Блог «Серп и молот» 2019–2020 - Петр Григорьевич Балаев

быть документ, в котором указано конкретное место захоронения каждого конкретно вами расстрелянного человека. Я уже даже не говорю о том, что у правоохранительных органов периодически возникает надобность провести эксгумацию. Вы же знаете, что следственные органы без всяких проблем устанавливают место захоронения любого тела, которое было предано земле после расстрела в тюрьмах и лагерях. Всё четко задокументировано. И доступ к этой информации строго ограничен. Тайна соблюдается. Эти документы не попадут в посторонние руки. Так какие проблемы были с документами о захоронениях, расстрелянных в 1937–1938 годах, которые не позволяли также хранить тайну? Они могли попасть из архивов НКВД в чужие руки, поэтому их уничтожили? Допустим.

Но! Почему тогда не уничтожили приговоры и акты о приведении их в исполнение?

Почему в записке комиссии А. Яковлева в Политбюро о реабилитации от 25 декабря 1988 года вдруг вылезло такое:

«В архивах КГБ СССР нет документальных материалов, содержащих сведения о всех конкретных местах захоронения, именах похороненных и их числе. В результате опроса бывших сотрудников НКВД и информации, полученной от местного населения, удалось выявить часть участков захоронений. По приблизительным подсчетам, в них погребено около 200.000 человек. Время захоронения тоже установлено приблизительно.»?

И теперь полюбуйтесь на следующий документ:

«Записка В. А. Крючкова в ЦК КПСС об установлении мест массовых захоронений

10.07.1990

ЦК КПСС

Комитетом госбезопасности СССР в ходе работы по реабилитации жертв репрессий выявлены и изучены архивные материалы 30–40-х и 50-х годов, десятки тысяч следственных дел, относящихся к тому периоду времени. Однако каких-либо сведений о местах массовых захоронений в них не обнаружено.

Одновременно поиск таких мест осуществляется путем опроса бывших сотрудников НКВД, получения информации от населения.

В последнее время получены данные о возможном захоронении в районе Бутово под Москвой. Однако конкретные места захоронений пока не установлены. Территория, где расположено предполагаемое место, находится под контролем КГБ СССР.

Информация об обнаружении захоронения в районе Бутово направляется в Московский городской Совет народных депутатов для принятия необходимых мер по увековечению памяти жертв репрессий. В печати будет дана соответствующая публикация.

Сообщается в порядке информации.

Председатель Комитета В. Крючков

АП РФ. Ф. 3. Оп. 113. Д. 256. Л. 221. Подлинник. Машинопись.»

Т. е., даже обнаруженные 200 тысяч захоронений — это не массовые захоронения. Это отдельные могилы. Документ за подписью Крючкова составлен почти на два года позже, чем записка Комиссии.

И о чем нам говорит цифра 200 000? А если ее отнять от общей цифры числа расстрелянных по данным комиссии А. Яковлева, то в остатке мы получим примерно 600 тысяч. Т. е. исчезло количество трупов именно столько, сколько было приговорено к расстрелу «тройками», неконституционными, незаконными репрессивными органами. А 200 тысяч — это законно, так сказать, приговоренные и похороненные в установленном порядке с составлением соответствующих документов о местах нахождения могил.

Причем, озверевшие и отупевшие от озверения чекисты уничтожили все документы о местах тайных захоронений, но сохранили в архивах приговоры и акты о приведении их в исполнение. Понимаете?

У вас не возникает такая крамольная мысль, что на бумаге можно сочинить любые акты и списки, а вот «сочинить» трупы — несколько труднее.

* * *

У меня давно возникала мысль, что за этими 600 тысячами жертв 37–38 годов нет ничего реального, потому что такие демографические потери вызвали бы на всех графиках с кривыми изменения численности населения СССР резкие провалы. Но этого нет ни на одном, мною найденном, графике. Но ведь и нельзя было просто взять и придумать 600 тысяч фамилий и имен, чтобы показать кровавость режима. Такой подлог мгновенно вскрылся бы. Значит, 600 тысяч смертей было. Но если графики изменения численности населения СССР их не показывают, как демографический провал за 1937–1938 годы, то, значит, эта смертность может быть только размыта на несколько лет, что сглаживает ситуацию. Т. е., эти люди умерли не за полтора года «большого террора», а лет за 10–15.

У меня и возникло подозрение, что эти 600 тысяч — тюремная и лагерная смертность за большой промежуток времени. Реально умершие люди, которых представили расстрелянными за менее, чем полтора года «большого террора». Поэтому их трупов никто найти не может. Они не хоронились в пределах областных городов, по месту работы «троек». Они похоронены на лагерных кладбищах.

И неожиданно, еще раз перелопачивая все исследования по этой теме, я наткнулся на такое, точнее, прочитал давно мне известную статью уже не просто глазами любопытствующего читателя:

«Утверждение О. Г. Шатуновской о том, что „большинство остальных погибло в лагерях“ (надо полагать, 7–10 млн., если считать от её виртуальных почти 13 млн. „остальных“), разумеется, тоже не соответствует истине. Подобные утверждения могут восприниматься как достоверные только в той среде, где господствуют ошибочные представления, что в ГУЛАГе якобы умерли и погибли десятки миллионов людей. Детальное же изучение статистической отчётности о смертности заключённых даёт иную картину. За 1930–1953 годы в местах лишения свободы (лагеря, колонии и тюрьмы) умерло около 1,8 млн. заключенных, из них почти 1,2 млн. — в лагерях и свыше 0,6 млн. — в колониях и тюрьмах. Эти подсчёты не оценочные, а основаны на документах. И здесь возникает непростой вопрос: какова доля политических среди этих 1,8 млн. умерших заключённых (политических и уголовных). Ответа на этот вопрос в документах нет. Думается, что политические составляли примерно одну треть, то есть порядка 600 тыс. Этот вывод базируется на том факте, что осуждённые за уголовные преступления обычно составляли примерно 2/3 заключённых. Следовательно, из указанного в таблицах 1 и 2 количества приговорённых к отбыванию наказания в лагерях, колониях и тюрьмах приблизительно такое количество (порядка 600 тыс.) не дожило до освобождения (в промежутке времени между 1930 г. и 1953 г.

(В. Н. Земсков. О масштабах политических репрессий в СССР)»

Вот они эти — 600 тысяч. Удивительным образом число расстрелянных примерно совпадает с числом умерших в лагерях. Удивительнейшим образом!!! Еще более удивительно, что родственники расстрелянных получили извещения и документы ЗАГСов о том, что их близкие… умерли в лагерях.

Теперь вам, думаю, еще понятней становится, почему на Бутовском полигоне не ведутся раскопки. Сами подумайте, откопать десятки тысяч «жертв» — это такая длительная и мощнейшая пропагандистская антикоммунистическая акция, что «Мемориал» ни в коем случае от нее не отказался бы. Да еще сколько можно было бы с бюджета средств стрясти на эти раскопки и их умело освоить, не обидев себя?!

Но, как в старом «Ералаше»: «Здесь рыбы нет. И здесь тоже