Легионы праведных (СИ) - Андрей Бармин

— Не стану с этим спорить, но мы старались предоставлять данные беспристрастно. К тому же у нас имеется возможность сравнить наши результаты с прогнозами других ИскИнов и аналитических центров. В конце концов, даже мне не особо нравится тот способ, которым будет решена проблема. Но сейчас речь идет о будущем человечества, так что мы должны защитить детей Божьих, людей, от нависшей угрозы.

— Пока мы с вами беседуем, мои подписчики активно оценивают нас и комментируют, но я давно пришла к выводу, что во время интервью не стоит смотреть на эти цифры, чтобы не сбивать настрой у гостей. Скажите, Николо, вам будут интересны результаты?

— Конечно, — он закивал головой, — конечно, мне интересно мнение о том деле, которым я занимаюсь.

— Это хорошо, что вы прислушиваетесь к чужому мнению, а не следуете в рамках догм.

— А как иначе? Наша цель — забота о человеке, забота о том, чтобы соединить его с Богом, чтобы помогать этому духовному единению с Господом.

— Хотелось бы поговорить о методах, которыми вы собираетесь вершить историю.

— Методы? Любой вопрос.

— Мне кажется, что использование наемников из не самых богатых стран, не лучшим образом сказывается на общественном мнении.

— Не наемников, а добровольцев. Тот факт, что им выплачивают жалование, всего лишь мера по поддержке их семей. Это по европейским меркам очень небольшие деньги, так что мы не покупаем солдат, а всего лишь делаем условия для них более комфортными. И еще: добровольцев из ЕС и США примерно половина, а их явно не привлекают такие оплаты.

— Есть ли среди «добровольцев» представители иных конфессий.

— Есть, но очень мало. Мы не ставим условие поменять веру, так как понимаем, что с общим врагом человечества надо бороться совместными усилиями. Но меня, честно скажу, удивляет очень низкий процент мусульман. Ведь за Барьером, в положении скота оказались преимущественно их единоверцы. У нас даже православных и иудеев больше.

— И совсем нет сербов.

— И совсем нет сербов, — согласился Николо, — но Сербия предоставит воздушный коридор и территорию для логистических центров.

— Всегда настороженно относилась к любой религии, так как считаю религию — инструментом манипуляции, а с Господом можно общаться и без посредников.

— Можно. Но с людьми, посвятившими себя служению Всевышнему, это общение станет более продуктивным.

— Звучит как: «оформите подписку на наши услуги и получите премиальное обслуживание».

— Нет. Это работает иначе, — сказал он, а сам подумал, что Кларисса высказала популярное мнение, с которым он отчасти был согласен, но вот показать это ему никак нельзя. — Просто священник может подсказать и направить на путь Истинный. Сеть тоже полна информации, но ведь люди пользуются поисковыми системами, которые разработаны корпорациями. Хотя могут искать информацию самостоятельно. Только поиск станет занимать в разы больше времени.

— А вы лично станете участвовать в операции?

— Не знаю. Если не получу сердечный приступ на подготовительном этапе, то постараюсь влиться в ряды добровольцев.

— Ах, да, вы же в миру, правильное слово? Вы же в миру служили в армии, так что оружием пользоваться можете.

Николо задумался над ответом. Похоже, ей удалось его подловить. Честно признаться, он даже не задумывался над тем, чтобы взять в руки оружие и отправиться на передовую:

— Если понадобится, то, конечно же. Вы знаете, что я иногда грешу насилием, прости меня Господи.

— Но предпочли бы остаться в командном пункте?

— Отнюдь, — он решил выкрутиться бравадой, — организовать все это — весьма нервная работа, на истощение. А получать и исполнять приказы намного проще. Я, верный слуга Господа, так что знаю, о чем говорю.

— Да, покорность — это основное, что пытается вдолбить в головы любая религия.

— Любовь к ближнему и забота о нем, вот, что стоит на первом месте у моей Церкви.

