Коронованные Вороны Торн-Поинта (СИ) - Иден Вероника

К тому времени, как я убираю телефон во внутренний карман куртки, мы добираемся до каменных ступеней, спускающихся в подвальные апартаменты одного из общежитий первокурсников. Кормушка для птиц висит на низкой ветке дерева, сигнализируя, что игра началась.

— Оно здесь.

— Ты, должно быть, шутишь, — Роуэн стоит на верхней ступеньке, уперев руки в бедра. — Это буквально подпольная карточная игра. Ещё клише?

Я сказал об этом Колтону, но он заверил меня, что это было самое стратегическое место в кампусе, отчасти потому, что он мог спрятать свои гаджеты, которые удерживали игроков от обмана и игры в покер от обнаружения копами.

— У меня нет времени на всю ночь. — Положив руку ей на спину, спускаемся по лестнице. Прежде чем она входит в зал запрещенной карточной игры, я хватаю ее за руку и заставляю посмотреть мне в глаза. — Я серьезно. Держи свой хорошенький ротик на замке.

— Да, сэр, — дерзит она, сверкая зелеными глазами.

Я подавляю стон, чуть ли не вырваться из меня, возвращая вниз и провожу большим пальцем по ее нижней губе. — Не играй со мной в эту игру, котенок. Ты проиграешь.

Не важно, как сильно я буду наслаждаться этим. Мы здесь по делу.

Внутри он выглядит как любое другое здание общежития. Длинный коридор тянется и разветвляется в конце. Я иду налево, не дожидаясь Роуэн. Парень, охраняющий вход в игру, встает, затем падает обратно на свое место, как только узнает меня.

— А в других общежитиях есть студенты?

Неужели ее любопытству нет конца? — Нет.

— Это открытый жилой комплекс.

Стиснув зубы, я предупреждаю ее, говоря взглядом оставить это. — Колтон. Он убрал этот этаж из системы школьного жилья. Он является как заполненный подвал.

— Серьезно? — Тот факт, что ее голос производит впечатление, одновременно раздражает и возбуждает мою гордость. Это запутанная смесь. Меня поражает желание ударить по нему Кольта. — Как же студенты не забредают сюда и ничего не говорят?

Я останавливаюсь за дверью и бросаю на нее самодовольный взгляд. — Потому что они слишком заняты, пытаясь вернуть потерянные деньги, чтобы заметить это.

Когда я распахиваю дверь, глаза Роуэн расширяются, а губы приоткрываются. Благодаря Леви мы получили правильную звукоизоляцию, энергичный шум в комнате едва слышен, пока мы входили. Два стола заполняют комнату, но ее ненасытное любопытство приводит ее к реконструкции, которую мы сделали несколько лет назад, соединив все комнаты в подвале, чтобы провести больше игр сразу. Каждый стол полон игроками с одной общей чертой — стремлением к азартным играм.

— Это не просто игра в покер, — шепчет она больше себе, чем мне. — Это целая операция в казино.

Я не могу оторвать от нее глаз, как теплая, незнакомая искра разгорается в моей груди. Что в ней такого, что очаровывается меня? Вместо того, чтобы искать Тайлера, я обнаруживаю, что отслеживаю ее шаги, когда она исследует местность. Мы получаем несколько взглядов, но большинство игроков погружены в свои игры.

— Почему здесь? — спрашивает она.

— У нас есть по одному в каждом кампусе в радиусе часа.

Тот факт, что я говорю ей что-то о тот, как мы управляем делами, должно быть предупреждающим сигналом, но у нее есть свой способ заставить меня игнорировать мои правила.

Она поворачивается ко мне с открытым ртом. — Это как шесть школ.

— Так и есть.

Она плетется между столами, наблюдая, как умная молодая чернокожая девушка в кожаной куртке поверх фиолетовой ажурной рубашки ударяет в воздух, когда выигрывает банк.

— Вот как это делается, мальчики, — ворчит она на стонущих игроков за своим столом, собирая свой выигрыш. Перебирая косы, она подмигивает. — Королеву не одолеть.

Тайлер в третьей комнате, через которую я следую за Роуэном. Он долговязый парень, предпочитающий оверсайз футболки и мешковатые джинсы. — Босс. Ты здесь.

- Я… — Мой взгляд не отрывается от ее спины. Она продолжает идти, преследуя свою жажду знаний. Я перевожу взгляд на Тайлера, и на моем лице появляется хмурое выражение. — Ты знаешь почему.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его горло подпрыгивает от глотка. Он срывает с головы шапочку и теребит ее. Я приподнимаю бровь, глядя на нервный танец его пальцев.

