Поход клюнутого - Сергей Чичин

— Если подумать, — рассудил Бинго, аккуратно вкладывая меч в ножны, — то к мечу я не очень способен. Тем более что у него, кажется, раковина где-то в верхней трети — слышал, как загудел, когда я вон тот горшок откидывал?

Амберсандер молчал. Это было лучшее, что он мог сейчас сказать — потому что даже подобающие ситуации эмоции решительно отказывались оформляться в слова. Бингхам на это молчание, расцененное им как одобрительное, сам себе кивнул, меч в ножнах на руке взвесил в последний раз и небрежно запустил в кучу обрушенной экипировки.

— Если не добудешь книгу, — выдохнул наконец капитан, разворачиваясь к двери и ухватываясь за торчащую из нее кинжальную рукоять, — я для тебя другую работу знаю. В поганом Порвенире пожить недельку. А после того, как они прибегут сдаваться на нашу милость, лишь бы тебя уняли, сможешь отдохнуть, пока мы себе нового заклятого врага выбираем.

И дернул. Пальцы бессильно скользнули по чуть завибрировавшей рукояти. Капитан нахмурился и повторил попытку. Невзирая на недостаток роста, слабаком он никогда не был… тем не менее кинжал торчал в толстом брусе, как прибитый хорошими гвоздями.

— Пожить — это здорово, — демократично согласился Бинго. — Чего ж не пожить-то. Жить — оно это… хорошо. Вот это мне, пожалуй, больше по руке будет!

И со скрежетом выволок из-под громоздящихся вокруг завалов длинную граненую палицу. Как же, как же… была и такая идея предложена, да только не нашлось среди стражи охотников таскать этот обитый толстым железом шипастый лом. А гоблин — ничего, легко взмахнул, сэр Малкольм даже позволил себе сардонически фыркнуть — мол, что еще собираешься порушить? Осталось только стены снести! Однако до стен не дошло — из-под чиркнувшего под ногами Бингхама оголовка палицы стремительно выбросился и едва не пришиб капитана тяжелый топфхелм.

— Легковат, но сойдет, — определился Бинго. — По пути всякое налипнет — станет совсем что надо. Вот еще это, пожалуй…

За окованный железом край был ухвачен и извлечен из свалки круглый щит — по счастью, без опознавательных знаков. Бог бы с ней, с политически корректной анонимностью, но не хватало только ставить араканское клеймо в виде росписи: дескать, за проделки сего вандала счета просим представлять араканской короне… как обыкновенно делается, но данный случай уж никак не в заурядных рамках. За то, что он накрушит, потом три поколения королей не расплатятся.

— Ну что ж, хоть на приличного бандюгана стал похож, — мрачно одобрил его капитан. — На благородного воина — едва ли, но на это я б и не надеялся, хоть бы и в доспех тебя забить по самые уши. Но уже и не базарный побирушка.

— А так? — с надеждой осведомился Бинго, ссутулился и постарался свернуть плечи, чтоб прекратили дискредитировать. Плечи не так чтоб свернулись, зато резко ушли вниз, вздув неумеренными валунами мышцы трапеции, а на раздавшейся спине треснула и расползлась по последним целым швам куртка, составлявшая доселе неотъемлемую часть имиджа бывалого разбойника. Бингхам вяло помянул Стремгода и кланового Мастера Боя Громелона, чтоб ему вовеки к хрену мяса не подавали, — не дал вырасти чахлым хлюпиком, каким Бинго себя всегда чувствовал в глубине души!

— И так. Надо бы тебе кольчугу… И это безобразие занавесишь. — Сэр Малкольм ткнул пальцем, имея в виду то ли чрезмерную гоблинскую мышцастость, то ли змеящегося по коже дракона. — И вопросов в дороге меньше будет… И вот это примерь!

