Draco Dormiens - Кассандра Клэр

— Нарцисса, — задумчиво проговорил Сириус. — Да, это загадка.

— Что?

— Нарцисса Хардести, — сказал Сириус, — была самой красивой девушкой на своем курсе в Хогвартсе. Она на два года старше, чем Джеймс, Лили, я и остальные. Она была очень способной ученицей и очень красивой. А потом, на последнем курсе, она согласилась на помолвку с этим противным козлом, Малфоем. Никто не мог понять почему. Это была загадка года, она раньше его не выносила и его приятелей из Слитерина тоже. Нарцисса, — добавил он, — училась в Рэйвенкло.

Гарри внимательно посмотрел на Сириуса. Трудно было сказать точно, но ему показалось, что вид у Сириуса был смущенный.

— Она тебе нравилась, Сириус? — спросил он.

— Ну да, я знал ее довольно хорошо. Она была хорошим человеком, я клянусь — но… я говорил то же про Питера, а посмотри, кем он стал.

— Так ты говоришь, я должен… — начал Гарри, но Сириус прервал его — Просто приглядывай за ней, вот и все.

— Забудь ее, Сириус, единственное, что важно — это вытащить тебя отсюда.

Сириус покачал головой:

— Не сейчас, Малфой вернется с минуты на минуту.

— Я знаю, — сказал Гарри. — Я думал вернуться позже вечером. У меня наверху плащневидимка. Он накроет нас всех. Я бы не стал брать Драко Малфоя, но он нужен, чтобы открывать двери. Они открываются только для Малфоев.

Сириус провел правой рукой по волосам и Гарри увидел, что левая рука прикована к каменной скамье.

— Гарри, Я знаю, ты не любишь младшего Малфоя, но пусть он обязательно наденет плащневидимку, хорошо? Потому что если его поймают, то подумают, что это ты. И его прикончат!

У Гарри пересохло горло.

— Они планируют меня убить, а, Сириус?

— Хуже, — хмуро ответил тот. — Я слышал, как МакНейр и Червехвост говорили об этом. Они хотят использовать меня как приманку — заманить тебя в замок, поймать и отдать Волдеморту. Он хочет попробовать на тебе Заклятие Мучения.

Сириус замолчал. Послышался скрипящий звук открывающихся ворот в подземелье. Гарри отпрянул от решетки и стоял с вынутой палочкой, когда Люций, МакНейр и Червехвост вошли. Они не обратили внимания на Сириуса. Люций кивнул Гарри:

— Останься, я хочу, чтоб ты увидел.

Гарри сжал кулаки. Он знал, что Сириусу не сделают ничего — мертвый заложник — не заложник, но ему не понравились слова Люция.

А тот уже достал палочку и держал ее перед собой. МакНейр тоже вынул палочку и прикоснулся к палочке Люция. Червехвост поднял руку и положил ее сверху на палочки.

— Доминус Вокаре, — просипел он.

Сноп зеленого света вырвался из палочек и из руки Червехвоста, постепенно превращаясь во чтото. Уже были видны голова и плечи. Лицо было расплывчатым, но Гарри уже понял — не было на свете другого такого лица, плоского и злого, с кошачьими глазами.

Волдеморт.

— Хозяин, — приветствовал его Люций елейным голосом.

— Зачем вы звали меня? — спросил призрачный образ Волдеморта хрипло.

— Мы хотели сообщить, что преуспели в поисках и захвате Сириуса Блэка, — Червехвост улыбался во весь рот. — Вон там он, видите?

Образ Волдеморта повернул голову к клетке, в которой держали Сириуса. Когда взгляд Волдеморта скользнул по Гарри, тот почувствовал знакомую боль во лбу. Он сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, но не пошевелился.

— Я вижу его, — сообщил Волдеморт-образ. — А Гарри Поттер? Его уже известили?

— Я послал ему в школу сову, Хозяин, — объявил МакНейр.

— Вы проделали хорошую работу. Вы будете награждены. — и, когда все трое улыбнулись, Волдеморт резко добавил, — Когда мальчишка будет у вас.

Их улыбки слегка угасли.

— Это будет скоро, Хозяин, — сказал Люций. Но Волдеморт снова смотрел на Гарри, и боль у Гарри в голове усиливалась.

— Это твой сын, Люций?

— Да.

Волдеморт не шелохнулся.

— Он похож на тебя, — наконец проговорил он. — Когда он вырастет, ты приведешь его ко мне?

— Конечно, Господин.

С этим образ Волдеморта исчез. Видимо, он был не из тех, кто говорит «до свидания». Что было хорошо, думал Гарри, так как в следующую секунду, он был уверен, что рухнет на колени из-за невыносимой боли в голове. И все же, он был рад этой боли. Она означала, что Гарри был самим собой — под этой чужой внешностью, он все еще оставался Гарри Поттером. Люций же казался довольным, довольным как никогда. Он даже положил руку на плечо Гарри, когда они выходили из подземелья. Гарри вертелся, когда они выходили через ворота — ему хотелось взглянуть на Сириуса, но тот лежал лицом к стене и не смотрел на мальчика.

Драко уже выпил четыре бутылки масляного эля, Гермиона тоже. Короткая и веселая драка состоялась из-за последней бутылки. Драко выиграл. Алкогольный градус масляного эля очень низок, но четыре бутылки, выпитые на пустой желудок, сделали Гермиону сонной и немного пьяной.

— Что если твой парень вообще не вернется? -хмуро спросил Драко. — Это очень неприятно — умереть запертым в своем собственном шкафу.

— Он мне не парень, -автоматически поправила Гермиона. — И он вернется.

Драко внимательно посмотрел на нее поверх бутылки с элем.

— Почему?

— Потому, что Гарри не оставит нас умирать, -ответила Гермиона, вздрогнув. — Он может и сердится на меня, но он же не убийца, так?

— Так, -согласился Драко, — но я имел в виду, почему он не твой парень?

Гермиона нашла, что ей трудно сфокусировать взгляд на Драко. Конечно, было уже четыре утра, а она не спала двадцать часов.

— Потому, что он не любит меня. Он сказал мне.

— Вот придурок, -спокойно констатировал Малфой. — Я думаю, он сам не знает, чего хочет.

— Что он чувствует сейчас? -спросила Гермиона, вопреки желанию.

Драко минутку подумал:

— Печаль.

— Знаешь, чего мне действительно будет не хватать? -спросила Гермиона, которая чувствовала себя очень странно — как будто уснула, с открытыми глазами.

— Здешних посиделок в окружении Армани? — предположил Драко.

— Нет, -ответила она. — Тебя. Такого тебя. Когда мы снимем заклятие с тебя и Гарри, ты опять станешь противным и ужасным, правда?

— С другой стороны, -Драко пытался придать своему голосу беззаботности, — Гарри перестанет быть таким придурком.

— Не называй его так, -попросила Гермиона, но ее протест был больше автоматическим.

— А знаешь, по чему я буду скучать? -Драко уставился на что-то над ее головой.

— По чему?

— По тебе — как моему другу, -быстро сказал он. — Я имею в виду, даже тогда, когда ты думала, что я — Гарри, все было здорово… У меня есть друзья, ты знаешь, такие как Крабб и Гойл. Но я не думаю, что они умерли бы за меня. Ну, они могли бы умереть из-за меня; если бы я велел им выпить яд, они наверно так и сделали бы. Но это больше глупость, чем привязанность, я думаю, вздохнул он. — Но ты бы умерла за Гарри, правда?