Всемирная история. Том 3 Век железа - А. Бадак

Таким образом, укрепив свое положение на восточной границе союзом с мощной Мидийской державой, Алиатт продолжил свои завоевательные походы на греческие города-государства западного побережья. Кроме того он был намерен окончательно покорить племена Малой Азии: пафлагонян, вифинов, карийцев и других.

Сын Алиатта Крез (560–546) добился того, что все же покорил всех азиатских греков, превратив их в данников Лидии.

В итоге надо отметить, что Крез стал полновластным повелителем всего полуострова, за исключением областей на юге Малой Азии, которые населяли ликийцы и киликийцы, сохранившие в известном смысле свою самостоятельность благодаря тому, что их горная территория была малодоступной.

Все же отношения Лидии с азиатскими греческими городами способствовали взаимопроникновению греческой и местных малоазийских культур.

Лидийцы, как и фригийцы, освоили и переработали греческое алфавитное письмо. В стране широко распространилось знание греческого языка. Что же касается греческого языка, то он, в свою очередь, несколько пополнил свой словарный запас за счет лидийского языка.

Лидийские цари, начиная с Гига, имея большое желание воздействовать на своих греческих соседей, а позже и на своих подданных, богатыми дарами стремились привлечь на свою сторону наиболее почитаемые греческие храмы, в первую очередь Дельфийский храм с его оракулом. Правители Лидии щедро одаряли и некоторые малоазийские греческие храмы.

После 550 г. до н. э. Лидийское государство Креза начало военные действия против покорившей Мидию Персидской державы царя Кира и в 546 г. до н. э. было ею разгромлено.

Несмотря на то, что лидийское войско располагало отличной конницей, сказалось отсутствие стойкой пехоты, подобной той, которая была у персов. Лидийское войско было разбито, и персидская армия без препятствий захватила Сарды, после чего покорила и греческие города. После всех событий с этого времени Малая Азия входит в состав Персидской державы Ахеменидов.

Эпиграфические памятники Лидии

О древней Лидии, занимавшей значительную часть западной половины Малой Азии, и о так называемых лидийцах через цепь веков до нас дошли хотя немногочисленные, но довольно разносторонние сведения.

Как независимое государство Лидия исчезла с политической карты древнего мира в 546 г. до н. э. в результате завоевания ее Киром, основателем великой Персидской державы, но лидийский язык и культура продержались еще пять столетий.

Поэтому вопросы происхождения и истории лидийцев, казалось бы, не должны быть столь неизвестны и темны, если иметь в виду тесные долговременные связи Лидии с Элладой и близкое знакомство древних греков с лидийцами.

Однако греческие писатели передали нам только очень скромные материалы о Лидии и ее истории, переполненные к тому же сказочными и легендарными мотивами, которые и вовсе не сохранили данных о лидийском языке.

Геродот посвятил Лидии и лидийцам главы 6-94 первой книги своей «Истории», но об их языке не говорит ни слова.

Правда, это объясняется тем, что утрачены и не дошли до нас некоторые произведения древности, по-видимому, более подробно, чем Геродот, трактовавшие прошлое Лидии и современную их авторам эпоху ее существования.

В самом деле, жалкие фрагменты историка Ксанфа Лидийского (V в. до н. э.) не могут заменить нам исчезнувших его творений, а именно четырех книг его «Истории Лидии».

Точно также многое, может быть, дали бы сочинения Ктесия (IV в. до н. э.) и Николая Дамаскина (I в. до н. э.), если бы они сохранились в целости до наших дней.

Труд Ктесия «Персия» в 23 книгах, конечно, заключал достаточный материал и о Лидии. 144 книги «Всемирной истории» Николая Дамаскина при всей компилятивности такого огромного произведения, были бы не менее ценными.

Впрочем, те отрывки Ксанфа Лидийского, что переданы нам в эксцерптах Стефаном Византийским, Николаем Дамаскиным, Дионисием Галикарнасским и другими, не внушают доверия к себе даже с точки зрения подлинности.

Согласно Дионисию Галикарнасскому, Ксанф утвержда ет, что у Атия (бога Хатти?) были сыновья Лид и Торреб. Разделив отцовское государство (Хеттскую державу?), оба они остались в Азии, и народам, над которыми они властвовали, по ним были даны наименования: лидийцы и торребы.

