Вспышка - Роджер Желязны

Поэтому, когда заря заглядывала в окна биржи, а с востока начинался приток денег, наступало время для скупки. С закатом начинались распродажи, и деньги перетекали на запад.

«Прилив поднимает все лодки», — говорил когда-то Уинстону его дедушка Цян Нулин, когда тот был еще мальчишкой. Его дед полагал, что так оно и есть, но теперь Уинстон мог бы добавить: «Не считая тех, что на короткой цепи».

Всю жизнь Уинстон Цян-Филипс посвятил тому, что поступал всегда наоборот. Поэтому, когда с закатом деньги перекочевывали на запад и когда всех обуревало желание продавать, Уинстон скупал капитал как ненормальный. Он покупал даже те компании, которые больше всего пострадали за время торгов и могли достаться по дешевке. Он обдирал как липку попавших в бедственное положение и принужденных сдаваться на милость победителя.

Под утро, когда на биржу устремлялся поток денег и все принимались активно покупать, Уинстон выставлял на торги все то, что приобрел накануне. Наибольшую прибыль ему давали те, кто обладая большими денежными суммами, теряли темп, и потому стремились лихорадочно наверстать упущенное.

В промежутке, когда на рынке наступало затишье, Уинстон активно кредитовал те компании, чья якорная цепь оказывалась слишком короткой для надвигающегося прилива.

Нынешнее утро не составляло исключения. Понаблюдав за приливом, Цян-Филипс вошел в будку и принялся аккуратно рассортировывать вчерашние приобретения. Как и всегда Уинстон ожидал резкого подъема биржевого курса после вчерашних срочных распродаж, чтобы выставить лоты.

У Цян-Филипса имелось несколько неплохих предложений местных угольных компаний, которые лежали в папке с другими предложениями по энергетике. За последние шесть месяцев дела на этом рынке обстояли неважно, а из-за длительного правительственного запрета на сжигание угля и выработку кокса акции скорей походили на музейные экспонаты. Однако сейчас, похоже, складывался благоприятный момент, поскольку активно стали циркулировать слухи о наметившемся росте в угольной химии и строительных волокнах. Стоит только предложить, и покупатель, несомненно, найдется.

Имелась у Уинстона и еще одна вещь из лавки старьевщика — акции лесной компании. Эта фирма обладала правом сбора, и только сбора пихт третьей посадки с участка леса в четырнадцать акров, расположенного у Водораздельного хребта. Когда-нибудь эта жемчужина принесет ему целое состояние.

Цян-Филипс собирался выставить еще добрую дюжину лотов, в основном опционы и инструментальные компании, однако все они представляли немалый интерес, особенно сейчас, когда день еще только набирал обороты. Это была его дневная работа — продать все лоты до девяти часов, чтобы на несколько часов, до наступления времени продаж, заняться последним проектом.

Уинстон унюхал новую возможность заработать в последних объявлениях Титанового картеля. Эта компания была уже наготове к тому, чтобы доставить на Землю первый груз жидкого метана, что являлось важным сырьем для мировой промышленности из-за повсеместного запрета на добычу полезных ископаемых. Доставка груза, о которой сообщалось в предложенном на всеобщее обозрение расписании полетов, подтвердит, что система работает надежно. Можно было ожидать, что подобные действия собьют высокую цену на природный газ, установленную «Ассоциацией разработчиков провинции Альберта» и тем самым приведут к вымыванию акционерного капитала вкладчиков, точно также как приведут к падению котировок всех прочих добывающих и трубопроводных компаний планеты. Самое время пойти поперек течения!

Уинстон Цян-Филипс копил капитал неделями, прекрасно понимая, что теряет в скорости, но с тем чтобы в нужный момент быть готовым покупать, покупать и еще раз покупать. Когда дилеры поймут, что одна доставка грузов на запущенном год назад автоматическом носителе означает начало неиссякаемого источника энергии, с кем тогда им придется иметь дело, если они изо всех сил будут рваться снова на рынок. Естественно, с ним, Уинстоном Цян-Филипсом, с Домом Цянов, Бароном Газовых Месторождений, Императором Голубого Огня, Уинстоном Первым.

Идущие наперекор всегда побеждают, поведал ему когда-то дедушка Цян Нулин.

Угри в желе

Яички барашка в меду

Жареные куропатки

Язычки жаворонков в перечном соусе

ПОМПЕЯ, 24 АВГУСТА, 79 г. Н.Э.

Джерри Козински расположился во дворике своей виллы, раскинувшейся над Неаполитанским заливом, и медленно жевал завтрак. Большинство блюд оказалось вполне съедобным, несмотря на тот факт, что описания, сообщенные рабами, привели его в смятение. Запахи, подобранные из кибербанков компании «Виртуальность», были куда ближе к обычной диете Джерри, состоящей из промышленных протеинов и чистых обработанных сахаров, чем к каким-то диким птицам, пойманным в гнезде и обжаренным на прогорклом масле.

Козински занимал в Помпеях видное положение, отчасти благодаря унаследованной доле богатства — он был далеким потомком одной из ветвей Суллы — отчасти благодаря торговле зерном с Египтом. Являясь откупщиком государственной монополии, и спекулируя иногда на рынке, Джерри удавалось получать прибыль от пятисот до пяти тысяч процентов. Согласно сценарию, подобные доходы позволяли Джерри без помех проводить утро на горной террасе, наслаждаясь видом на город и залив.

Не считая жары, жизнь казалась земным раем. К «восьмому часу» на языке местных жителей, солнце уже стояло высоко, и ни малейшего ветерка. Улицы были пустынны, если не считать нескольких собак и бездомных детей: ни путешественников, ни бродящих торговцев у местного рынка, ни гладиаторских боев в амфитеатре, ни спорящих на форуме богатых сенаторов, ни попрошаек-нищих, ни любознательных школьников, словом, никого из тех, кого он должен был по сценарию повстречать. Наверняка, подумал Джерри, все разбежались по домам, спасаясь от изнурительного зноя.

Но все-таки, а где же остальные? Представители «Виртуальности» пообещали, что в игру вовлечены сотни людей, и Джерри придется общаться с ними на протяжении отпущенных ему двенадцати часов. Безусловно, он не знает всех правил, но трудно ожидать, чтобы люди выкладывали столь крупные суммы, чтобы увидеть домашнего раба, ребенка да собаку; иные живые существа Джерри пока не попадались.

Далеко внизу, на водной глади залива замерло несколько рыбацких лодчонок да широкое торговое судно. Лишь военный корабль, похожий по виду на трирему, продолжал бороздить недвижные воды. Прозрачный воздух доносил до Джерри удары барабана и мерные выкрики гребцов с их обтянутой кожей сидений. Интересно, а изъявил ли кто-нибудь желание стать рыбаком или галерным рабом? И сколько пришлось заплатить им за столь невеселое начало?