Маленький ад для двоих (Беглянка) - Елена Богатырева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Руки не слушались, пока он возился с кнопкой. Она села в машину.
— Куда дальше?
Он посмотрел на нее почти уже с того света, взял за руку и сказал:
— Ты не представляешь себе, как это здорово, что ты вернулась…
— Я долго? — не поняла Неля.
— Ужасно долго. Я чуть не сошел с ума.
И она поцеловала его, не закрывая глаз. Она улыбалась.
— Поехали…
3
Вечером он все-таки уехал домой, чтобы собрать вещи и в выходные перебраться на дачу. «Завтра не приеду», — предупредил он Нелю. Завтра поздно вечером прилетают немцы — нужно встретить. С одним из них он учился, поэтому поселит его у себя.
— Два дня, Неличка, ты только не пропадай.
— Куда же я денусь?
Он ходил по комнатам, собираясь. Решил сменить костюм и вытряхнул из карманов мелочь, бумажки… Под руку попался листок, где он записал информацию Ильи. Адрес мамы — не то. Какая-то Лена, телефон, адрес… И тут он понял, что стоял уже сегодня у этого дома. Подруга. Старая подруга, которая все знает про Нелю. Ка посмотрел на часы, почти десять, поздновато, но уже снимал трубку и набирал номер…
— Я хотел бы встретиться с вами и поговорить о Неле.
— Кто вы?
— Она живет сейчас у меня…
— Приезжайте, — сказали в трубке и дали отбой.
4
— Почему вы решили встретиться с незнакомым человеком? — спросил Ка.
— Она сегодня была у меня. Совсем как новенькая, — сказала Лена. — Сто лет ее такой не видела.
И Ка стал рассказывать незнакомой женщине о том, как он нашел Нелю, как долго не мог понять, кто она и откуда, про Илью, про то, что рассказала сама Неля, про то, как ездил встречаться с Юрой.
— Вы, кстати, его знаете? — поинтересовался Ка.
— Да, конечно, — отозвалась Лена. — Прекрасный человек. Только не повезло ему.
— Но ведь он сумасшедший? — не понял Ка.
— Что вы! Он абсолютно нормальный. Ничего похожего. Он даже слишком нормальный. А то, что пить стал, не удивительно. Но ведь пьяный — это еще не сумасшедший, правда?
— А Алика вы знали? — спросил Ка, и сердце его сжалось.
— Да. Тот больше был на ненормального похож. Он из Нельки всю душу вытянул. Я никак ее понять не могла: до того дурацкая была эта связь. Мы с ней даже поссорились тогда и встретились только потом, когда она замуж вышла. Алик этот уехал в Америку сразу же после того, как собрался на Нельке жениться. Она, дурочка, ему поверила. Он ее сто раз обманывал, а она на сто первый поверила. Ну не ненормальная ли?
— А она нормальная? — осторожно спросил Ка.
— Теперь уже трудно судить.
Лена заглянула Ка в глаза и поняла наконец страх его и суть его вопроса.
— Знаете, все бабы, влюбленные в негодяев, — ненормальные. Дуры набитые, если не видят…
— А вы?
— А я слишком осторожная, поэтому и слишком одинокая, — засмеялась Лена.
Ка молчал и не знал, что еще спросить, но Лена сама сказала:
— Вы осторожнее с ней, слишком много на нее свалилось за последнее время.
Он посмотрел на Лену с надеждой.
— Но, — помолчав, сказала Лена, — свое прошлое она, похоже, не забыла. Вы бы за ней приглядывали. Мало ли что она натворить может…
5
Ка поднимался по лестнице. А навстречу — Тамара Петровна с мусорным ведром:
— Здравствуйте Коленька!
Он остановился, уставился на нее.
— Что с вами?
И уже через десять минут, несмотря на то что давно за полночь, он поил Тамару Петровну чаем и рассказывал ей про странную свою находку, про свои бессонные ночи, про ее сумасшедшие крики. Тамара Петровна задавала вопросы, профессиональные, сухие вопросы, от которых не по себе становилось, и кивала головой. А на следующий день он привез ее к деду.
— Тамарочка, — обрадовался тот сначала, но тут же смекнул. — Вы осторожнее, — засуетился дед. — Я прошу вас, очень осторожно. Не говорите, кто вы.
Неля ходила за водой, пришла раскрасневшаяся, с ведрами. Дед угощал всех чаем, пек блины, шутил, но разговор как-то не клеился. Неля тревожно смотрела на гостью, на Ка, на деда. Ка не выдержал и увел ее в соседнюю комнату.
— Неля, это наша старинная знакомая. Она очень хороший человек, очень хороший. Ты поговори с ней немножко, она может помочь. Ты не бойся ее, она не обидит. И никто тебя не обидит теперь. Только поговори, ладно?
А Неля сидела и смотрела на него широко открытыми глазами и все не отпускала руку его, когда он уже встал и звал Тамару Петровну.
— Не волнуйся, — упрашивал Ка, — все будет хорошо.
Женщины остались вдвоем и дверь закрыли. Нет, не две женщины в одной комнате, а несчастная странная женщина и опытный врач-психиатр. Они полчаса беседовали, а потом позвали Ка, и Тамара Петровна выписала какие-то лекарства. Два рецепта с красной полосочкой. Такие лекарства не выдают без рецепта. Значит, сильнодействующие. Значит, нужно сильное воздействие. Значит, все, что с ней происходит, — не пустяки.
— Все не так страшно. Но если хотите окончательно успокоиться, я могу вас положить в свою клинику на обследование…
И не договорила, потому что Неля закричала и забилась в нервном припадке. Дед подхватил ее, Ка пытался что-то говорить ей, но Тамара Петровна оттолкнула его и, достав из сумочки шприц, сделала Неле укол, и та быстро затихла.
— Она теперь проспит часа два-три. Не тревожьте ее.
— Что с ней?
— Нервы. Похоже, нервы у нее расшатаны до предела. Но она не шизофреничка, хотя и странная немного. Что-то у нее случилось. Нужно выяснить — что. Нужно помочь исправить это или забыть, а может быть, объяснить, что не все так плохо. Только нужно точно знать, что ее гнетет, что у нее за спиной.
Тамара Петровна вопросительно посмотрела на Ка, а он подумал, что ничего про Нелю так и не знает.
— Не похоже, чтобы это была несчастная любовь, как вы рассказывали. Нет, тут что-то серьезнее. Что-то такое, что еще не прошло, о чем она постоянно думает…
Глава восьмая
1
Когда Алик сообщил отцу, что сделал Неле предложение, Старик с ужасом понял, что это серьезно. Сын не отступится.
— Это замечательно, — сказал Старик и достал из бара бутылку шампанского.
— Правда? — обрадовался Алик и расслабился, взяв бокал.
Он расслабился, он поверил, что отец рад и теперь его можно было брать голыми руками.
— Кольца закажу я, у меня есть знакомый ювелир. А платье? Думаю, нужно что-нибудь оригинальное.
И Алик не заметил зловещих желтых огоньков в глазах отца, он был слишком рад, что тот не возражал ему.
