Сыграем на любовь (СИ) - Дока Анастасия Константиновна

Лучше бы он этого не делал. Дочь смерила таким взглядом, что Фёдор Иванович легко представил собственных врагов по бизнесу. Особенно то, как они улепётывали из кабинета после… такого же взгляда от него. А Лиля прокляла и отца, и бизнесмена, и себя, и всех, кого знала, до кучи.

Её готовность исчезнуть из поля зрения Петра и более не совать нос на «ИсторииЛюбви» приближалась к отметке «Решено. Через секунду. Сейчас». Но «сейчас» так и не наступило. Взгляд Лили упал на безобразную кофту с чудесным цветком… Вспомнились шутки… Перед глазами всплыло фото бизнесмена с мукой в волосах… И Карелина взяла себя в руки. Желание увидеться с тем, кто вызывал учащённое биение сердца в простой и временами глупой переписке, оказалось сильнее страхов быть опозоренной, попасть в неловкое положение. Выглядеть идиоткой.

Всё ещё волнуясь, Лиля начала собираться, понимая, что и так рискует опоздать. До деревни-то ехать недалеко, но надо ещё собраться. Натянуть дурацкий парик, одеться. Наконец, выйти за порог собственной комнаты.

Всё-таки страх отступил лишь чуть-чуть.

— Хватит! — злилась Лиля, крепко сжимая ручку двери, — если приедет, сразу скажу правду. Если он не дурак, простит, и из нас получится отличная пара! А если струсит или не захочет переться в мою глушь, чёрт с ним. Не больно-то и хотелось. Пусть, простушка-пастушка обижается, а у меня этих бизнесменов на каждом шагу! — дёрнула дверь. — Это уже раздвоение личности какое-то… — потрясла головой. — Всё. Карелина в бой!

Прислуга провожала юную хозяйку странными взглядами: со смесью удивления и страха.

«Что-то страшное ждёт этого Петра…» — ухмыляясь, подумал водитель Павел. Он пытался припомнить подобный маскарад в жизни Карелиной и… не сумел.

Деревня без названия и даже без таблички, о чём Лиля просто-напросто позабыла, встретила гомоном и звоном. Актёры, предупреждённые о внешних изменениях хозяйки, рассматривали гостью с лёгкой улыбкой. Сложно было признать в милой девушке, явившейся без привычного полушубка, драгоценностей, сияющих солнцем и без известного всем нахального взгляда ту самую дочь миллионера.

Но едва рассматривание завершилось, как Лиля сразу начала раздавать новые указания, сразу становясь собой:

— Греметь бутылками не надо, выходит показательно, да и не должна деревня производить впечатление пивного бара. И откуда у бедных людей деньги на хорошее пиво? Не порядок. Сейчас же заменить. Нет времени? Как это не успеете? Тогда, хотя бы наклейте другие названия! А дома? А двери? Почему такие чистые? Слишком чистые, сами посмотрите! Как будто… как будто их только что поставили!

— Но ведь их только на днях поставили, — осторожно заметила одна из актрис.

— Но он-то об этом знать не должен! — заорала Лиля. — Пачкайте, ломайте! Срочно!

И последующие двадцать минут до положенной встречи актёры в быстром темпе занимались тем, что уродовали двери и пачкали стены под внимательным взглядом Карелиной.

А потом за деревьями мигнули светлячки фар, и Лиля бросилась в условленное место — к «Буше». Там они с бизнесменом и должны были встретиться.

Лиля волновалась, человек в машине ругался. Но это был не Петя.

Фёдор Иванович понимал всю абсурдность своего поведения. Вёл себя по-детски. Знал, что дочери ничего не угрожает, бизнесмен оказался обычным работягой, с недавних пор не имевшим работу, и с самого рождения не знавшим, что такое большие деньги. Но интрига, которую до последнего сохраняла Лиля, её желание скрыть свидание от отца сильно так вызывало любопытство, а оно жгло и не давало ни сна, ни покоя, ни возможности нормально работать. Поэтому, благо, никаких переговоров не намечалось, Карелин старший с чистой совестью оставил офис и примчался сюда, смотреть, как дочь устраивает личную жизнь.

