Тень скандала - Лиз Карлайл

Он вытащил сложенный листок и протянул его маркизу.

— Ошибаетесь, — сказал Рутвен, осторожно взяв записку. — И в мыслях не держу противодействовать вам.

Некоторое время он просто держал ее, потирая пальцами плотную кремовую бумагу. Один уголок был запачкан в запекшейся крови. Значит, Грейс действительно уронила ее. И опять Рутвен ничего не почувствовал. Впрочем, он и не ожидал.

Он развернул записку, обнаружив внутри тот самый текст, который привела мисс Готье, сдержанный и немного официальный. Он вернул записку Нейпиру.

— Возможно, гувернантка лжет, — согласился он. — Но зачем ей убивать Холдинга?

Нейггир усмехнулся:

— Женщины — эмоциональные создания. Хотя, надо признать, это не был бы брак по любви ни с одной стороны. Но Холдинг содержал любовницу в Сохо. Возможно, до нее дошли слухи об этом.

Рутвен хмыкнул.

— Не похоже на человека, который собирается жениться.

— Он расстался с любовницей две недели назад, — сказал Нейпир, — сообщив о своей помолвке. Пожалуй, это мотив. Но ее не было в доме.

— Это еще надо доказать, — заметил Рутвен.

Спираль, сжимавшая его внутренности, наконец распрямилась. До этого момента он не сознавал, что не до конца верит в историю мисс Готье о помолвке. Бедным гувернанткам свойственно пускаться в фантазии.

— А не было там кого-нибудь еще? — поинтересовался он. — Еще одной обиженной женщины? Служанки, согревавшей постель хозяина? Чего-нибудь в этом роде?

Комиссар испустил медленный вздох.

— Была одна горничная, вообразившая себя фавориткой Холдинга, — согласился он. — Теперь она, как и его любовница, делает вид, будто помолвка ее нисколько не огорчила, но…

— А как насчет родственников его покойной жены?

Нейпир пренебрежительно пожал плечами:

— Только сестра, но она была в хороших отношениях с покойным. У них имелись некоторые противоречия, как я понял, насчет того, что будет лучше для его детей, но не более.

— Значит, вы подозреваете гувернантку. Почему? Какова ваша версия?

Лицо Нейпира приняло отстраненное выражение.

— У меня нет версии. Я подозреваю всех, — заявил он.

— Неправда, — тихо возразил Рутвен.

Глаза комиссара опасно сверкнули.

— Может, я и поделился бы с вами тем, что знаю, ибо мне совсем не нравится, когда меня вызывают в министерство внутренних дел и делают объектом остроумия сэра Джорджа. Но мои мысли принадлежат только мне. Даже сама королева не может претендовать на них. По крайней мере на данном этапе.

Губы Рутвена иронически скривились.

— В таком случае считайте, что вам повезло, старина. Моими мыслями они давно завладели.

Но Нейпир пропустил его реплику мимо ушей.

— Насчет того, что я знаю, — продолжил он. — Я знаю, что француженка была последней, кто видел его живым. Я знаю, что она выбежала из комнаты вся в крови. И я знаю, что она была в полубессознательном состоянии спустя два часа после этого.

Рутвен лишь приподнял бровь.

— Полагаю, кто угодно будет выбит из колеи, найдя собственного жениха истекающим кровью и испускающим последний вздох…

Тут дверь снова скрипнула. Одетый в черное служащий молча проследовал к столу шефа полиции, положил на него листок бумаги и вышел так же безмолвно, как и вошел.

Нейпир пробежал записку глазами и приглушенно выругался.

— Черт возьми, — процедил он. — Вы нанесли визит сестре Холдинга?

Рутвен пожал плечами.

— Зачем? — осведомился Нейпир. — Это вмешательство в расследование, как вам отлично известно.

Рутвен промолчал. Он и сам толком не знал, зачем это сделал. Ему хотелось взглянуть на место, где мадемуазель Готье жила и работала. Возможно, он надеялся обнаружить там что-нибудь, что поможет разобраться в этом деле.

Нейпир отбросил записку и резко поднялся.

— Не переоценивайте, Рутвен, влияние, которое вы имеете в высших кругах! — прорычал он, опершись обеими руками о стол. — Я знаю, что к вам прислушивается королева — словесная порка, которой я подвергся из-за дела Уэлема, ясно это показала, — но не вздумайте вмешиваться в это расследование. Слышите? Оно не имеет никакого отношения ни к вам, ни к вашему «Братству» или как вы там называете свой чертов орден. А теперь убирайтесь — пока я не решил выяснить, чем именно вы там занимаетесь, и положить этому конец.

Рутвен тоже встал, схватив со стола свою шляпу.

— И не подумаю. Я ходил на Белгрейв-сквср не для того, чтобы вмешиваться в ваши дела.

— Тогда зачем? — снова осведомился Нейпир.

Рутвен помедлил, взявшись за дверную ручку.

— Вы вправе мне не поверить, — натянуто отозвался он, — но я хотел увидеть место происшествия своими глазами.

— Ах да! Ваши безумные причуды! — насмешливо отозвался Нейпир. — В таком случае, может, скажете, что ваше «Братство» — то ли духов, то ли гоблинов — затеяло на сей раз?

Рутвен повернулся к нему лицом. В своем невежестве Нейпир был не в состоянии понять степень собственной наивности. Он не мог допустить — даже на мгновение — что существует нечто более значительное, чем его персона и его власть.

— Нейпир! — отрывисто произнес маркиз. — Это вы безумны, если полагаете, что в вашей власти покарать за все грехи и раскрыть все тайны. Есть вещи, которые находятся вне человеческого понимания. Вы ничего не поймете, пока не усвоите эту истину. И клянусь всем святым, у меня нет времени обучать невежд.

Комиссар побледнел и обошел вокруг стола, не отрывая от Рутвена глаз, в которых сверкнуло что-то похожее на ужас.

— Тогда, — сказал он, — ответьте на один вопрос, Рутвен. Что вы видели?

Тот крепче сжал поля шляпы.

— Смерть. Я видел смерть.

Он повернулся к двери, но Нейпир схватил его за рукав. Маркиз резко обернулся, вырвав руку.

— Проклятие, Рутвен! — прорычал Нейпир. — Вы не можете просто так уйти после подобного заявления! Ради Бога, если вы кого-то подозреваете, скажите!

Губы Рутвена горько скривились.

— В отличие от вас я никого не подозреваю, а знаю еще меньше.

— Рутвен, — произнес Нейпир предостерегающим тоном. — Не оставляйте меня в неведении. Это серьезное дело.

— По-вашему, я этого не понимаю? — отозвался маркиз, горько усмехнувшись.

— Тогда помогите мне, — потребовал Нейпир. — Вы сказали, что таково ваше намерение.

Сожаление и ощущение собственного бессилия снова захлестнуло Рутвена. Что он может сказать или сделать, чтобы что-нибудь изменилось?

Но Нейпир не сводил с него выжидающего взгляда.

— Я видел кровь, — хрипло произнес он. — Сверкающую, как рубины на снегу. И не спрашивайте, что это означает. Я не знаю. Просто наблюдайте за сестрой Итана. Возможно, она… Иисусе, Нейпир, я не знаю! Может, она случайно что-то узнала?