Путешествие из демократии в дерьмократию и дорога обратно - Юрий Мухин

Автор этой книги также встает перед необходимостью ввести новый термин, так как размеры явления явно заслужили того. И еще одна причина. В русском языке есть два исключающих друг друга понятия: глупость и мудрость. Отсюда – глупец и мудрец. Но есть люди, которым, например, глупость не присуща, тем не менее они ее проявляют, проявляют дурость. Таких людей называют дураками. «Дурак» звучит мягче, чем «глупец», «дурак», скорее, ругательство, а «глупец» – скорее, диагноз. Недаром через уйму русских сказок проходит Иван-дурак. Дурак-то он дурак, да в итоге оказывается умнее прочих.

Итак, для оценки человека, который поступает глупо, есть термин -дурак. А как назвать человека, который поступает – как кажется ему самому и ему подобным – мудро, а на самом деле глупо? Давайте назовем такого человека мудрак, а явление — мудрачество.

Поскольку коснулись русских сказок, вспомним, как мужик и медведь сельским хозяйством занимались. Посадили репу, и мужик предложил медведю осенью собрать вершки, а он-де соберет корешки. Медведь согласился, а осенью понял, что надо быть таким же мудрым, как и мужик. На следующий год посеяли пшеницу, и медведь потребовал себе корешки. Сказочник утаил фамилию медведя, может быть, его звали Черниченко. Неизвестно. Но медведь – это типичный мудрак. Был бы дурак необучающийся, то он и на следующий год взял бы вершки. Ан нет, медведь медведем, а выглядеть мудрым «хотца».

Конечно, слово «мудрак» звучит не очень благозвучно, зато оно звучит, безусловно, по-русски. Вы можете заметить, что мудрак – это разновидность глупца, дурака.

Как сказать! Дело в том, что эти люди в условиях, когда они не видят нужды показывать свою мудрость, скажем, в быту, могут быть вполне умными людьми. В этом их отличие от дурака, который сделает глупость вне зависимости от каких бы то ни было условий (его это просто не волнует), и от глупца, который просто не в состоянии понять, что делает.

Кто-то может вообразить, что мудрак – это синоним бюрократа. Ведь именно бюрократ выполняет все команды бездумно. Да, но для того, чтобы бюрократ был бюрократом, надо, чтобы у него было бюро, начальство, чтобы было чьи команды бездумно выполнять.

А возьмите, к примеру, того же Черниченко – нашего незабвенного певца колхозно-совхозного строя. Кто у него начальники, где его бюро? Кто ему сегодня командует петь оды фермерам? Просто тогда мудро было петь оды колхозам, сегодня – фермерам. Вот он и поет. Никто его не заставляет.

Поет сам, и громко.

Не хотите брать в качестве примера Черниченко, давайте возьмем Горбачева. Кто у него был начальником? Политбюро? Да ведь там были послушные ему овечки. По крайней мере – большинство. Был бы он дураком, то поступил бы так, как его предшественники – силой бы придушил тех, кто попытался бы вызвать национальную рознь и покусился бы на целостность СССР. А он нет – не был дураком.

Рита Тэтчер и Жора Буш сказали ему, что мудро быть демократом, то есть человеком, который говорит много, непонятно о чем и ничего не делает. Ведь Тэтчер и Буш – люди мудрые. А когда Горбачев вызвал кровавые войны в пяти из пятнадцати вверенных ему республик, то Нобелевский комитет подтвердил его мудрость Нобелевской премией мира. Свои же академики убедили его, что мудро слушать экономиста Сакса с его рыночными идеями. Ну, как было не внедрить идеи Сакса, если очень Горбачеву хотелось выглядеть мудрым, ну просто очень?

Да, конечно, Горбачев всю жизнь проработал в аппарате, он бюрократ до мозга костей, но на посту генсека и президента – типичный мудрак.

Думаю, вышеприведенные доводы достаточны, чтобы понятия «мудрак» и «мудрачество» вошли в обиход для описания соответствующих людей и явлений.

ГЛАВА 2 НА ГРАНИЦЕ МИРОВ

ЗАПАД

Вспомним – наше государство расположено в центре материка, окружено другими государствами и почти нигде не имеет и не имело с ними естественных границ. Последнее время СССР занимал самую большую площадь на планете, но ведь не всегда было так. Начиналась Россия с небольшой территории на северо-западе страны, а окончательного размера достигала сотни лет, непрерывно двигаясь на юг и восток.

Жить в России нелегко и по географическим, и по климатическим условиям. Короткое, хотя часто и жаркое, лето сменяется длинной и часто холодной зимой. Это требует большого труда на строительство теплых жилищ, но главное – на их обогрев. Огромные расстояния требуют больших затрат энергии на их преодоление – царские гонцы на дорогу из конца в конец государства тратили годы.

