Белый тигр в дождливый вторник… - Татьяна Коростышевская

Господин Пак уже спал, но согласился помочь, не задавая лишних вопросов. Они встретились у полицейского участка, и ресторатор, выслушав указания Хо Мин Су, отправился выручать хёна из заточения.

— Девушка психически нестабильна. Об этом есть информация в базе данных медицинского центра. В детстве она наблюдалась у нескольких психиатров на протяжении десятка лет. Вы, господин Пак, об этом знать не можете, но если служители закона слегка копнут в этом направлении…

— Понял, все понял. — Круглолицый толстенький господин Пак кивал головой как китайский болванчик. — Она ошиблась, мальчик не хотел сделать ничего плохого. Вы привезли его документы?

Мин Су передал ресторатору пакет.

— Он — ваш дальний родственник, двоюродный племянник. Проблема может быть в том, что вы с ним разные Паки.

— Это не проблема, сомневаюсь, что полицейские будут вникать в тонкость написания имен на ханча и хангыле.[3]

Господин Пак был корё-сарам — русским корейцем, чьи предки жили в России не одно поколение. Так что его знанию местных реалий можно было доверять. В паспорте его стояло вполне русское имя — Сергей, а в речи совсем не чувствовалось акцента.

Хо Мин Су все еще приседал, когда в дверях полицейского участка появился ресторатор в сопровождении хромающего «племянника». Замыкал шествие уставший полицейский.

— Ащщ! — Господин Пак подпрыгнул и отвесил парню затрещину. — Что я скажу твоей матери, когда она спросит о твоем поведении?

Пак Мин Джун еще ниже склонил голову:

— Простите…

— Капитан, — обратился ресторатор к полицейскому. — Пообещайте мне, что, если в следующий раз этот недостойный ребенок нарушит закон, вы бросите его в темницу, вы наденете на него кандалы и не будете давать ни есть, ни пить, ни спать, ни…

— У вас странные представления о действиях служб правопорядка, — испугался полицейский. — Забирайте своего мальчика, мы вас не задерживаем. Всего доброго.

И, сунув в пухлые ручки господина Пака какую-то бумажку, дежурный ретировался.

— Больно? — перешел на корейский ресторатор, родной язык давался ему не просто — сказывалось отсутствие практики. — Тебе стоило отшатнуться, а не принимать побои.

— Я их заслужил, — поклонился Мин Джун. — Спасибо, аджосси.[4] Мне очень жаль, что я доставил вам беспокойство. Ваш фургончик стоит там, где я его оставил, я позабочусь, чтобы вам его вернули как можно скорее.

— Пользуйся, если он тебе еще нужен. И передавай от меня поклон своему достойному родителю.

Пак Мин Джун снова поклонился. Выглядел он уставшим и каким-то потерянным. Хо Мин Су открыл багажник и достал оттуда теплый шерстяной плед. Хён сможет подремать по дороге к отелю.

Через несколько минут закутанный Мин Джун отключился на переднем сиденье, а Хо Мин Су, вежливо попрощавшись с господином Паком, сел за руль.

Дорога заняла минут тридцать. Город просыпался, и в нескольких местах пришлось пережидать пробки.

Мин Су время от времени поглядывал на хёна, прикидывая, что сейчас надо будет оттащить Мин Джуна в номер и запереть там на пару часов, чтобы парень мог выспаться. Репетицию придется перенести, а также надо немедленно связаться с президентом Паком. Дядюшка будет расстроен, что они провалили казавшееся таким легким задание.

— Женщины… — открыл глаза хён. — Братишка, эти женщины… Они очень странные. Представь себе, они напали на меня. Пожилая тетка в халате махала ногами, как какой-то шаолиньский монах, а девчонка угрожала мне мечом. А еще — их сонджу, он самый странный из всех, хотя, кажется, не женщина…

— Ты поговорил с командиром?

— Да, и он даже обещал мне помочь. Но потом… Потом Лисицын исчез, зато появился демон, который запер меня в шкафу. Потом появилась эта мелкая, которая заперлась вместе со мной…

— Она в шкафу тебе мечом грозила?

— Нет, после шкафа. Сначала появились бандиты. У них были «беретты» — как в какой-нибудь дораме.[5]

Хо Мин Су улыбнулся. В его системе выражения эмоций это было равносильно гомерическому хохоту.

— Ты рассказал об этом в полиции?

— Чтоб меня приняли за сумасшедшего? Я сделал вид, что плохо понимаю язык и глупо улыбался в ответ на все вопросы. Господин Пак появился очень вовремя. Еще немного, и меня начали бы бить — оказывается, моя фирменная улыбка бесит. Ты тоже так считаешь?

— Иногда. Но я не в счет. Девяносто девять процентов твоих поклонников составляют отнюдь не мужчины.

Пак Мин Джун зевнул.

— Отец будет ругаться.

— Будет, от этого никуда не денешься. Ты спланировал наши дальнейшие действия? Мы будем разыскивать командира?

— Нет. Я уверен, что Лисицына никто не похищал — он сам предпочел спрятаться и переждать. Это не наше дело. Мы дадим вечером концерт и утром улетим в Сеул. Будем искать нового видящего оттуда или тренироваться обходиться без него.

— А девушка — Вера Лисицына?

— Внучка? Она вообще не в теме. Старик очень берег ее, и мелкая даже не догадывается о сфере деятельности своего деда.

Хо Мин Су задумался. Собранная ночью информация этому резюме противоречила. Немного, в мелочах. Но прежде чем делать какие-то выводы, ему надо еще кое-что проверить.

Марта Олеговна вела машину уверенно, перестраиваясь из ряда в ряд и безжалостно подрезая на поворотах зазевавшихся водителей.

— На работе все в порядке?

— Да. — Вера улыбнулась, вспомнив, что отправилась к деду именно за тем, чтобы обсудить свой неожиданный карьерный рост. — Работа работается, все хорошо.

— С кем-нибудь встречаешься?

— Марта Олеговна, вы опять за свое? Ни с кем. Я — классическая старая дева. Следующим жизненным этапом для меня будет обучение вязанию. Кота еще завести планирую. Ваш Барсик котяток вам еще не приносил? Я бы взяла одного.

Соседка фыркнула.

— Наш Барсик только мышей в дом таскает. К тому же он — кот. Или ты настолько темная, что разницы между мальчиками и девочками еще не понимаешь?

Девушка рассмеялась. Соседка любила над ней подшучивать, и это Веру нисколько не расстраивало.

«Фольксваген» затормозил у подъезда, подняв тучу брызг в дорожной луже.

— Спасибо, — открыла девушка дверцу. — Я вам вечером позвоню.

— Да уж позвони, — кивнула соседка. — И еще… Вера, очень тебя прошу, не лезь в это дело. Твой дед мне не простит, если с тобой что-нибудь случится.

— Не могу вам этого обещать.

— Можешь. И пообещаешь. Или, я клянусь, сейчас заеду за Барсиком и мы придем жить к тебе. Примешь старуху с домашним питомцем?