— Просто… я забыл, какой сегодня день, и…

Тайлер вздрагивает, когда я достаю из кармана куртки серебряную зажигалку. Я методично включаю зажигание, и медленная, дикая ухмылка растягивает мой рот. Он не может отвести взгляд от мощной пламени моей бутановой зажигалки.

— Пойдем поговорим снаружи. — Я машу рукой. — Не хочу портить здешнюю энергию. У нервных людей всегда небольшая ставка.

Ущипнув Тайлера сзади за шею, я веду его в тихий холл и жду, когда он объяснит, почему пропустил наш последний срок. Расписание поддерживает все остальное в рабочем состоянии, и если кто-то выйдет из равновесия, то это портит все. Я и мои братья потратили годы на создание этой системы не для того, чтобы она развалилась из-за такого хныкающего дерьма, как Тайлер.

Он молчит. Паническое выражение лица говорит мне то, что я уже знаю — деньги пропали. Я вздыхаю и щелкаю зажигалкой.

Тайлер, Тайлер, Тайлер. Ты разочаровываешь меня, а я ненавижу, когда мои ожидания не оправдываются. — Я стараюсь говорить непринужденно, но в моем голосе отчетливо слышится опасная нотка. — Я не могу этого допустить.

— Я, пожалуйста, я не…

Заткнись. — я отбрасываю понимание, терпение лопается. — Ты признаешь свою ошибку. И это была ошибкой, не так ли? Ты же не настолько глупый, чтобы думать, что это хорошая идея-переходить нам дорогу. Если тебе повезет, я не убью тебя за это.

— О боже, — задыхается Тайлер. — Я не хочу умирать, приятель.

Он пытается сопротивляться, когда я хватаю его за запястье. Я свирепо смотрю на него, впиваясь пальцами в его плоть. Он не сравнится с моей силой, когда мой большой палец вонзается в сухожилия его запястья. Издав сдавленный звук, он перестает сопротивляться, всхлипывая, когда я держу зажигалку под его ладонью и нажимаю на курок, не давая пламени догореться.

— Скажи мне, — требую я. — Я не терпеливый человек, Тайлер. Не заставляй меня ждать.

Он держится дольше, чем я ожидаю от человека, который, кажется, готов обмочиться при виде меня. Я зажигаю зажигалку и машу ей под его ладонью. Для каждого прохода я держу пламя под его рукой немного дольше, чтобы он мог чувствовать, как нарастает жар. Все его тело трясется, а глаза мечутся между огнем и мной.

Я двигаю челюстью. — Ты начинаешь меня бесить.

— Не так уж много, — наконец торопливо говорит он. — Это было… это было только здесь и там. Мне было мало, и я это знал.

То тут, то там. Это был не единичный случай. Он скользил сверху.

Услышав мое раздраженное рычание, Тайлер вздрагивает. Его глаза-бусинки бегают по залу в поисках спасения, которое не приходит.

— Значит, ты пропустил оплату, — уточняю я. — И думал, что тебе это сойдёт с рук, когда никто ничего не сказал.

Он печально кивает. — Мне нужны были деньги.

Подпитывать привычку к наркотикам, если судить по его отвратительным ногтям и желтоватым мешкам под глазами. Гребаный наркоман обокрал меня и спустил все на химический запой. Мои губы кривятся, и я сжимаю его запястье, желая сломать его. Но этой боли было бы недостаточно для такого проступка.

Роуэн выходит в холл, озираясь с озадаченной складкой на лбу, как будто ищет меня, пока не находит в таком положении. Она замирает. Я не могу избавиться от тела, когда она рядом. Мне придется попросить Пенна спуститься из его отшельнической хижины в лесу, чтобы он позаботился об этом позже. Впрочем, ее присутствие не удерживает меня от наказания.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я склоняю голову набок и изучаю Тайлера. — Знаешь, что говорят о воронах?

— Что? — Его остекленевшие глаза медленно моргают.

— Они всегда помнят лица тех, кто перешел им дорогу. Плохая гребаная идея, — рычу я.

Он кричит в агонии и ужасе, когда я все равно ломаю ему запястье, затем с силой опускаю руку на пламя зажигалки и держу ее там, пока кожа не поджаривается. Я отпускаю его, и он приваливается к стене, бледный и тяжело дышащий.