Мстительно подцепил ножнами меча и с натугой метнул в гоблина прямо от пола давешний неподъемный шлем-ведро. Нормальный-то рыцарь его только с турнирным доспехом и надевает, ибо и на плечи давит, и обзора никакого, но гоблину, чего доброго, и пригодится — напялит в нужный момент и проедет неопознанным. Бинго принял снаряд на брюхо, в нем утробно чавкнуло давеча поглощенное, гулко икнул и, подхватив шлем одной лапой, залихватски нахлобучил на башку, нимало не заботясь подшлемником и иной ересью. Наделось — ничего так, сразу и метко, ни ушей не оторвав, ни глазные прорези не пустив на затылок. Бинго мигом перехватил дубину и пристукнул себя по бронированной макушке. Сэр Малкольм лишь досадливо крякнул — мог бы и ему предложить, никогда еще не испытывал капитан такого страстного желания воспользоваться простолюдинской палицей.

— Пахнет плохо, видно плохо, — прогудел Бинго из дыхательных отверстий. — Зато смешно, будто спрятался. И кашу варить можно. Уболтал, возьму. А кольчуги тут по мне не водится… маломерки сплошь.

«Не в королевскую же оружейню его волочь! — мелькнула трусливая мыслишка, пробившая капитана на озноб. — Там, конечно, и на гвардейцев есть снаряжение, и даже на такого бугая сыщется, однако ж, если он и там так разгуляется… А он же и разгуляется безо всяких…»

— Поехали. Отвезу тебя в одну лавку… там авось подберем чего ни на есть.

— Тоже никогда в одну корзину все не валишь, — одобрил Бинго. — Хитро придумано. Как ни старайся, а все сразу не поломаешь! Хотя, ежли поднапрячься, так город у вас не такой и большой…

— Я тебе поднапрягусь! Шагай на выход да вынь эту железку из двери!

Бингхам спешно допил из кувшина остатки и независимо протрусил к двери, походя же шарахнул дубиной снизу по рукояти кинжала. Клинок с сухим треском вышел из дерева и, отчаянно кувыркаясь, убыл в потолок. Где и задержался, столь же надежно впившись в балку перекрытия. Гоблин попытался задрать голову и проследить его путь, но шлем на такие вольности был не рассчитан — выше, чем до дверной притолоки, взгляд возвести не дал. Бинго виновато пожал плечами и вывалился за дверь… А кинжал выпал из балки и обидно стукнул двинувшегося следом сэра Малкольма рукояткой по куполу бургиньота. Капитан воспринял этот подарок судьбы стоически. Мысль, что всего ничего осталось, а потом этот басурманин исчезнет из поля зрения как минимум на какое-то время, грела душу, как хорошо протопленный камин промозглым осенним вечером. И пусть лучше сгинет, чем даже вернется с дурацкой книгой; хоть и драгоценная реликвия, но вовсе того не стоит, чтобы лишний раз с таким ходячим гнусом якшаться. Пожалуй, пора вписать в знаменитый перечень очередной пункт: «Ежели же зовут опрошаемого Бинго и родом он из гоблинов, то немедля его зарядить в наибольший из доступных требушетов и в дальний полет отправить, насколько хватит машинной мощности». Хотя, чего доброго, вокруг него и требушет осыплется, и стража скурвится, и, того гляди, даже бумага не выдержит одного упоминания…

Покинув оружейню, капитан первым делом завернул на казенную конюшню, где и убедился, что лошади номер три для Бингхама тут, пожалуй, не сыщешь. Лошади считались для городской стражи оснащением опциональным, а потому закупались все больше дешево и особой муштре не подвергались. Один только хороший корм не в состоянии был сделать из смирных трудяжек боевых тяжеловозов, годных под седло латнику или такому вот гоблину, безо всяких доспехов способному передавить непрочный хребет. Вот для задушевных бесед — хоть целый хор набрать можно, добычу возить тоже сгодятся (если, конечно, он не собирается тибрить целые замки, чего можно опасаться), а самому ехать… Пожалуй, уселся бы на том, кауром жеребце, не особо поджимая ноги, но через полдня бедолага перейдет в чисто мясную категорию. Конечно, беспокоиться о гоблинских проблемах — пусть хоть пешком шляется! — не капитанское дело, ну а вдруг ему придет в голову вернуться и потребовать замены по гарантии? Пока будет страже на входе втолковывать, в чем тут дело, стены города обрушатся, не выдержав его всесокрушающих эманаций.