Долина смертных теней - Владимир Пекальчук

– В общем, Святослав Иванович, Пустынник нашел себе подружку, и теперь она интересует его больше, чем работа. Понимаете, о чем я? – вздохнул мэр.

Лицо Звягинцева потемнело. «Наверняка он просто не в состоянии понять, как можно променять участие в экспедиции, невероятно важной для всего человечества, на плотские утехи», – подумал Игнатий Петрович. – Сухарь сухарем, что тут еще скажешь?»

– Тогда, может, стоит хотя бы раз заплатить ему по совести, а? – ехидно сказал Звягинцев.

– Будете, именно так ему и будете платить, – грустно сказал мэр. – Потому что сказка, когда вы практически даром получали все, что хотели, из Москвы и не только, закончилась. Я знаю, кто его подружка, и будьте уверены – она не упустит своего. Если Пустынник еще и согласится когда-нибудь пойти в рейд, то это будет очень дорого.

– А нельзя ли как-то решить вопрос с нею? Дать отступного, чтобы оставила его в покое?

– Вы сами поняли что сказали? – ухмыльнулся Игнатий Петрович. – Зачем ей отступные? Пустынник достанет для нее что угодно из самых опасных дебрей мертвых городов. Или она просто будет сама принимать заказы. И договориться с нею не выйдет – эта стерва сделает что угодно, чтобы насолить мне.

– Понятно, – желчно подытожил Звягинцев, – еще один человек, с которым вы нехорошо обошлись. Вы и не заметили, как превратили множество людей в своих врагов, и все ради личной выгоды. А теперь самое важное дело и в вашей жизни, и в моей идет прахом. Вы хоть понимаете, что без Пустынника мы не справимся? Как только люди узнают, что его не будет, – разбегутся. Вы должны решить проблему любой ценой! Пустынник должен быть в составе экспедиции!

В этот момент в дверь заглянула секретарша Звягинцева:

– Святослав Иванович, тут к вам пришел сталкер, насчет работы.

– Верочка, я же занят, – с укоризной произнес ректор.

– Я знаю, но этот ищет самую трудную работу.

– На ловца и зверь бежит, – хмыкнул Игнатий Петрович и распорядился: – Зови, давай.

Макс прошел мимо здоровенного детины с автоматом на плече, толкнул дверь и вошел в кабинет Звягинцева. Хозяин кабинета, худощавый старик лет шестидесяти, в белом халате, очках, с седой треугольной бородкой, сидел за своим столом, напротив него расположился Ставрицкий, мэр города, согласно титулу, а на деле – прожженный делец, мошенник, спекулянт, властолюбец и просто редкая сволочь. Верзила у двери – телохранитель, ясное дело. Какой же надо быть тварью, чтобы бояться ходить без охраны в собственном городе?

– Здравствуйте, Святослав Иванович. Я к вам насчет работы. – Макс сделал вид, что не заметил Игнатия Петровича.

Он пробежался глазами по обстановке. Несколько карт на стенах, прямо поверх пары прекрасных картин, листы с записями, заваленный бумагами чайный столик, стопки справочников на полу у стены. Так не похоже на педантичного старика. Видимо, Звягинцев работает над чем-то очень важным, и времени на педантичность уже не хватает.

– Здрасте. Максим Светлов, если не ошибаюсь?

– Он самый. – Шрайк не удивился, что его назвали по имени.

Ему случилось однажды поработать на ректора, а память у старика еще та.

– Верочка сказала мне, вас интересует особый контракт?

– Именно. Что-нибудь вроде одиночного рейда в Москву.

Звягинцев поправил на носу очки и пристально посмотрел на наемника, а Ставрицкий пробасил:

– Никак лавры Пустынника спать не дают?

– Второй месяц без сна, – с холодным, плохо скрытым сарказмом отрезал Шрайк.

– Молодой человек, а вы отдаете себе отчет в том, каковы ваши шансы? – осторожно поинтересовался ученый.

– Стремящиеся к нулю, но это мои проблемы.

– Ха, а он мне нравится! – возвестил Игнатий Петрович. – Парень решил разбогатеть или умереть в попытке.

– Вы ошиблись, – презрительно ответил тот.

Звягинцев оценивающе посмотрел на Макса:

– Вы готовы, скажем, в одиночку пойти в Москву, отыскать там останки предыдущей группы, взять у них ретранслятор и ветрогенератор и установить их?

Шрайк моментально взвесил все плюсы и минусы. Устанавливать эту штуку его научат, ничего сложного. А вот то, что ему уже не нужно будет вернуться живым, существенно упрощает дело: контракт будет выполнен, если передатчик заработает.

– Вполне готов.

– И сколько вы хотите за это?

– Две дозы противохимерной сыворотки. Настоящей, само собой.

Звягинцев снял очки и протер их, затем водрузил обратно.

– Полагаю, вы нам подходите. У меня нет никакого потерянного ретранслятора в Москве – я просто хотел оценить степень вашей суицидальности.

