Загадка острова Раутана - Евгений Наумов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Откуда я знаю, с какого конца ее открывать? — огрызнулся тот. — Другое придумал, хитрое.
— Хитрое… — Бекоев неторопливо отхлебнул чай и со стуком поставил кружку на стол. — А дурной случай тебя обхитрил.
— Неужели вторая камера стояла?
— На такого дурака и одной хватит. Знаешь, на какой пленке тебя снимали? На специальной, тропической. Ее хоть огнем жги.
— Эх! — толстые пальцы старателя сжались. — Знай, бы…
— Ничего, — сказал Бекоев. — Кажется, я заберу у него пленочку. Дай только срок…
— Поторопись! — задышал старатель. — А то тебе такой срок дадут…
— Мне-то что торопиться, — Бекоев метнул на него острый взгляд. — Тебя дело касается.
— Одним концом тебя, другим — меня, — старатель подался к нему. — Я золотишко добывал, ты в бруски сплавлял, хоронил. Одной мы, брат, веревочкой схлестнуты…
— А ты меня веревками не вяжи, — нахмурился мастер. — Не люблю таких намеков!
Лицо его перекосилось, стало страшным.
— Да я без намеков, — Жмакин понял, что пересолил, и стал отрабатывать назад, — я так просто…
Бекоев перегнулся через стол. Его пронизывающие глаза приблизились к самому лицу старателя.
— Не я у тебя в руках, а ты у меня. Понял?
Лицо Жмакина посерело. Мастер понял, что желанный момент, которого он ждал давно, наступил. Он с нажимом, с расстановкой произнес:
— Где зарыт самородок?
— Какой самородок? — прохрипел старатель.
— Знаешь какой. Тот самый. Ведь за ним сюда вернулся. Из-за той мелочи, что нахапал из колоды, не стал бы так рисковать… — он многозначительно помолчал. — В общем, давай начистоту!
Он так хлопнул ладонью по столу, что Жмакин вздрогнул.
— Без меня тебе отсюда не выбраться. Это понятно? А задаром ни я, ни знакомец мой не будем рисковать. Самородок пополам — и все дела. Тебе половины до конца жизни хватит.
— Да я… — начал было старатель, но, увидев гримасу, замолчал.
Долго стояла тишина.
— Ладно, — глухо сказал Жмакин. — Я уж давно все обдумал. Без тебя мне все равно его не видать, не вывезти. А второй раз сюда мне ходу нет… Словом, дам я тебе планчик, по нему и найдешь. Но помни, — он взъерошенным диким медведем поднялся, — в нем моя жизнь. Обманешь — я на все пойду! Мне тогда жизнь — копейка!
— Ладно, ладно, — Бекоев улыбнулся так, как только он умел улыбаться: ласково, умиротворяюще. — Ты мое слово знаешь. Разве я когда-нибудь подводил? Разве нарушал свое слово?
— Нет, не нарушал, — помотал головой старатель.
— И я понимаю, — Бекоев положил ему руку на плечо, — что мы одной веревочкой повязаны. Друг с другом — навеки. А кто старое помянет — тому два глаза вон.
И опять у Жмакина морозец прошел по спине от его голоса. Он окончательно сник.
— Ладно. Ты вот лучше замани мальца в укромное местечко, а уж там я… — он выразительно сжал свои толстые пальцы.
— Погоди, — поморщился Бекоев, — сначала нужно пленку у него выманить. А другое… придумаем.
— Богата северная земля. Рассказывают старинную легенду о том, как скакал по белому свету золотой олень с алмазными рожками и серебряными копытцами, а за ним гнался охотник. Бежали они, бежали и достигли берега Ледовитого океана. Видит олень, что дальше пути нет, ударился о сырую землю. Рассыпался и в землю ушел. С тех пор находят люди на северной земле золото, серебро и алмазы…
Ник Палыч налил себе в стакан воды и отпил. Стояла тишина, люди, собравшиеся в зале, слушали геолога очень внимательно.
— А жизнь продолжает легенду. Наша геологическая партия нашла рудное золото.
Во время перерыва Ник Палыча нашел Ленька. Пробиться было нелегко: вокруг была плотная толпа, геолога засыпали вопросами. Наконец они остались с Ленькой вдвоем.
— Пойдем, покажу наш музей, — сказал Ник Палыч.
Они вошли в светлую комнату, и Ленька замер от восхищения.
На длинных стеллажах под стеклом лежали образцы: красные, синие, черные, снежно-белые камни. Посередине комнаты на небольшом возвышении находились два огромных изогнутых бивня с потрескавшейся серой поверхностью, словно два деревца со старой корой.
— Бивни мамонта! — с гордостью объявил геолог. — Наши ребята нашли их в вечной мерзлоте.
— Ух ты! — Ленька попытался приподнять один бивень.
— Каждый весит девяносто килограммов. И как это не надоедало мамонту таскать на носу?
