Увидеть лицо - Мария Барышева

Когда Виталий и Жора выскочили в коридор, там уже никого не было. Они зло переглянулись, потом рванули по коридору обратно.

— Зря ты им сказал гурьбой не ходить! — тяжело прогудел Жора на ходу. — Они это поняли буквально.

Виталий в ответ выругался. Пробегая мимо обновленной двери ванной, он затормозил и толкнул ее. Дверь оказалась закрытой, и из-за нее сразу раздался жалобный голос Кристины.

— Заня-то!

— Быстро выходи! — Виталий сильно стукнул в дверь, но Жора тряхнул его за плечо и покачал головой.

— Здесь ничего нет.

— Меня тошнит, — с надрывом произнесла Логвинова за дверью, после чего послышались характерные звуки. Жора поморщился, и тут же развернулся в сторону лестницы — по ступенькам уже снова грохотали чьито ноги. Это бежал Олег — остальные поспешали следом, но ощутимо отставали и топали где-то на самом верху.

— Пусто! — отрывисто бросил он, прыгая через ступеньки. Виталий быстро глянул на Жору сощуренными глазами, потом бросился вниз по лестнице.

— Нужно проверить входную дверь, — Олег споткнулся и чуть не скатился со ступенек, но Виталий успел поймать его за шиворот. Сам он при этом не остановился, отчего Кривцов совершил гигантский прыжок, перемахнув сразу через пять ступенек. Приземлившись у подножия лестницы, он бросился к забаррикадированной двери, но тут же повернулся и отрицательно покачал головой. Виталий на ходу развернулся, чуть не сбив Жору, и Алина, сбежавшая по лестнице следом, заложила крутой вираж, чтобы не врезаться в обоих. Следом суетливоизящно цокала каблучками Марина.

— Бассейн или кухня… — прошептала Алина. Жора неуверенно оглядел оба коридора.

— Он скорее жрет, чем купается.

Виталий, уже развернувшийся в сторону кухни, вдруг окаменел.

— Мы кретины!

— Не понял!

— Оружейная!.. А кухонные ножи кто-нибудь убирал?!

Олег, собравшийся кинуться на кухню в первых рядах, задумчиво остановился, произнеся очень нехорошее слово. Евсигнеев, и так еле-еле удерживавшийся на грани, а теперь, после услышанного, вероятно, окончательно свихнувшийся, да еще вооруженный приличным кухонным ножом, не укладывался в рамки тихого задержания и наказания за выход из комнаты без спроса.

— Останьтесь тут! — коротко приказал Виталий Алине и Марине, потом махнул тяжело сбежавшему по ступенькам задыхающемуся Петру, который глотнул воздуха, закашлялся, потом покорно пошел следом, утирая ладонью вспотевшее покрасневшее лицо.

Дверь на кухню была приглашающе открыта. Виталий, Олег и Жора переглянулись, потом Вершинин решительно шагнул первым.

На первый взгляд кухня казалась пустой. Кругом громоздилась грязная посуда, так и не вымытая с первой и последней вечеринки. На столе валялись колбасные шкурки и хлебные крошки. Виталий и Олег вошли следом и огляделись, потом Олег толкнул Виталия локтем и молча кивнул головой на подставку для ножей возле плиты. Отверстие для большого разделочного ножа пустовало. Дверь в столовую была приоткрыта, и в полумраке виднелись мрачные деревянные лица идолов. Алина, проигнорировавшая приказ, тоже вошла на кухню и теперь, вытянув шею, пыталась осмотреться из-за заслонявших обзор мужских спин.

Потом они услышали звуки. Глухие звуки, тяжелые удары, сухой треск, громкое сопение, словно кто-то взбирался на высокую гору с тяжеленным грузом на спине. Звуки неслись из-за сияющей двери морозильной камеры, которая была приоткрыта на ладонь.

