Женщины в эпоху Крестовых походов - Елена Майорова

Граф отправился провожать принцесс.

Вскоре после этого произошло ужасное. На обратном пути Раймунд II, проезжая со своими спутниками через ворота собственного города, подвергся нападению. Двое неизвестных стащили графа с коня и перерезали ему горло. II.гибли и два сопровождавших его высокородных дворянина, в числе которых был Рауль де Мерль, неудачливый претендент на руку Констанцы Антиохийской. Убийцы вскочили на заранее приготовленных лошадей и унеслись прочь, оставив три трупа.

Говорили, что это постыдное дело было совершено ассасинами; но кто направил на христианского властителя их кинжалы, которые до тех пор обращались только против правоверных магометан — осталось неизвестным. Подозрение, как и в случае с Альфонсом-Жорданом, снова пало на королеву Мелисенду. Некоторые полагали, что она заплатила ассасинам, чтобы те избавили Годиерну от неудобного мужа.

Но это предположение ничем не подтверждено.

В Триполи женщина не должна была рассчитывать па наследство, но зато ей уступали вдовью часть из родовых земель, которой она могла распоряжаться по своему усмотрению.

Тем не менее Годиерна взяла управление Триполи в свои руки за несовершеннолетнего Раймунда III, которому только что исполнилось 12 лет. Дочь Мелисенда, крестница сестры, была еще совсем ребенком. Верховное же регентство переходило к Балдуину Иерусалимскому. Он не притеснял тетку и заботился о благоденствии княжества. II. согласованию с Годьерной он передал тамплиерам Тортосу, которую графиня не могла защищать, подтвердил право госпитальеров на владение неприступным замком Крак де Шевалье, а сам удалился в Иерусалим.

Единоличное правление Годиерны продолжалось недолго. Она умерла в том же роковом для Триполи 1152 г.

Спустя несколько лет ее молоденькой дочери Мелисенде чуть было не посчастливилось стать императрицей Византии: овдовевший Мануил Комнин направил в Триполи брачное посольство. Граф Раймунд, польщенный оказанной честью и очень любивший свою единственную сестру, собрал для нес огромное приданое. Оно едва поместилось на 12 галерах. Однако недоброжелатели нашептали послам о сомнительном происхождении избранницы, и греки в последний момент дали обратный ход. Они уже усадили Мелисенду на богато украшенную трирему, но при первых признаках морской болезни отказались от своего предложения. Хитроумные послы душераздирающе описывали, как у молодой графини начались «жестокие судорога, поднялся жар, под глазами выступила синева». Так продолжалось все время, что она находилась на корабле. Послы тут же заподозрили «тайное замужество» и вернули Мелисенду брату, объясняя ради приличия свой отказ слабым здоровьем девушки. После этого они отправились искать своему господину невесту в Антиохии.

Такой поворот событий настолько уронил репутацию Мелисенды Триполийской в тазах всего Заморья, что ее никто не взял в жены — и это при извечной нехватке знатных невест!

В бешеной ярости граф Раймунд предал огню и мечу множество греческих поселений на побережье, но дело было уже не поправить.

Однако далеко, в Европе, Джоффре Рюдель, очень знатный сеньор, к тому же богач и прославленный трубадур, прознав про несказанную красоту и благонравие принцессы Триполийской, влюбился в нее заочно. Вместе с крестоносным войском он отправился за море. На корабле трубадур тяжело заболел и прибыл в Триполи уже при смерти. Спутники Рюделя всем рассказывали необыкновенную историю его любви, и эти вести дошли до Мелисенды Сен-Жиль. Юная графиня приехала к изголовью больного и обняла его. К нему тотчас вернулись зрение и слух, и он узнал свою возлюбленную. Воздав хвалу Всевышнему за то, что удостоился увидеть любимую, Рюдель испустил дух. Мелисенда же в тот же день приняла монашеский обет, скорбя о трубадуре и его смерти.

Она умерла молодой.

Так, по крайней мере, гласит предание, и рассказывают эту грустную историю многие известные писатели — Улан, Гейне, Суинберн, Ростан — романтические струны душ которых были тронуты необычным сюжетом.

Сын Годиерны Раймунд III Триполийский играл огромную, хотя и несколько двусмысленную роль во время правления королей Амори, Балдуина IV, Балдуина V и Ги де Лузиньяна.

Самая младшая дочь Балдуина II, Иветта, единственная, появившаяся на свет, когда ее отец уже принял королевский титул, избрала духовную карьеру. Скорее всего, ее судьбу решили родители. Посвящение будущего ребенка Всевышнему являлось весьма распространенной практикой в Средние века.

