Чувства не по плану (СИ) - Белильщикова Елена

Не уверена, что смогла играть Димой, но успешно отшучивалась ровно до того момента, как Дима на одном из наших обедов, снова не брякнул за свадьбу. Папа мягко перевел разговор на мою учёбу, списывая на то, что мне надо получить диплом, «а там поговорим». Но Диму иногда переклинивало и он «пер как танк». И ляпнул что-то про ребенка. Я покраснела, мама побледнела, а папа пришел в состояние, которое для него крайне редко. Холодного гнева. И бросив на стол салфетку, процедил: «в таком случае, на нашу поддержку с Нелли не рассчитывайте. Все вопросы решим через адвоката».

Я и мама понимали, что отец блефует, но молчали. А Дима, кажется, проникся… и запомнил эту гениальную фразу. И теперь из-за этого я балансирую на грани пропасти, пытаясь сопротивляться его давлению…

— Я так люблю тебя, малышка… — Его голос сочился медом так явно, что меня замутило от его сладости. Но и выбраться из этого липкого лживого плена я уже не могла. Я словно раздвоилась — мое обычное состояние в те годы. Я странная. Я одной половиной мозга прекрасно осознаю, когда мне врут. А другой — позволяю себя обманывать. Кто-то скажет — психически больной человек. А кто-то — обиженная закомплексованная девчонка, которая больше всего на свете мечтает о том, чтобы ее любили. Даже за деньги. Даже — солгав в глаза. — Давай не будем делать ошибку? Я помогу тебе… избавиться от твоего бремени. А дальше счастливые и свободные мы пойдём по жизни рука об руку. И заведем желанного ребенка, но уже в браке…

Глава 26

Нелли, на автостраде в Турции, с Владом…

Я широко распахнула глаза, возвращаясь в реальность. Камон, очнись, Нелли! Турция, пески, солнце… и малознакомый, но уже ставший родным мужчина, который совершенно не похож на Дмитрия. Бывшего парня, которого я больше не увижу, и слава богу.

Если подумать и оценить здраво, то я действительно повелась на сладкие слова, как малолетка. Я отправилась с Димой к «проверенному врачу» в какой-то частный кабинет и ничего не сказала родителям о беременности. Почему?! Боялась… разочаровать их. Показаться глупой и доступной. В общем той, какой была в тот момент. Наверное, в свои двадцать лет я стала глиной в чужих руках, малолеткой, живущей чужим умом, вместо здравого смысла. И поплатилась за это жестоко.

Итог стала неправильно прерванная беременность. Осложнения. Потом уже родители организовали мне лечение в дорогой частной клинике, но итогом стал приговор нескольких врачей «светил». Бесплодие. Нет, шанс конечно был, как сказали они, но… жалость в их глазах показала мне реальную картину. Этот случай изменил меня полностью. Не могу назвать себя «курицей наседкой» зацикленной на детях, но… внутри меня с того момента вечным огнем теперь горела ненависть. Даже не к Диме, не к себе, а к обстоятельствам. Да, я поступила слабо, я во всем обвиняла судьбу. И теперь, когда мне вот так, как сегодня грубо напоминали о невозможности иметь ребенка, то меня терзало то, что у меня забрали эту возможность. Отняли. И теперь иллюзорное желание иметь ребенка записано на моей подкорке. И выстреливает в самое неподходящее время. Вот как сейчас. Когда Влад смотрит на меня волком. А мне реально хочется взять что-то тяжёлое и двинуть по его тупой башке. Стоп, Нелли. Он не виноват в том, что он мужчина.

«Он повторил слова Димы!» — Надрывался мозг, снова включая сирены. Но я титаническим усилием воли взяла себя в руки.

— Кто я? — Хрипло проговорила я, глядя ему прямо в глаза. — Ты вообще меня слушал, Влад? Полчаса назад, когда я изливала тебе душу? Я просто дура, понимаешь? Дура потому что решила, что ты не пропустишь мои слова о том, что мой внешний вид не соответствует моему внутреннему содержанию, как бы мне этого не хотелось. Называя и считая меня гламурной куклой ты делаешь мне незаслуженный комплимент. Не дотягиваю я до этого гордого звания, увы. — Я сморгнула слезы, которые вдруг повисли на ресницах. Совершенно лишние. Я не должна реагировать на него. Мне безразлично его мнение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Прости. — Хрипло заговорил Влад, отвернувшись в сторону, уставившись в окно невидящим взглядом. Пейзаж был донельзя однообразен. Дорога, зелень травы и деревьев на обочине, и неправдоподобно яркое солнце, светившее в лобовое стекло. — Однажды я гостил у сестры, и мне в руки попалась книга. Самый обыкновенный любовный роман в мягкой обложке. Я открыл его на середине, и взахлеб прочитал несколько страниц. Я не мог оторваться. Мало того, что книга была написана живо и ярко, мне запали в душу несколько фраз. От имени мужчины, главного героя. Они настолько врезались мне в память, что я могу процитировать их наизусть: «Многие люди очень легко относятся к деторождению, но не я. Детям нужна любовь, и, если они ее не чувствуют, в их душе обязательно происходит что-то непоправимое. Я не смогу жить с ощущением, что не дал своему ребенку способности любить». — Я похолодела. Не то, что у меня были на Влада какие-то планы насчёт «делания ребенка», как он цинично выразился. Упаси Бог! Но эти его слова совершенно нелогично полоснули меня, словно нож по сердцу. Неужели мы настолько разные в этом вопросе, архи-важном для меня? Наши подходы, или вернее мировоззрения далеки, точно разные планеты. И мне стало так холодно от осознания этой мысли, что я обняла себя руками за плечи. Тем временем, Влад продолжил, так и не повернувшись ко мне.