Императрица Елизавета, взойдя на престол, посылает на Камчатку своего курьера Шахтурова, чтобы он не позже, чем через полтора года, к ее коронации, привез «шесть пригожих, благородных камчатских девиц». Императрица слабо представляла себе размеры государства и трудности передвижения в нем: только через 6 лет гонец с отобранными девицами смог на обратном пути достичь Иркутска. Там у него кончились деньги, да, видимо, и девиц он действительно отобрал пригожих, так как к тому времени как-то так получилось, что они уже все были или с детьми, или беременны. Несчастный гонец, понимая, что безнадежно запоздал, запрашивает Петербург из Иркутска, что же ему дальше делать с «девицами»?

Жить в нашем государстве значительно труднее, чем в любом другом, значительно дороже. Урожаи из-за климата меньше, чем в других странах, а, следовательно, пахать, сеять и убирать надо и больше, и дольше. По сравнению с гражданами других государств житель России тратил и тратит в несколько раз больше труда только на то, чтобы просто выжить. И тем не менее, никто так не любил свою Родину, как русские, никакой другой народ так мало не уезжал в другие страны, никто так не тосковал за границей по Родине, как они. Хотя это лирика, но нужно заметить, что мало кто в мире так любил свободу, и мало у кого это свободолюбие подвергалось столь жестоким испытаниям. И дело здесь вот в чем.

На запад от России всегда жили оседлые народы. Они строили города и села, сеяли хлеб и производили сталь. Эти народы были объединены в государства, и главы государств, руководствуясь теми или иными соображениями, вели между собой войны. Нападали они и на Россию. Однако особенностью войн с Западом было то, что там ни один противник не оставался безнаказан, и войны эти в сути своей велись в основном не на уничтожение, а ради обогащения.

Если западные короли посылали войска захватить или ограбить города России, то, выдержав натиск, русские цари или князья вели войска в западные страны, где грабили их города. Абсолютно точно было известно, где живет агрессор, и укрыться от возмездия он не мог.

Целью войн был грабеж, но уничтожение населения не поощрялось и было бессмысленным. Действительно: зачем, захватив вражеский город и приняв его под свое подданство, убивать его жителей? Кто бы тогда платил налоги? Зачем убивать пленных солдат и рыцарей, если их можно нанять в свою армию и не тратить деньги на обучение новых?

На Западе война стала основным делом, промыслом, если не сказать, развлечением королей, герцогов, баронов. Были разработаны правила ведения войны сродни футбольным. Три штурма крепости давали ее защитникам законное право сдаться, при этом они не испытывали ни мук совести, ни позора со стороны жителей, которых они защищали — таковы были правила. Рыцарь заключал договор с королем (оммаж) или герцогом, где оговаривалось, где и сколько он будет ему служить и сколько за это получать. В качестве платы обычно давались города и села, судьбой и жизнью населения которых нанятые рыцари распоряжались как хозяева. Жалобы крепостных на рыцарей судами не принимались. Служба королю была ограничена по времени, например, два месяца в году, а иногда и 40 дней. Успел король за этот срок закончить войну или не успел, для рыцаря это уже не имело значения. Он мог с войны уехать.

Переход из «команды» в «команду» не возбранялся. Если рыцарю или барону другой король или герцог предлагали больше, то он возвращал взятое на старой службе и шел к новому сюзерену.

Но в бою рыцарь, как честный человек, обязан был драться за своего короля, не жалея жизни, правда, до тех пор, пока его король был жив и свободен. Король обычно находился под знаменем, и до тех пор, пока знамя было видно рыцарю, он и сражался. Если знамя падало, а это означало, что король или убит, или пленен, то рыцарь мог без зазрения совести и без ущерба для чести бежать с поля боя.

Например, довольно строгий устав Ордена Тамплиеров требовал от рыцаря не покидать поля боя даже в случае поражения, пока над полем боя развевалось знамя Ордена. И лишь после того, как оно упало, «рыцарю можно искать спасения там, где Бог поможет».

Мирным жителям в этих состязаниях отводилась роль зрителей, оплачивающих стоимость зрелища. Их обычно не трогали, хотя, конечно – на войне, как на войне – и их тоже могли грабить прямо или контрибуцией, но на жизнь их никто, как правило, не покушался. Например, когда король Швеции осадил столицу Дании, то датчане, не имея возможности из-за осады продавать продовольствие войскам своего короля, продавали его без всяких колебаний вражеским войскам, поскольку вражескими они были только для короля, а населению в принципе было безразлично, кому продавать и кому, кстати, платить налоги – этому королю или другому.