– Моей, простите, чего?

– Тяги к самоубийству, проще говоря. В общем, работа для самоубийцы у нас есть. Для целой команды самоубийц, точнее. Присаживайтесь, молодой человек.

Макс опустился в кресло. Превосходно. Работа есть, и Звягинцев готов платить. Хотя присутствие Ставрицкого – не самый хороший знак.

– Слушаю внимательно, Святослав Иванович.

– Я пока не могу сказать конкретнее. Мы отправляем экспедицию, от успеха которой зависит очень многое… точнее, все. Я бы сказал, это переломный момент. В случае неудачи человечество будет влачить свое нынешнее существование и дальше. В случае успеха переселение в более теплые края станет реальным. Представляете себе значимость события?

– Вполне. Еще я представляю себе, как обрадуются такому переселению алчущие.

Скепсис Макса вызвал на лице старого ученого самодовольную улыбку:

– Вот именно. Цель экспедиции – найти средство борьбы с ними. Мы уже давно готовились к ней, но только сегодня получили точные координаты лаборатории, где это средство было разработано восемьдесят лет назад.

– Документы… Шифровка в прозрачной папке! – осенило Макса. – Так вот из-за чего был весь этот сыр-бор…

– А, так вы даже участвовали в операции по возвращению этих данных? Уверяю вас, это было самое великое ваше деяние за всю жизнь… до этого момента. Теперь у вас есть возможность принять участие в еще более важном деле. Вы будете охранником в экспедиции на юг, в эту заброшенную лабораторию.

– И далеко туда?

– Около тысячи двухсот километров. Волгоградская область.

– Тысяча двести километров на юг? – не поверил ушам Макс. – Это невозможно! Туда надо батальон посылать, и тогда кто-то, может быть, дойдет. В любом случае, мне не подходит – в моем распоряжении один месяц и двадцать четыре дня.

– Ну так я и не говорил идти туда. Вы поедете, и не на однорогах, а на бронированном транспортном средстве…

– Считай что танк, – ухмыльнулся Ставрицкий, – броня, крупнокалиберные пулеметы, все дела…

– Можно и так сказать. А насчет вашего цейтнота… вы можете протянуть значительно дольше, чем два месяца, на обычной сыворотке…

– Мне нужно не для себя – это раз. И ваша эрзац-сыворотка не помогает людям с четвертой группой и отрицательным резусом – это два. У меня ровно столько времени, сколько я сказал, и способа увеличить этот лимит я не знаю.

– Мы завтра обсудим это немного подробней, – сказал Звягинцев, – но пока вы просто попытайтесь понять и представить – мы снова вернем себе свой мир.

Макс вышел из кабинета в крайнем смятении. Все это сильно напоминало сделку с дьяволом: использовать один вирус, чтобы победить другой. В том, что пресловутое средство – именно вирус, а не что-либо другое, можно не сомневаться.

– Погоди-ка, – послышалось сзади, – разговор есть.

Он оглянулся и увидел Ставрицкого в сопровождении телохранителя, который до того ждал своего шефа в коридоре. Мэр поравнялся с наемником и сделал охраннику знак приотстать.

– Наверное, тебе очень дорог человек, ради которого ты так рискуешь, а? – лукаво спросил Игнатий Петрович.

– Я не рискую ничем – у меня рак. – Макс решил придерживаться этой версии.

– Вот оно как… Печально, конечно. Но ты все-таки рискуешь кое-чем. Ведь не факт, что экспедиция будет успешной. Не факт, что вернется вовремя. Понимаешь, о чем я?

Шрайк слушал, сжав зубы, пытаясь побороть гадливость. Увы – у этой дряни есть сыворотка, а значит, его нельзя не выслушать.

– Ну так вот, – в якобы доверительной и доброжелательной манере продолжал Ставрицкий, – я могу предложить тебе другой контракт смертника. Не надо идти в тридевятое царство, в Москву или еще куда-то. Всего в тридцати километрах отсюда есть заброшенный городишко, Сокол называется. Тебе надо грохнуть там одну бандитку и умереть. А может, и не умереть – ну как уж у тебя выйдет. И тот, кого ты назовешь, получит две дозы настоящей сыворотки. Что скажешь?

Много. Слишком много за простое убийство. Наемник никогда не промышлял заказными убийствами, и все те, кого он отправил на тот свет, умерли с оружием в руках. Не то чтобы Макс страдал от чрезмерной щепетильности, он просто знал, сколько за это платят. Не настолько много, чтобы согласиться за такие гроши заполучить клеймо наемного убийцы и потерять репутацию честного солдата удачи. А две дозы сыворотки – это просто невероятная цена за один заказ. За вдесятеро меньшую цену профессиональные убийцы будут рвать друг друга зубами, лишь бы заполучить контракт. Точнее, так было бы где-то в более населенных местах, а в Университете киллеров – раз, два и обчелся. Если, конечно, тут вообще есть хоть один.