— Я не могу сказать, что эта фраза про меня. Наверное, я полностью согласен с первой частью монолога героя. Многие люди слишком легко относятся к деторождению. Но не я. Меня корежит при одной мысли о том, как сильно люди рискуют, даже не задумываясь о том, что может повлечь за собой беременность. Выкидыш. Осложнения во время беременности. Смерть плода, и последующая операция. Заболевания плода и рождение больного ребёнка. Смертельно больного, подчеркиваю. И, вишенка на торте, это если все хорошо. И на девятом месяце мучений будущей матери и отца, наступает чудесное время родов. И что? Знаешь, Нелли, какой процент женщин умирает в родах? Ты просто себе не представляешь размах всего этого ужаса. — Голос Влада звучал тихо. Приглушенно. Единственное, за что я виню себя, вспоминая тот день, так это за то, что проявила феноменальную нечуткость. Я обвиняла Влада в том, что он пропустил мимо ушей мои блеющие намеки о том, что я — другая, не гламурная киса, а взрослая женщина, готовая к материнству. Но сама, погруженная в собственные переживания, уже через десять минут, слушая импровизированную «исповедь» моего спасателя, решила осудить его на основании его слов. Резко, окончательно и бесповоротно. Обвинила в заумствовании, перестраховке, цинизме, трусости. Но так и спросила самого главного. Того вопроса, что у всех нормальных людей сам напрашивался на ум после такого грустного начала разговора. Почему?! Почему он пришел к такому мнению? Почему исповедует эту «религию бездетности»? Явно, что Влад скрывает какие-то тайны в глубине своей души. Но я банально не подумала о том, что у любого поступка должны быть мотивы… нет, мне оказалось проще сразу осудить этого достойного человека, на основании поверхностных слов. Я не разобралась в подоплеке и поплатилась за это. Наверное, если бы в моей жизни вдруг возникла золотая рыбка, и предложила повернуть время вспять, я бы выбрала не один, а два момента. Первый — это день, когда я повелась на уговоры Димы и сделала аборт. А второй… это сегодняшний день, когда мы сидели вдвоём у Влада в машине и беседовали. И я не задала самый простой, напрашивающийся сам собой вопрос: «почему?»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Глава 27

Мне в память врезались несколько простых фраз Влада, которые он произнес после очередной моей колкости. Он, наконец, повернулся ко мне лицом, а не затылком, и хрипло проговорил:

— Твое стремление иметь ребенка естественно, Нелли. Но я хочу показать тебе обратную сторону медали. Представь себе картинку… ну, один из тех романтических мелодрам, которые ты смотришь по кругу, когда тебе грустно? Парень влюбляется в девушку, становится ее мужем, их брак практически идеален. В отношениях царит доверие, трогательная нежность, уважение и забота… дни пролетают за днями, и оба счастливы вдвоём, им никто не нужен. Ни родители, ни друзья, ни дорогие квартиры, машины, путешествия… скажешь, такого в жизни не бывает? Возможно. Но мы же смотрим твой любимый фильм? Поэтому имеем возможность пофантазировать. Но проходит время, и жена начинает говорить о том, что хочет ребенка от своего любимого мужчины. Муж готов на все ради жены, и, проникнувшись сценарием «голливудской сказки» — семья, двое детей, двухэтажный домик за городом, соглашается на «продолжение рода». Но они оба сталкиваются с первыми трудностями. Ребенка все нет, а тут еще врач, проведя более детальное обследование, не рекомендует жене продолжать попытки забеременеть. Есть определённые риски, говорит врач, но жена не слушает его. И убеждает мужа в том, что все врачи — перестраховщики. Так говорят очень многим женщинам. Никто не слушает врачей в этом вопросе. Кому, как не женщине, лучше знать свое состояние? Муж соглашается с женой, он готов на все, лишь бы грусть не омрачала ее глаз. И бег по кругу ради высшей цели продолжается… но никто не задумывается о том, что в итоге на чашах весов — ребенок и человеческая жизнь. Жизнь жены, которую можно потерять. Стоит она того? Не знаю, Нелли. И, представляя грустный итог — разрушенные судьбы двух искренне любящих людей, ради чего? Ради мифического младенца, который ещё даже не появился на свет?