Например, Вильгельм Завоеватель и его жена Матильда Фландрская еще до рождения ребенка обещали его Богу. Родилась принцесса Сесиль, ставшая аббатисой богатого монастыря в Кане (Нормандия).

Когда Иветта была еще совсем малюткой, ее отец король Балдуин Папопал в плен к сарацинам. Королева Морфия предложила за освобождение мужа передать в заложницы свою младшую дочь. Трехлетним ребенком Иветта была оторвана от родного дома и 2 года жила пленницей в крепости Шейзар. За ее освобождение мусульмане требовали 8 тысяч динаров. Таких денег у иерусалимского короля не было. Для спасения своего ребенка Балдуин совершал чудеса воинского искусства: захватывал все новые земли и заставлял прежних владельцев выкупать их у него по завышенной цене. Не прошло и года, как требуемая сумма была собрана, и Балдуин наконец внес выкуп.

Возможно, еще тогда, торгуясь с судьбой, Морфия посулила ей дань в виде несмышленого ребенка и дала зарок — если муж будет освобожден, а с Иветтой не произойдет ничего плохого, посвятить принцессу Богу. Поэтому родители передали девочку на попечение монахинь монастыря Святой Анны в Иерусалиме.

Нет упоминаний, что Иветта противилась воле родителей, хотя девушки в подобных случаях редко сопротивлялись старшим.

Такая участь вовсе не свидетельствовала о нелюбви к дочери отца и матери. Многие благородные знатные девушки, дворянки и принцессы, считали для себя более предпочтительным стать Христовой невестой, нежели супругой грубияна и развратника, который будет ее хозяином и господином. Более того, женщина, поступившая в монастырь, умерщвлявшая плоть, надевающая на тело вериги, изнуряющая себя постом и воздержанием, в Средние века считалась идеалом благочестия и пользовались уважением и почитанием.

После смерти матери старшая сестра Мелисенда стала для Иветты хранительницей ее детского мира. Она основала специально для младшей принцессы монастырь Святого Лазаря в Вифании, у подножия Масличной горы, где Иветта мота жить в безопасности, в почете и в холе. Королева любовно украсила его с самой затейливой пышностью.

Участь Иветты нельзя назвать печальной: еще совсем молодой в 1144 г. она была избрана настоятельницей монастыря — его аббатисой, главой монашеской общины, объединявшей и знатных дам, и простолюдинок. Сан свидетельствовал о высоком и почетном положении: благородная дама или девица как аббатиса или должностное лицо аббатства признавались способными к наставлению душ. Так что в это время в Европе и в ее зеркальном отражении, Святой земле, в женской судьбе наступил очевидный прогресс, тесно связанный с успехом общей культуры.

В обители жили и одинокие женщины из состоятельных семей, покупавшие себе стол, кров и покой, и послушницы, трудившиеся во имя Господа, не принимая пострига. Одинаковые черные одеяния, скрадывающие очертания тела, одинаковые покровы, спускающиеся до бровей… Размеренная и тихая монастырская жизнь позволяла предаваться печали по безвременно ушедшим, молиться, поститься, очищая душу перед тем, как покинуть этот мир.

По-видимому, несмотря на то, что жила она в эпоху религиозного фанатизма, Иветта не проявила стремления к духовному подвигу и мученичеству. Принцесса выбрала не эгоистичный путь отшельницы, а плодотворный — монахини, путь деятельной любви к ближним: учила других, творила добро, стремясь сделать мир чуточку лучше и забывая о себе.

Надо думать, видя злоключения и страдания своих сестер, связанные с их замужеством, Иветта не сильно сожалела, что отреклась от мира.

Обитель Иветты стала своего рода элитарным женским клубом, куда обращались в затруднительных обстоятельствах за моральной поддержкой и духовной помощью благородные дамы Палестины. Они отправлялись туда время от времени, чтобы помолиться за спасение души. Настоятельница, связанная родственными отношениями с правителями всех трех франкских государств Заморья, наставляла своих духовных дочерей. Можно сказать, что из монастыря принцессы Иветты оказывалось незаметное, но существенное влияние на политику и настроения нобилей Иерусалимского королевства.

В монастыре Святого Лазаря воспитывалась принцесса Сибилла, дочь короля Амори, и много знатных девушек Заморья.

Сюда, под крыло сестры Иветты, после 30 лет правления государством на склоне дней удалилась усталая и больная, отвергнутая сыном королева Мелисенда. На ее руках она и скончалась.