«Их наречия мало различаются, и теперь они заимствуют друг у друга немало слов подобно ионянам и дорянам». В этом отрывке уже ценно указание на разделение лидийского языка на диалекты и на то, что часть народов хаттийского корня — потомков Атия — переселились из Азии, очевидно, в Европу.

В поэмах Гомера имя лидийцев не упоминается. В «Илиаде» (401) идет речь о меонийцах.

В хеттской клинописи имеются сведения о стране Маса. В этом имени исследователи видят более древнюю форму названия Меонии.

Ассирийские надписи о Лидии ничего не говорят, кроме уцелевшего упоминания о лидийском царе Гигесе.

Ашшурбанапал в своей военной хронике сообщает, что царь Гуггу признал власть Ассирии и прислал к нему послов, умоляя о помощи против вторгшихся в Малую Азию киммерийцев.

Интересно отметить указание надписи, что до этого посольства Лидия была ассирийцам совершенно неизвестна. Документы хеттской клинописи рисуют очень пеструю и сложную картину княжеств западной части Малой Азии, но никакого упоминания о Лидии и ее столице Сардах не дают.

Однако материалы богазкеойского архива и тексты капиадокийских табличек открыли возможность истолкования некоторых лидийских собственных имен.

Имя царя Мирсила (он же Кандавл), приводимое Геродотом (1–7), соответствует хеттскому неситскому царскому имени Мурсил, которое Гельб считает по происхождению протохеттским и усматривает в нем нротохеттский суффикс, связывая с ним личное имя, которое всплывает в одной каппадокийской табличке, — Бурсил.

До первой публикации (в 1916 г.) новооткрытых лидийских надписей все предположения о языке лидийцев могли базироваться только на ономастике и греческих глоссах. Но и тех сохранилось крайне мало. Да если бы их было во много раз больше, все равно собственные имена в греческой транскрипции не послужили бы достаточно надежной базой для определения положения лидийского языка и родства его с другими.

Прежде всего надо иметь в виду бедность фонетики греческого языка. Далее, передача собственных имен и названий местностей у греков древнейшего времени подвергалось искажениям. Под влиянием случайного созвучия с теми или иными словами греческого языка искажения происходили повсеместно. Имена лиц из племен, чуждых по языку грекам, принимали греческий вид.

Например, жена Гектора, троянка Андромаха, получила в эпосе Гомера имя с точки зрения греческого языка чисто греческое и означающее «сражающаяся с мужами».

Хотя такое имя-эпитет абсолютно не подходит кроткому характеру его носительницы, как он изображен в «Илиаде», однако этимология эта казалась до последнего времени правдоподобной.

Между тем, трудно спорить против того, что троянцы не говорили по-гречески и потому не могли давать царским дочерям греческих имен.

Если же допустить в имени «Андромаха» некоторое искажение под воздействием народной этимологии и постулировать первоначальную форму Андара-м-аку, то это троянское имя, исходя из хеттских языков, можно истолковать как «голубоглазая».

Впрочем, выдаваемые за лидийские имена, приводимые греческими авторами, большею частью сохранили свой негреческий облик и отчасти уже поддаются истолкованию на почве более древних языков Малой Азии или — по крайней мере — могут быть связаны с древнейшими личными именами, упоминаемыми в клинописных текстах II тысячелетия до н. э.

При полной неизвестности лидийского языка и отсутствии у античных писателей определенных данных о нем не было возможности осветить вопросы древнейшей истории Лидии, начала лидийского государства и проблемы этнических связей обитателей Лидии с хеттским и эгейским миром.

Трудно было поверить, что от народа высокой культуры не сохранилось ни одного письменного памятника. Розыски лидийских памятников письменности велись уже давно.

В 1876 г. была опубликована надпись буквами сходного с греческими и ликийскими типами на обломке мраморной колонны храма Артемиды в Ефесе, построенного, по преданиям, лидийским царем Крезом. Этот кусок мрамора хранится в Британском музее. Далее стали постепенно накопляться коротенькие надписи, которые можно было по местам их нахождения признавать за лидийские.

Так, в 1906 и 1908 гг. австрийская экспедиция И. Кейля и А. Премерштейна собрала в Малой Азии на территории бывшей Лидии 380 надписей: из них 376 греческих и латинских. Остальные четыре оказались лидийскими.