— Так планируемая мясорубка — это такое проявление любви? — Кларисса начала откровенно издеваться, но Николо приходилось дискутировать и с более сложными оппонентами.

— Никакой мясорубки не будет. Полицейская акция. Потери, постараемся свести к минимуму.

— А кто-нибудь всерьез рассматривал возможность возврата обитателей того места в обычное состояние? Велись ли исследования по обратной трансформации? С зомби же такой трюк работает? Или все упирается в деньги на исследования? Но ведь и военная операция — это не чашку кофе купить.

— С зомби проще. Зомби — люди с блокированным мозгом, их гены не подверглись изменениям, а вампиры — существа с похожим на наш, но все же другим набором ДНК.

— Все равно: чуть ли не каждый месяц я читаю или вижу новости про новые геномодифицированные виды, про какие-то совершенно безумные препараты из стволовых клеток морских ежей и зебры, а в этом вопросе наука бессильна? Вы, наверное, немного разбираетесь в этом, раз так настаиваете на геноциде?

— Немного. И ответ однозначный: на данный момент человечество не может обратить вспять проведенную трансформацию, — отвечая на этот вопрос, Николо не лукавил. Конечно, было бы намного проще разработать вирус, возвращающий вампиров в исходное состояние, но создатели модификации оказались чертовыми гениями, и даже через тридцать лет никто не смог до конца понять, как у них получилось то, что получилось.

— Скажите, Николо, если бы у вас была возможность выбирать снова: стать священником или оставаться мирянином, то каков стал бы ваш выбор? Ведь кардиналам нельзя жениться, заводить детей, находясь в сане. Как вы смотрите на то, что не оставите наследников? У вас же не было детей до посвящения?

— Не было. Но я принял этот путь, на который указал Господь. Принял с благоговением, так как ценю его доверие.

— При чем здесь Господь? Вас же выбрал Климент. Человек, хоть и высокого церковного ранга. Вы обязаны ему, а не Господу.

— Папа — всего лишь первый среди равных. Да, он — человек, но человек высокой морали и ответственности, так что служить Господу под его началом — это честь.

— А как согласуется понятие о чести, все эти слова про мораль и прочая человеколюбивая мишура с тем, что Ватикан постоянно обращается к услугам частных военных компаний, да еще и с, мягко скажем, неоднозначной репутацией? Да, я говорю про «Дрейк фаундейшн», про десятки других, более мелких и более кровожадных контор пока не станем.

Николо рассмеялся: вопрос про его связь с компанией Белова звучал на каждой встрече с медиа.

— «Дрейк» выполняет то, за что берется. Разумная оплата и максимально щадящее жизни других исполнение. Статистика подтверждает это. И «Дрейк» действует только на законных основаниях.

— Уничтожение эсминца ФРГ — это щадящее исполнение?

— Нелепая и печальная случайность. И, кстати, эта история произошла до начала нашего сотрудничества. А еще: мистер Белов получил рыцарский титул за вклад в борьбу с работорговлей. Он участвует в этом по собственной инициативе, а не по контракту.

— Надо же как-то реабилитировать себя перед общественностью. Или это такая современная история про раскаявшегося грешника?

— Я открою вам секрет, Кларисса, — он подмигнул ведущей, от чего та замерла, — мистер Белов первым приобрел индульгенцию у Престола. Мы вернулись к практике таких продаж. Не желаете приобрести для себя? С большой скидкой.

— Вас не погладят по голове в Ватикане за такие шутки, Николо.

— В Ватикане уже давно люди, которые понимают шутки, Церковь не та, представление о которой у вас в голове. Мы уже давно не сборище надменных старцев, читающих про мораль и тут же сующих руки в штаны мальчикам из церковного хора, — Николо решил сам упомянуть про долбанный педофильский скандал двадцатилетней давности, — мы уже не протестуем против абортов по медицинским показаниям, мы призываем к разумной контрацепции…. И все это делаем не из желания подстроиться под вкусы общества, а потому, что осознаем свои ошибки и то, что в свое время неверно толковали Писание.