Дурочка - Дора Карельштейн

Это я осчастливила Черновцы.

В прекрасном настроении, без забот и волнений, расспросив прохожих,спокойно направляюсь по адресу тёти Малки и дяди Срула. (отцова линия). Из каких соображений мой выбор пал на эту семью, остаётся большой загадкой для истории.

Тунгусский метеорит или затмение солнца вызвали бы, наверное, меньшее удивление у моих далёких и, в общем-то, незнакомых родственников.

Все четверо детей: Голда, Хана, Берл и Нахем рассеялись по городу для оповещения остальных не осчастливленных родственников.

А тётя Малка тут же во дворе водрузила на стул таз с горячей водой и принялась мыть мне голову.

Для чего так срочно был развёрнут этот санпропускник, опять же загадка истории.

Либо у тёти Малки сдали нервы, а в таких случаях лучше всего помогает работа, либо она решила, что из Сибири обязательно привозят сибирскую язву и меня надо срочно дезактивировать.

Она усердно драила мою голову, нервно приговаривая: «Майн Гот!» и «Вей из мир!»

Мы уже знаем, что дядя Срул по «уважительной причине» не мог присутствовать при моём, столь радостном нашествии, так как они вместе с дядей Велвлом пребывали в тюрьме, как расхитители народного хозяйства в особо крупных размерах, перестав быть подпольными трикотажными королями украинской социалистической республики.

Мне же всю жизнь не везёт.

Пусть бы я явилась чуть-чуть раньше и хоть месяц пожила бы в семье миллионера хотя бы подпольного.

Нет, прикрыть «лавочку» надо было не раньше и не позже, а как раз к моему приезду!

Четверо гонцов быстро сделали своё дело и в момент, когда тётя в который раз намыливала мне голову, стали стекаться, поднятые по тревоге родственники.

«Майн Гот» и «Вей из мир» стали многократно усиливаться и повторяться, пока не заполнили весь двор, превратившись в недружный хор.

Я кое-как освободила голову из таза с водой, таращила глаза под струями воды, стекавшей по волосам и старалась в этой толпе незнакомых людей хоть кого-то узнать.

Но я никого не помнила из той маленькой счастливой трёхлетней жизни.

Вдруг я остолбенела окончательно: ко мне приближалась моя мама… но молодая, красивая и хорошо одетая.

Она заплакала, подошла, вытерла мне голову полотенцем, взяла за руку и увела к себе домой.

Это была родная сестра моей мамы, добрейшая тётя Рэйзолы, которая согрела мою юность и подарила мне несколько счастливых, безмятежных лет.

У тёти мне показалось красиво, как во дворце.

Дядя Нема, не проронил ни слова, только приветливо улыбался и почёсывал лысину.

Девочки: Эни и Сара тихонько хихикали, разглядывали меня и недоумевали, откуда я взялась и надолго ли.

Пинчик безучастно и без интереса посмотрел на всю возню и удалился, не удосужив разговором.

Тётя накормила меня, приласкала и уложила спать.

На следующий день начали интересоваться подробностями и думать о будущем.

Но тут выяснилось, что с будущим могут быть трудности.

Почуяв" сладкий запах свободы", я сорвалась из Новосибирска как воробей из клетки.

О каком будущем и о каких проблемах можно думать, когда я, наконец, СВОБОДНАЯ!

Такая проза, как справки из медицинского училища, свободных птиц не интересуют.

Приземлившись столь удачно на недоумевающих родственников, мне пришлось поинтересоваться прозой и убедиться, что как бы ни была велика радость, думать о будущем никогда не мешает, хотя бы для того, чтобы не лишиться этой радости.

Но всё кончилось благополучно.

У кого-то кто-то был, кто-то с кем-то переговорил.

Кое-что из бумаг у меня случайно оказалось, и меня приняли продолжать учёбу в Черновицком медицинском училище с условием, что необходимые документы дошлют из Новосибирского мед училища.

И начался один из лучших периодов в моей жизни.

Я получила кое-какую компенсацию за оборванное детство и несостоявшуюся юность.

Я оказалась в нормальной семье, где есть отец, мать и дети, где есть нормальные семейные отношения.

Но! Это же я! Со своими невезениями, где при любой удаче, тут же на горизонте появляется маленькая точечка, которая быстро вырастает в огромное «НО»!

Но через определенное время мне снова пришлось начать самостоятельную жизнь.

Скорей всего я сама в этом виновата.

Однако, примерно два года я была счастлива.

СОН ДЕСЯТЫЙ.

– Все ищут друзей.

Что такое Дружба, ГОСПОДИ!?

– Светлая мечта о единении.

