Мышеловка - Виктор Глумов

– Подозреваю, что комары тоже мутанты, – Игарт сплюнул прилипшее к губе насекомое, шлепнул себя по щеке. – С ума сойти можно.

– Ага, прям гудят, как бомбардировщики. Но не это самое неприятное, – примерившись, Януш швырнул гайку между сосен, она шмякнулась в папоротник, там что-то обиженно пискнуло, зашуршало и притаилось. – Плохо, что мы не услышим, если кто-то соберется к нам подкрасться, да и внимание рассеивается.

– Есть еще кое-что, – решил поделиться наблюдениями Игарт. – Я только сюда попал – и сразу встретил Криса, он вывел меня, накормил, обогрел и вооружил. Потом мне помог Толяныч, задание дал бестолковое, словно, кроме меня, некому псов пострелять. Они ведь безопасны для человека с автоматом и дробовиком. И так оно все складывается, будто местные сидят на своих местах и ждут, что мы придем, а не своими делами занимаются.

– Ерунда, – отмахнулся Януш. – Это, блин, и есть их дела. Делай добро и бросай его в воду. Им выгодно собирать вокруг себя людей, сколачивать общину… или как оно тут называется? Клан, что ли… Ну, ты меня понял.

– Не совсем. Ладно, допускаю, что это все совпадения. Но готов поспорить, что едва нам что-то понадобится, возникнет добрый дядя и если не даст нужную вещь, то поможет найти, – Игарт хлопнул в ладоши перед лицом, погубив целый летучий эскадрон комаров. – Такое чувство, что все оно сделано исключительно для нас и под нас…

– Ну великолепно же. Всегда мечтал жить в государстве, которое заботится о своих гражданах…

Государство… граждане… Большие дома, много людей. Железо, бетон… Такие знакомые, но смутные понятия… И тут до Игарта дошло, что Януш прокололся! Вот момент, когда можно взять его за жабры и вытрясти правду.

– А что такое государство? – спросил он равнодушно, а сам боковым зрением следил за напарником, перестав обращать внимание даже на комаров.

Януш сморщил брови, потер лоб пальцем, будто хотел им застрелиться, и аж покраснел от натуги. Игарту казалось, что он слышит, как в мозгу напарника скрипят шестеренки.

– Не знаю. Точнее, знаю, чувствую, а объяснить не могу.

Съехал! Догадался, что его на горячем поймали! Но ведь как врет, как врет! Надо у него потом взять несколько уроков вранья.

Добрались до папоротников. Игарт с самым равнодушным видом бросил гвоздь, целясь в засохшее дерево со старческой, изрытой морщинами корой.

До цели тот не долетел: завис в воздухе и начал вращаться – все быстрее, быстрее, быстрее… Ослепительная вспышка – и он исчез, а под разрядившейся аномалией осталась дымящаяся проплешина, где серебрился присыпанный пеплом артефакт, похожий на полупрозрачную синтетическую ткань.

Игарт и Януш переглянулись, одновременно перевели взгляды на артефакт. Тучи раздвинулись, и по земле поползло световое пятно, похожее на луч прожектора. Когда оно достигло проплешины, артефакт перестал серебриться и будто растворился в воздухе.

Игарт защелкал кнопками КПК, выбрал раздел «Артефакты», пролистал их и не нашел ничего похожего. Тогда он кликнул по кнопке «Уникальные».

Артефакт «серебряная мантия» был предпоследним в списке.

– Офигеть! – радостно воскликнул Игарт и зачитал: – Артефакт очень редок. Образуется в аномалии «вспышка». Отводит от владельца взгляды разумных существ, то есть он для них становится невидимым. Свойство действует от двух до пяти минут в зависимости от физической подготовки и здоровья владельца. Главное негативное качество – облучение. Также у применившего серебряную мантию снижается свертываемость крови, могут возникнуть кровоизлияния. Нарушаются координация движений и скорость реакции. Мантия – один из самых дорогих артефактов еще и потому, что находящийся рядом со вспышкой сталкер получает дозу радиации, близкую к терминальной, не помогает даже защитный костюм. Цена артефакта колеблется от тридцати до пятидесяти тысяч.

– Проклятье, – пробормотал Януш, приложил ладони к щекам. – Мы смертники! Я такой же красный, как ты?

Игарт сглотнул. Казалось, что малиновый Януш весь день провалялся на море и изрядно поджарился, под его глазами наливались синевой багряные круги.

– Хана, – заключил Игарт и разразился монологом: – Блин, как они тут выживают? Это совершенно нереально! Я тут один день, и уже вляпался в какое-то дерьмо! Похоже, первый и последний раз вляпался!