Ленька переходил от экспоната к экспонату. Геолог пояснял:
— Алый камень — это киноварь. Вулканическая бомба говорит о том, что когда-то здесь были вулканы. Хрустальная друза с острова Врангеля.
Солнечные лучи дробились в бесчисленных кристаллах, словно распустился по знаку волшебника невиданный каменный цветок.
Вдруг сзади раздался голос:
— Здравствуйте, Ник Палыч!
— А, Виктор! — геолог крепко пожал вошедшему руку. — Давненько тебя не видел… Вот работал у меня в партии, а потом сбежал. Под землю.
— Как под землю? — удивился Ленька.
— А, говорит, не люблю, когда меня то дождиком мочит, то снегом посыпает да ветром гоняет. И ушел на рудник. С тех нор такого хорошего взрывника найти не могу. Может, вернешься. Вить?
— Нет, — тот засмеялся и откинул назад волосы.
— Понятно. Читал, читал в газетах. «Дважды орденоносец В. Саночкин ведет скоростную проходку…» Трум-туру-рум!
— Ладно, ладно. Ты его не слушай, парень, а вот лучше скажи мне: это не ты ли снимал футбольный матч?
— Нет, это Эдька. Мой товарищ.
— А нельзя ли потом, когда фильм будет готов, как-нибудь посмотреть его? Кажется, айонцы один гол из аута заколотили…
— Фильм не скоро будет готов.
— Неважно! — замахал руками взрывник. — Нам для истории нужно разоблачить их.
Ник Палыч покрутил головой:
— Ох уж эти болельщики! До чего додумались…
— Ладно, — сказал важно Ленька. — Постараемся устроить для вас демонстрацию.
— Во! — Саночкин удовлетворенно потер ладони. — А за это… — он нагнулся к Леньке и заговорил шепотом: — А за это хочешь посмотреть подземное царство? С добрым подземным царем и злым подземным драконом? А?
Ленька уж давно не верил в сказки, но Саночкин проговорил это таким тоном, что он невольно заинтересовался.
— Где? Где такое царство?
— Приезжай, проведу и покажу.
За грибами с Ладой
Рано утром Ленька проснулся оттого, что кто-то больно-пребольно дергал его за уши.
— Что такое? А? Пожар? — подскочил он. В глаза ему било утреннее полярное солнце. Перед ним стоял Эдька.
— Во-первых, пожар, — монотонным голосом сказал Эдька, — а во-вторых, поехали за грибами на остров Раутан.
Ленька со стоном зевнул.
— Зачем я-то тебе понадобился? Ехал бы сам.
— И поехал бы. Просто ты должен у Ксаныча ключ от лодки попросить.
— Сам проси.
— Понимаешь, — зашептал Эдька, косясь на спящего Дрововоза, — мы втроем, он, Светка и я, должны выехать на прииск после обеда. Автобус туда идет. А Ксаныч ни за что не поверит, что мы до обеда с грибами управимся. И ключ не даст.
Речь шла о весельной морской шлюпке, которую порт выделил специально для киногруппы. Ребята снимали с нее панораму города, наезд на ледокол (точнее, ледокол «наезжал» на шлюпку), льдины крупным планом.
Ленька сел на койке, не в силах раскрыть глаза.
— Никаких грибов мы не найдем на острове.
— А мы и не будем искать. С нами пойдет грибная собака.
Ленька широко раскрыл глаза.
— Какая собака?
— Ну, Лада Мишина. Оказывается, она грибы насобачилась искать. С ней ведро набрать за пять минут можно! Мы полную шлюпку привезем!
— Это другое дело, — Ленька стал торопливо натягивать штаны. — А где собака-то?
— На крыльце сидит. Вахтер Степаныч говорит, что незнакомых собак он в гостиницу не пускает.
Вошел Ксаныч. Тронул Дрововоза за плечо.
— Эй, любитель поспать! Смотри, товарищи уже одеты…
Дрововоз открыл глаза и сказал, потягиваясь:
— Хе-хе! Знаем, почему они одеты… Собираются удрать на остров Раутан за грибами.
Эдька и Ленька мрачно посмотрели на Дрововоза… Ксаныч нахмурился:
— Опять? Ваша группа, Галкин, сегодня отправляется на прииск! Ты об этом знаешь?
— Знаю, только…
— Только он боится, что вы ни за что не поверите, будто до обеда они вернутся, — опять влез Дрововоз.
— Интересное дело! — Ксаныч сел на стул верхом. — Значит, решили, что я не поверю? И не отпущу вас?
— Вы же сами сказали, что возьмете нас под строгий контроль, — буркнул Эдька.
— Но это не значит, что я буду ходить за вами тенью. Раутан рядом, остров как на ладони, отчего же вас не отпустить?
— Ксаныч! — Эдька захлебнулся от радости. Теперь пришла очередь помрачнеть Дрововозу.
— Грибов хоть привезете? — спросил Ксаныч.
— С нами Лада пойдет, а она любой гриб за версту чует. И Миша…
