большая серая мышь Викуса что-то прошептала на ухо Люксе. И та, улыбаясь, смотрела на Грегора и кивала.

«Должно быть, потешаются, что я выдал себя за воина», — подумал Грегор.

Но он ошибся.

— Еврипид говорит, ты все бока ему отбил, — сказала Люкса. — Просит научить тебя правильно сидеть.

Грегор расстроился. Он-то думал, что у него неплохо получается!

— Как это — я отбил ему бока? Что это значит?

— Ты слишком сильно сжимаешь ноги, очень напрягаешься. Ты должен ему довериться — он никогда тебя не уронит, — сказала Люкса. — Это обычно втолковывают на первом же уроке маленьким детям.

— А, понятно, — только и сказал Грегор. Люкса умела задеть за живое, даже когда это не входило в ее планы.

— Малышам проще, — вмешался Марет. — Таким, как твоя сестра: они еще толком не понимают, чего нужно бояться. У нас есть поговорка: «Смелым можно считать лишь того, кто умеет считать». Ты умеешь считать, Босоножка?

Марет растопырил пальцы и поднес их к лицу Босоножки, которая пыталась стянуть с ноги Грегора сандалию. — Ну-ка… один, два, три!

Босоножка радостно улыбнулась и тоже выставила вперед свои пухлые пальчики:

— Я, я котю! Один, два… девять… восемь, семь, десять! — и в доказательство показала ладошки с широко разведенными в стороны пальчиками.

Генри подхватил Босоножку поперек живота — как обычно берут щенков, и держал перед собой на вытянутых руках.

— Босоножка бесстрашная — и она такой и останется, когда научится считать. Хочешь полетать, Босоножка? Пойдем кататься на мышках, а? — спросил он игриво.

— Катаца! Катаца! — заверещала Босоножка и попыталась вырваться из рук Генри, болтая ногами в воздухе.

— Так катайся! — сказал Генри. И бросил девочку вниз с огромной высоты — прямо в пустоту.

Грегор задохнулся от ужаса, глядя, как Босоножка, словно в замедленной съемке, выскальзывает из рук Генри и летит вниз.

— Генри! — укоризненно произнес Марет, а Люкса засмеялась.

Грегор подскочил к краю платформы, на которой они стояли, и стал вглядываться в темноту. Горящие факелы давали немного света — видно было всего на несколько метров.

Что сделал Генри?! Он убил Босоножку? Бросил ее навстречу верной смерти?

Нет, это невозможно. Просто невозможно. Нет, Грегор не верил, не мог поверить…

Вдруг откуда-то сверху, над его головой, раздался радостный вопль:

— Исё-о-о-о-о!

Босоножка! Но что она там делает и как туда попала?

Грегор отчаянно замахал факелом, и луч света разорвал темноту.

Двадцать летучих мышей кружили по пещере, играя с Босоножкой, перекидывая ее друг другу, словно мячик. Одна мышь ловила ее, подбрасывала высоко вверх и отлетала в сторону, малышка падала, но прежде чем долетала до земли, другая мышь уже аккуратно ловила ее и снова подбрасывала. Босоножка визжала от восторга «Исё! Исё!» — кричала она, когда очередная мышь ее ловила И каждый раз, когда она падала, у Грегора замирало сердце.

— Хватит! Прекратите! — не выдержал он наконец.

Генри и Люкса выглядели удивленными. Может, никто еще так не кричал на королевских отпрысков, а может, они поразились, впервые увидев, как Грегор вышел из себя. А тот тем временем схватил Генри за ворот рубахи:

— Прекрати это! Немедленно! Верни ее сюда!

Генри мог бы как следует врезать Грегору, но он этого делать не стал. Подняв руки, будто сдаваясь, он улыбнулся:

— Тише, тише, Наземный, она в порядке. Ей ничто не угрожает.

— Ну правда же, Грегор! У мышей она в большей безопасности, чем на руках у людей, — добавила Люкса. — И ей совсем не страшно.

— Ей всего два года! — заорал Грегор, надвигаясь на Люксу. — Теперь она будет думать, что может прыгать везде и всюду и ее всегда кто-то подхватит!