Януш молча вынул из кармана флягу и упаковку таблеток. Пилюли высыпал в ладонь, проглотил и выпил залпом. Морщась, присосался к фляге. Игарт тоже съел таблетки и запил водкой. В глазах начало двоиться. Януш икнул и сел на задницу, рассмеялся и заплетающимся языком сказал:

– А ведь ты пр… прав. Мне таблетки с водкой чуть ли не силой запихали. Знали, суки, что мы пойдем именно этой дорогой. И вляпаемся именно во вспышку, а не в студень там. Или еще во что-то.

– Или не они знали, а аномалия образовалась на нашем пути… И если так… Если перд… перед… прдположение верно, от радиации мы не умрем.

Януш икнул и закрыл рот ладонью, помахал перед лицом и проговорил:

– Если тут останемся, то умрем. Съедят мутанты. Надо найти жилище и там отлежаться.

Игарт сфокусировал взгляд на карте, что в ПДА, и ткнул пальцем в экран:

– О! Деревня какая-то. Брошенная. Читаю, а буквы разбегаются тараканами. Хо-мя-ки. Деревня Хомяки!

Януш замотал головой и стал похож на собаку, отряхивающуюся после купания. Породистую такую собаку.

– Не-не-не! Я в Зоне уже три дня. Дед, можно сказать, хех. И знаю, что в таких местах самые сильные мутанты. Надо одиночный дом искать.

Задрав голову, Игарт крикнул в небо, где с тоскливым граем летела стая ворон:

– Эй, ты! Нам нужен дом. Слышишь?! Ты ведь зачем-то нами играешь…

Он смолк: облака на небе сложились в огромный «фак». Игарт закашлялся, вперился в небо, разинув рот, и прокомментировал:

– Я молился, и мне ответили.

– Да уж, – вздохнул Януш. – Но ведь как в тему-то! Я аж протрезвел.

Облака текли быстро, и «фак» сложился в дулю, а потом стал больше напоминать кулак. Вокруг него нарезал круги одинокий ворон.

– Как думаешь, мантию забирать не опасно? Аномалия разрядилась и уже не долбанет? – Игарт швырнул гайку, она покатилась по проплешине и легла рядом с серебристой полупрозрачной тканью. – Продадим, деньги поделим.

– Я бы не продавал, – сказал Януш, подошел к обожженной земле, но ступить на нее не решался, топтался на месте и облизывался. – Полезная вещь.

Игарт швырнул еще одну гайку и, обмирая, наступил на черные былинки, которые тотчас рассыпались прахом.

Ничего не случилось.

Он вздохнул с облегчением, поднял серебристую мантию – на ощупь она напоминала тончайшую клеенку… нет, нежнейший шелк. Нет, ткань из паутины, которая не липнет. Дернул ее, проверяя на разрыв, – будто толстую леску растянул. Примерять не стал, посчитав, что они с Янушем и так достаточно облучились, сложил и спрятал в контейнер.

Молча двинулись дальше, гайками выявляя аномалии. Игарт насиловал свой мозг, заставлял его вспомнить, что же напоминает происходящее. Ведь с ним что-то похожее было. Сто процентов – было! Но ничего не получалось, память молчала. Януш шумно зевнул и прошептал:

– Дурно мне, блин. Тошнит. Поспать бы, чтоб восстановиться. Реально ж, блин, не полегчает, пока не отоспимся.

– Придется потерпеть. Где конкретно искать жилье, мы не знаем, обратно не дойдем, силы кончатся. Если подвернется подходящий дом, заляжем там. Если не подвернется – уснем навечно, и нас обглодают мутанты. Кстати, ты уже не такой красный… Зато теперь мне плохо.

Януш остановился, покачиваясь, взъерошил волосы, сел, сложил ноги по-турецки.

– Давай бумажную карту посмотрим, – предложил Игарт, опустился рядом, разровнял ее на траве, ткнул пальцем: – Мы примерно тут, возле границы. До Македонска осталось всего ничего.

На карте лес сменялся заболоченными лужайками, затем начиналась березовая роща, а за ней имелось македонское поселение Ежи. Игарт кликнул на описание и зачитал:

– «Ежи. Пограничная деревня. Десять домов, бар, гостиница и оружейный магазин. Жители толерантны к представителям других кланов. Здесь происходит товарообмен между тремя соседними областями». Нормально. Минут пятнадцать ходу. Там никто нас не порубит в капусту и не станет использовать не по назначению. Слышишь?

В ответ Януш закашлялся и сплюнул кровавый сгусток. С трудом поднялся, прохрипел:

– Не хочу подыхать. Топаем.

Они шли, опершись друг о друга, как два пьяных в дымину алкаша. Перед глазами плясали разноцветные круги, в глазах темнело, звенело в ушах – то ли от дурноты, то ли комары досаждали. Сосновые стволы водили хороводы, небо казалось бурым. Таблетки, выводящие радиацию, уже закончились. Когда становилось совсем невмоготу, останавливались и прикладывались к водке.

Все сложнее было размахнуться и далеко зашвырнуть гайку. Внимание рассеялось. Еще и горбун привязался, падальщик трусливый. Прятался в папоротнике и причитал: