Меч Света - Олег Карачевский

— Как?

— Мне давно хотелось передать её в чьи-то руки, которые умеют с ней обращаться.

— Это не слишком ли большая честь для меня… — промямлил я.

— Это для меня — честь! — громко возразил Байда. — В общем, не переживай на счёт старой лютни. Найдёшь лучше — как-то встретимся. Мир не столь уж велик, как кажется на первый взгляд. Где-то обязательно наши пути пересекутся. Если нет — я сожалеть не буду. Просто буду знать, что она в хороших руках.

— А вы сами без неё как?

— Я потому и хотел передать её в чьи-то надёжные руки, что я стар и мне трудно носить два инструмента. Тем больше, что один из них них не такой уж маленький.

Он сходил к вещам и вернулся оттуда с большим кожаным чехлом. Форма этого чехла мне подозрительно что-то напоминала…

Когда старик освобождал на нём шнуровые завязки, все затаили дыхание. Выдохнули, когда он достал его содержимое. Я вообще охнул! То таки была бандура! Невероятный гибрид большой лютни и лиры, который в моём мире встречается только у моего родного народа!

— Ти такого ніколи не бачив, — сказал Байда. Меня это добило окончательно. За всё время в этом мире я слышал только три языка: общий, эльфийский и тот, на котором ругались гномы. То, что я на общем языке было принято говорить и в моём мире — я смирился. Всё же может между нашими мирами когда-то была какая-то связь. Но то, что в другом мире кто-то может говорить на том же языке, что и мои предки — это было для меня полнейшим сюрпризом.

— Та чого ж, батьку? Бачив!

— Бачив? Звідки?

— Там, звідки я родом, люблять такі інструменти!

— Шо? Невже земляк? Хо-хо!

Байда рассмеялся.

— Ну, хлопцы, не зря он мне сразу понравился! — сказал он остальным и обнял меня. — Не пропадёт слава Погибших Королевств!

Все тоже засмеялись.

— Давайте все вместе сыграем! Хлопец! Давай нашу! Народную!

И мы сыграли. И играли пока не спохватились, что на одном месте засиживаться не стоит. Собрались все с необычайной скоростью. Я даже толком не приметил момент, как все были готовы трогаться в путь. Не иначе как не обошлось без магии. Остаток дня мы провели в пути. Он тоже не обошёлся без песен. На меня нагрузили часть общих припасов, да и нужно было нести чехол с подаренной Байдой лютней.

Мы прошли далеко на юго-запад, прежде чем стать лагерем на берегу ручья. Сбор дров, разжигание костра, готовка еды, заваливание спать — ничто не обходилось без песен и танцев. Всем было абсолютно безразлично, какие опасности могут скрываться вокруг. Казалось, все чудовища и прочие ужасы сами убегали в страхе от одной только силы песни!

Ночью мне снова приснилась Она. На этот раз Её тело было одето в традиционную одежду нашего народа, которую наши предки носили в Древности. Она собирала в поле цветы и плела из них венок. Когда Она надела венок на голову, я подошёл ближе. Мы взялись за руки и закружились в танце. Мы кружились всё быстрее и быстрее, пока у нас не закружилась голова и мы не упали рядом вместе на траву. Я попытался Её поцеловать, Она вдруг вырвалась и побежала по полю. Я бросился за ней. Когда я проснулся, то даже почти не мог вспомнить, что мне снилось.

Артисты собрались в путь с самого утра. Все хотели как можно быстрее добраться до ближайшего города, что даже не стали готовить еду. Кто успел, доел вчерашнюю юшку. Я, как получилось, спал слишком долго и проснулся только в тот момент, когда все уже были готовы выдвигаться.

К полудню аппетит у меня порядком успел разыграться. Нет, не так. К утру я остро стал чувствовать голод. Даже нет, это тоже будет не совсем точно. К рассвету мной обуревал невероятный ГОЛОД! Так что когда в лучах восходящего солнца появились очертания города, мою голову заполняли только одни мысли — где бы и как ПОЖРАТЬ. Меня абсолютно не интересовало, что это за город, как ко мне отнесутся его жители, не находится ли он сейчас в состоянии войны, не лежит ли в осаде, не проводятся ли в нём кровавые расправы. Всё это меня не интересовало. Возможно у меня разыгралась фантазия, но мой нос чутко улавливал идущий от города аромат готовящейся еды. Сознание было полностью заполнено образом ароматной сочной куриной ножки, прожаренной в пряных специях. И самою чуточку притушенной солью. И всё равно, что в этом мире нет традиции добавлять соль в пищу, а в половине Миров Кольца хлорид натрия запрещён как сильнодействующий наркотик и из-за этого там могут запретить к выходу мою книгу.

Но вот деревья расступились и перед нами открылся неописуемый вид! Сколько хватало глаз простирались ухоженные поля! То тут, то там, среди моря зелени, темнел вспаханный чернозём и виднелись крестьяне вместе с волами, запряженными плугом. Только сейчас я осознал, какой сдвиг произошёл в моём сознании. Из своего Мира я уходил в разгар осени. Большая часть деревьев успела пожелтеть, и лишь поодинокие дубы продолжали ловить последние солнечные дни. В этом же мире весна уступала свои владения лету. От того так удивились артисты чудотворным яблокам.

Про то, что время на наручных часах, которые были забраны у меня эльфом, отличалось от местного на четверть суток, я уже даже не вспоминаю.

До города мы добрались довольно быстро. Солнце всё ещё весело в зените, когда мы с песнями и плясками проходили через городские ворота. В самом городе артисты разделились на более мелкие группы и разбрелись в разные стороны.

— Ну, хлопец — бывай, — пожал мне руку Байда. — Даст Бог — ещё свидимся! Если всё решишь идти в Риндол, сам не блуждай. Так и сгинуть недолго. Подвяжись к каравану торговцев или другим артистам. Ладно, будь Здоров!

— Удачи, — попрощался я.

Город был огромен. Не то чтобы он был сильно большим… Нет! Он был на порядок меньше многих городов в моём Мире. Но он был достаточно большим, чтобы в нём потеряться неподготовленному человеку. Бесчисленные узкие улочки, изворачивающиеся в самых неожиданных местах. Широкие мостовые, которые могли без всякого предупреждения упереться в тупик. Хмурые люди на улицах, беседующие на непонятных языках, у которых мне было страшно даже спросить дорогу.

Ладно, будет Рок благосклонен ко мне — не пропаду. Буду полагаться только на собственное чутьё. А там хоть трава не расти!

По всему городу были развешаны плакаты о поиске сбежавших преступников. На них был изображён хмурый бородатый тип. Чуть ниже были портреты ещё двух людей… Текст плаката гласил:

"Внимание! Разыскивается опасный убийца!

За свои прегрешения он был приговорён к смерти через повешение!

Власти будут благодарны за любые сведения о нём или его сообщниках, которые помогли ему бежать!"