– Что же такое Друг?

– Верность, преданность, терпимость и понимание.

– Как найти настоящего друга, ГОСПОДИ!?

– Попробуй быть верной, преданной, терпимой и понимающей ко всем, кто рядом…

Возможно один из них ответит тебе тем же.

Учёба в училище проходила так, как для меня всегда проходит учёба: я никогда не пропускаю занятий, сижу за первой партой и смотрю в рот учителю.

Во всё вникаю, непроизвольно выскакиваю, где надо и не надо.

Задаю массу вопросов и от всего получаю массу удовольствия.

Но на этом учёба заканчивается, так как дома я всегда только планирую заниматься, но всегда возникают какие-то дела, после которых не хватает времени как раз на учёбу, всё остальное я кое-как успеваю.

Схваченных таким образом на занятиях знаний, каким-то чудом хватает, чтобы на экзаменах кое-что, припомнив, а кое-что, сообразив и всё это с умными глазами, нахально развив, получать хорошие и отличные оценки.

Зато те предметы, где интуиции недостаточно, и которые надо заучивать, как, например, фармакология, для меня большая трагедия и до отличной оценки я здесь не дотягиваю, часто получаю – хорошо, иногда – посредственно.

Завидую тем, кто на переменках и перед уроками, самозабвенно, закрыв глаза, или уставясь в учебник, добросовестно зубрит.

Я ничего не могу с собой поделать, ругаю себя, не люблю и сама себе обещаю, что с завтрашнего дня начну серьёзно заниматься, однако продолжаю гробить драгоценное время переменок на анекдоты, а после уроков на что угодно, только не на учёбу!

Тем не менее, знания постепенно концентрируются, систематизируются, дополняются и все, кроме меня считают, что я толковая студентка, медсестра, врач и т.д.

Я же, в глубине души, тайно считаю, что я просто произвожу хорошее впечатление.

Мне даже поверить трудно, что есть люди, которые уверены в себе.

Позже, когда я работала врачом и мне удавалось ставить верные диагнозы или правильно поступать в экстренных ситуациях, я каждый раз удивлялась, считала это случайностью и покрывалась холодным потом, при мысли, что мне могло не повезти и я могла промахнуться.

Что ещё характерно и неизменно повторяется, где бы я ни была, это соотношение: я и коллектив.

Каждый раз, приходя в новый коллектив, я полна решимости всё изменить, и на сей раз вести себя по-новому, чтобы всё было иначе.

Но ничего не получается.

Я не могу слиться с коллективом!

Я, как будто, общительна, легко знакомлюсь, легко вступаю в контакт, до наивности проста и открыта.

Но всегда оказывается, что коллектив сам по себе, а я сама по себе.

Я шучу, веселюсь, сама и веселю их, они даже говорят, что без меня скучно, но где-то фатально, всегда наступает критический момент, когда выясняется, что КОЛЛЕКТИВ меня не любит!

При этом всегда находятся один – два человека, которые, по моим понятиям, лучшие люди и они, как – будто бы любят меня, но КОЛЛЕКТИВ всегда так угрожающе силён и монолитен, что у них никогда не хватает духа сказать что-нибудь доброе в мой адрес.

Часто, зная своё призвание быть «белой вороной,» я, приходя в новый коллектив, клялась себе быть" серым воробышком" тихим и незаметным.

Но меня хватало ровно на два – три дня, после чего я снова распускала хвост и крылья, порхала и веселилась, считала всех самыми лучшими людьми, которым всё можно доверить.

Мне казалось, что я люблю всех вокруг, а все обожают меня.

Но обязательно приходило время, когда таки оказывалось, что коллектив меня не любит!

Таким образом, я всегда чувствовала себя счастливой и порхающей, как выяснялось, напрасно. Учёба в Черновицком мед училище протекала без запоминающихся моментов.

Никто из учителей или сокурсников не коснулся моей души.

Зато всё за порогом училища меня интересовало и волновало.

Жизнь была прекрасной.

В Черновцах был отличный климат без перепадов и катаклизмов.

Мягкая зима, позволявшая щеголять на Кобылянской без головных уборов.

Яркая, ласковая весна, обещавшая все радости жизни!

Немножко знойное лето с тёплыми тёмными вечерами и ночами, когда без любви просто невозможно. И осень, которая мягко сливаясь с теплой зимой, давала понять, что не всё кончено и вот-вот из-за Карпат вернётся весна.

Жизнь в семье была изумительной.

Мне купили платья и одели как девушку из приличной семьи.

Заказали специальную обувь у сапожника-виртуоза.

Я забыла, что на свете существуют деньги.