Ясно, что хорошим встреча вряд ли закончится, ведь когда оба узнают про ложь, станет не до симпатии. К тому же, Фёдор Иванович не знал, как отреагирует Пётр на выходку богатой девушки. Его-то обман, хоть как-то объясним — закадрить красавицу, представившись бизнесменом. А её враньё больше походило на ужасную шутку или, что ещё хуже, на издевательство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Убеждая себя и своё любопытство в том, что причина слежки — страх за дочь, Фёдор Иванович сел в автомобиль и отправился в деревню. По пути встретил машину дочери. Павел возвращался в коттедж. Юная хозяйка велела ему отправляться домой и прибыть с её первым звонком.

Водители попрощались кивком головы и разъехались.

— Главное, чтобы она меня не заметила, — говорил Фёдор Иванович Сене. — Веди осторожно, медленно. Тихо, по возможности.

— Стараюсь.

Сам Карелин всматривался вперёд, думая о камерах. Как бы их не было много, а видеть происходящее хотелось лично.

Водитель остановил машину неподалёку от въезда в деревню. Дальше решили идти пешком. Фёдор Иванович полностью осознавал глупость своих действий, но ничего не мог поделать. С детства грезил шпионскими играми, а тут такая возможность. Как упустить? Покойная супруга нередко смеялась из-за этого его авантюризма и не раз говорила, что дух приключений передастся и дочери.

Как накаркала.

Лиля, как стала подростком, так и начала… шалить. А расхлёбывать её шалости приходилось отцу.

Крадучись и оглядываясь по сторонам, Карелин старший, защищённый с тыла Сеней, пробирался по деревне, одним своим взглядом заставляя молчать актёров. У ближайшего к «Буше» домика остановился, замер. Поискал глазами укрытие, обнаружил неубранный сугроб, спрятался за него, притаился.

Водитель Сеня мысленно очень громко матерился, потому что сам не обладал духом авантюризма и не считал подобное поведение достойным ТАКОГО человека, как хозяин. Тихий недовольный вздох сорвался с его губ. Карелин приложил палец к губам. Сеня сделал знак «рот на замке». Стали ждать.

Лиля переминалась с ноги на ногу, поглядывая на мобильник. Последняя версия айфона явно не смотрелась в руках бедняжки. Нужно было срочно придумать, куда его деть.

Последний взгляд на экран, решительная перебежка к домику возле огромного сугроба. Рука опустила выключенный телефон на пол.

Лиля передумала. Подняла телефон, убрала в карман пуховика. Нос почуял знакомый парфюм «Roja Oligarch». Отец его обожал. Его обожали все богатые мужчины.

Лиля напряглась. Откуда здесь этот аромат?

И тут она услышала.

— Лиля?

В метре от неё стоял бизнесмен.

Она смотрела на него и глупо улыбалась. В объёмном, словно, неправильно подобранном размере пуховика, с прицепленной булавками именной полоской бумаги и совершенно белой головой, он выглядел смешно и мило. Совсем не так, как выглядели все её парни. Обычно на свидание они являлись в лучших костюмах, выплывали из дорогущих тачек и слепили ровными бриллиантами зубов. Причём, бриллианты нередко встречались настоящие, а не образные, как, например, у начинающего инвестора Михаила в правом резце. И причёски парней выглядели идеально в любое время года, будто волосы покрывались тонной лака незаметного и очень крепкого.

А Пётр… Его шевелюра пряталась под белым, но голову венчала не мука с фотографии, а много-много чистого снега.

Небо, действительно, роняло большие хлопья, и Лиля радовалась снегу, хотя зиму особо не жаловала. Но на тот момент она ехала в деревню. А как вышла из машины, так погода радовала свежестью, но полным отсутствием снега.

«Значит, — размышляла Лиля, применяя нешуточные способности к анализу, — бизнесмен давно шёл пешком. А где же его машина?»

Взглянула на Петра. Тот переминался с ноги на ногу и явно нервничал. Это невероятно умилило Карелину. Она уже и не помнила, когда в последний раз перед ней происходило подобное. Хотя, нет, помнила. Отец обещал Вадиму крупные вложения в бизнес. Ташевский нервничал в ожидании её отца и точно так же смотрел на Лилю. С надеждой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но Петру она ничего не обещала, и он ничего не просил. И что, вообще, может дать ему простушка-пастушка? И о чём она думает?! И сколько можно молчать? Как воды в рот набрала. Куда исчезла её врождённая говорливость?