Греховный соблазн ночи - Люсинда Миллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— В шоке? Обременять? Ты что такое говоришь? Ты такая самоуверенная, что решила и за меня все? Брак со мною так тебе претит? Что-то ты не чуралась меня той ночью.
— М-м-м, — простонала Анна, — ты мне теперь будешь остаток жизни напоминать какая я наглая и безответственная?
— Анни, я думал ты взрослая и разумная девушка. Или это твой гормональный фон со мною разговаривает?
— Издеваешься, да? У меня уже есть один саркастичный надсмотрщик! Замуж за тебя не пойду и точка.
— Я не собираюсь на тебя давить, но ты хотя бы можешь подумать о ребенке? А не только о своих эгоистичных желаниях.
Девушка вздохнула, от голода уже подкатывала тошнота, требующая нейтрализации пищей.
— Все, Джафар, меня сейчас стошнит, я отключаюсь, — и прервала связь.
Бросилась в ванную. Постояв над раковиной, глубоко провентилировав легкие, справилась с состоянием. Умылась холодной водой и прошла на кухню в пижаме. Селим уже завтракал, собираясь на работу. Люция варила кофе и помешивала кашу в ковшике.
— Всем привет, — выдала Анна и плюхнулась на стул.
— Анна, овсянку будешь?
— Буду, наверное, — брезгливо посмотрела на тарелку Селима: омлет с охотничьими колбасками и зеленью.
Тот вернул насмешливый взгляд и спросил:
— Звонил Тариев?
— Звонил, — горестно вздохнула, ковыряя меленькой ложкой клейкую массу.
— Что сказал?
— Замуж звал, — ответила, не поднимая взгляда.
— А что так апатично? Я думал, ты этого ждешь.
Сестра подала кружки с кофе и тоже присоединилась к трапезе.
— Селим, ты извини, конечно, я ничего не имею против тебя, но я замуж за вашего не хочу.
— Однако спать, как ты выразилась с "вашим", пожелала. Когда он вообще успел дело провернуть? — недоумевал Селим. — Точно колдун, — хмыкнул.
— Ну, я тоже вообще-то участие принимала, — с долей гордости заметила Анна.
— Вот именно, что положение твое поменялось и девичьи выходки остались на школьной скамье, — добавила Люция.
— Люция, ты меня видишь в браке?
— Анна, я тебя вижу с лялькой и поверь мне, Джафар не такая плохая партия для роли супруга и отца.
— Вы все за меня все решили, так?! — Анна взорвалась, бросив завтрак.
— Угомонись. Ты сама все решила за себя и твои истерики не уместны.
Люция накрыла дрожащую ладонь сестры и ободряюще сжала. Анна, поджимала трясущиеся губы, еле сдерживая слезы жалости к себе. Обстоятельства вынуждали подчиниться и идти против своих желаний.
— Послушай, вам надо хотя бы пообщаться дольше и узнать друг друга, — стал увещевать Селим. — А там поймете, сможете вы жить в браке или нет. Тариев разумный мужик, семья интеллигентов. Живет с матерью. Отца нет. Я знаю его семью давно и ничего плохого не слышал о нем, — закончил монолог мужчина.
— Да и он не тот человек, что будет довлеть и прогибать под себя, — добавила сестра. — У меня тоже положительное сложилось мнение.
— Хм, может перевоспитает тебя наконец и научит грамотной речи, — заметил родственник.
— И что вы предлагаете? Может поселить его в моей комнате? — оборонительно ответила будущая мама.
— Не думаю, что доцент бросит свою кафедру и свою мать. Поедешь в Сумгаит.
Анна аж вскочила со стула от предложения зятя.
— Ни за что! Я не хочу возвращаться в страну патриархата. Да вы погибели моей хотите?! Как же я… как же я там буду жить… — шмыгала носом раз, два, села на стул, — моя свобода теперь все, потеряна?
Растерянность, смятение, глаза повлажнели.
— Никто тебя там в башню не закроет, чего ты накрутила себя. Поживешь у моих родителей. Сулейман тем более уехал в Крым: тишина и покой. Можем даже работу тебе найти. Будешь ходить на свидания со своим колдуном и на пару химичить, — захохотал на последнем слове, припоминая образование обоих.
— А я обещала своему работодателю не уходить в декрет. Неловко вышло, теперь увольняться придется, — теребила губы пальцами от негодования.
— Жизнь непредсказуема, Ань, — пожала плечами сестра. — Сейчас о другом пришло время думать.
Завтрак завершился и все засобирались по делам. Анна допивала свой шиповниковый напиток и размышляла о неизбежном. То, от чего зарекалась и бежала, накрыло десятибалльной волной, а она, словно серфингист, лавируя под ней, пытается выбраться и одолеть ее гребень.
Глава 15. В одну и ту же воду
Анна, отработав положенные две недели, забрала трудовую книжку, вновь став иждивенкой у родни.
"Так я никогда не стану самостоятельной. То один барин, то другой", — возмущалась мысленно на свою выпавшую долю.
Мама пребывала в легком шоке. Сначала одна дочь привела мужа с Востока, теперь вторая, обскакав сестру, уже понесла от второго. Отец лишь хмурился и качал головой, не веря, как обе его дочери попали в эти жернова с иностранцами.
Перед отъездом посетила участкового гинеколога и провела УЗИ, которые дважды подтвердили наличие внутриутробной жизни.
— А я наивно надеялась, что мое состояние — иллюзия и злой волшебник рассеял свои чары, — произнесла горькие мысли вслух.
Получив назначения доктора, поплелась домой, пытаясь себя настроить на поездку. Врач заверил, что угрозы выкидыша нет и ограничений по передвижению и половой жизни соответственно.
"Какая тут половая жизнь? С кем? Джафар еще за ту ночь не расквитался со мною. Как благородный рыцарь жениться предложил. Эх, жалеть отчего-то не жалеется, но вот с исходом затеи неожиданно вышло. Вот не залети я и никто бы не узнал, а так дитя — явное доказательство моей сумасбродности. И вот такая взбалмошная мамаша у тебя, малыш", — размышляла по дороге домой Анна.
***
Спустя две недели Селим уезжал на Родину на автомобиле. На семейном собрании решили Анну отправить с ним.
— Точно себя хорошо чувствуешь? Выдержишь дорогу? — допрашивала сестра беременную.
— Да! Куда денусь-то?! Сейчас вообще токсикоза не ощущаю, кроме жора, ой, — прикусила язык Анна, изобразив вину за сказанную грубость.
— А скажи, Ань, — Люция загадочно улыбнулась, — зависимость появилась, о которой ты все мне твердила?
И продолжала выжидательно улыбаться уголками губ. Анна нахмурила брови, делая вид, что не помнит о таком разговоре. Но, взглянув на сидящую напротив сестру, поняла, что свернуть тему не удастся. Вздохнула, признаваясь.
— Ты думаешь я за один раз поняла что-то? — девушка задрала брови на лоб. — Меня распирала гордость и смелость от поступка, как я соблазнила умника и как он не сдержался.