Олег сглотнул, потом вопросительно посмотрел на Виталия. Тот покачал головой, потом глазами показал на стойку для ножей, к которой Кривцов стоял ближе остальных. Олег кивнул и шагнул было назад, но тут раздававшиеся в морозильнике удары вдруг прекратились, и дверь тихо поплыла в сторону, и увидев того, кто появился в ярко освещенном проеме, Алина, не сдержавшись, ахнула.

Разделочный нож в левой руке Алексея был по самую рукоять измазан слизью и кровью — темной, почти черной, мускулистое волосатое запястье и украшавшие его золотые часы тоже. Пиджак испещрял влажный узор. На лице — разводы и брызги, только вокруг глаз белая чистая кожа, словно у опереточного негра. На кончике носа висела темная густая капля. Обычно аккуратно зачесанные назад волосы были взъерошены, слипшиеся от геля пряди нелепо торчали в разные стороны. Глаза смотрели пугающе спокойно, и лицо тоже было усталоспокойным и удовлетворенным, как у человека, только что покончившего с тяжелой и ответственной работой.

А на полу морозильника за его спиной…

Алина зажала рот ладонью, борясь с тошнотой, и взгляд Алексея остановился на ней, зафиксировав какуюто точку на ее лице. Теперь он слегка улыбался. Капля сорвалась с кончика его носа и упала на паркет, оставив красное пятнышко. Петр, разглядев, что творится в морозильной камере, где совсем недавно на полу возле стены аккуратно лежали три длинных свертка, охнул, дернул рукой и сбросил со стола несколько тарелок и стоявший на них стакан, и они раскололись с жалобным звоном. Уцелел только стакан, который несколько раз крутанулся вокруг своей оси и замер.

С губ Евсигнеева сорвался смешок. Короткий, сухой, колючий.

— Хехе!

Взгляд Алины метнулся на его руку, сжимавшую нож между средним и указательным пальцами. И тут же снова перепрыгнул на лицо.

— Очень тяжело их резать, когда они мерзлые, — доверительно сообщил Алексей, кивая в такт собственным словам. — Ольку проще. Свежак еще. Удобно.

Он деловито посмотрел на нож.

— Настоящие. Я проверил — настоящие. Если их придумали, то очень хорошо. Хехе! Зато теперь я уверен. И никто из них теперь точно не встанет. Не получится со мной "Десять негритят"… судьи не будет… Мало ли что… Надо было делать это сразу. Ладно, — на лицо Алексея наползла скука. — С этим все. А теперь я получу пропуск. Сделаю то, что у них не вышло. Я ведь не лох! — он заговорщически подмигнул остальным. — Здесь находят вещи… Я нашел все нужные мне вещи!

— Брось нож! — негромко сказал Виталий. Алексей кивнул с неожиданной покладистостью.

— Нож? Конечно. Он мне больше не нужен.

Его пальцы разжались, выпуская рукоять, и одновременно с этим правая рука стремительно метнулась под пиджак, и в тот момент, когда стальное лезвие ударилось о паркет, рука Алексея уже вытягивалась вперед, надежно фиксируя зрачок пистолетного дула на переносице оцепеневшей от ужаса Алины.

Виталий начал двигаться еще когда пальцы Евсигнеева исчезли за полой пиджака. Понять время было. Выбирать времени не было. Бизнесмен стоял очень далеко. Слишком далеко.

Палец Алексея нажал на спусковой крючок, и в тот же момент взметнувшаяся рука Виталия жестко ударила Алину поперек груди, опрокидывая ее на пол. Она свалилась, суматошно взмахнув в воздухе ногами и уронив табуретку. Так падают в кино, и еще лучше это смотрится при замедленной съемке. Она видела это много раз. В кино это было смешно. Сейчас совсем нет. Пол больно ударил по спине и затылку, кухня кувыркнулась, и перед глазами возник потолок и лампа в нарядном кружевном абажуре.