Цветные Стаи - Алёна Дмитриевна Реброва

Мой ответ убедил старика, он начал ругаться. Остальные собравшиеся вокруг нас оранжевые молча провожали нас взглядами. В их глазах читалась смесь страха и восхищения: жрец выбрал на роль заложника не одного из них, а свою собственную жену.

Когда мы подошли к баррикадам, воины преградили нам путь. Увидев меня, они крепче взялись за свое оружие, у кого какое было.

– В чем дело!? – спросил один из них. – Что происходит!?

– Все в порядке, – успокоил их Солнце. – Я иду просить о мире. Пока я не вернусь, удерживайте границы, как и раньше.

– Нам стоит дождаться Яшму и Василия, – заметил я.

Они появились через несколько минут. Василий шел медленно, но удивительно прямо. Его заплывший взгляд застыл в одной точке.

– Все, теперь мы можем идти, – сказал я, шагая в сторону стражников.

Они отступили от баррикад, пропуская меня на свободную территорию.

Когда мы дошли до места, где собирались защитники черных, объяснения повторились, но теперь говорил и отдавал приказы я.

Стражники пропустили нас с Солнцем и Василием внутрь, я видел, как одного из них, молоденького, бегом отправили в сторону шатра Командующей.

Самый быстрый путь проходил через свободную территорию, и мы пошли по ней. Дорога должна была занять немного меньше, чем полчаса, однако для Василия такой переход был слишком тяжелым. Яшма предложила понести его, но он отказался.

– Мои старые кости все равно что чугун, девочка! – хихикнул он. – Надорвешь еще свою стройную спинку… А вот от руки я не откажусь.

К моменту, кода мы добрались до шатра Командующей, внутри все было уже готово. Хризолит ждала нас в полном обмундировании, Серый стоял возле нее. У стола стояло ровно столько стульев, сколько было людей в шатре. На столе лежали два пергамента, два пера и две чернильницы.

Оказавшись внутри, несколько секунд мы стояли, словно сознавая происходящее. Все-таки это случилось – предводители двух последних сопротивляющихся стай и Командующая оказались в одном шатре на мирных переговорах.

Молчание прервал Василий, с кряхтением опустившийся на ближайший стол.

– Воды меня забери, я стал слишком стар для всего этого! – громко простонал он.

– Не прибедняйся, ты еще всех нас переживешь, – улыбнулась ему Хризолит.

– Только не тебя, девочка, только не тебя, – старик потряс седой головой, тоже улыбаясь. – Сынок твой подрос как…

Он оценивающе осмотрел Серого.

– Я знал твоего отца, – объяснил Василий, ласково смотря на сына Командующей. – Ты становишься очень похож на него.

– Надеюсь прожить дольше, чем он, – фыркнул Серый.

– Тогда поменьше расстраивай свою маму, сынок, – хихикнул старик.

– Я пришел обсудить условия мира, – встрял Солнце.

– Разумеется, – Командующая пригласила сесть остальных.

Солнцу и Василию подробно разъяснили суть договора, мы с Командующей говорили по очереди.

– Я соглашусь, если вы немедленно отвезете мою жену на Остов и обеспечите ей безопасность, – сказал Солнце.

– Это будет исполнено, – сказала Командующая. Когда Солнце кивнул в ответ, она вышла и велела стражнику у входа в шатер послать готовить лодку.

Когда она вернулась, Солнце уже поставил свое имя на бумаге, а Василий старательно чертил свое. Не смотря на трясущиеся пальцы, он выводил каллиграфические ровные линии.

После того, как договора были подписаны, Солнце вместе с Командующей отправились к берегу, чтобы проводить жену жреца. Ее отправили на самой новой лодке с огромным фонарем на носу, так же четыре лодки должны были плыть в сопровождении.

Когда лодка отчалила и отдалилась настолько, что осталась видна лишь крошечная точка фонаря, Солнце вздохнул с облегчением.

После того, как уехала его жена, жрец словно впал в оцепенение. Он делал и говорил то, что от требовали обстоятельства, но, очевидно, ничто вокруг больше его не заботило. Он как будто и впрямь ждал смерти.

Вместе с Командующей он отправился к баррикадам, а от них – к своей стае. Большой отряд черных прошел через всю территорию оранжевых, они заглянули в каждый угол. Никто не лег спать, пока каждый оранжевый и каждый желтый не получил известие о том, что произошло.

Весь урожай, уложенный на складах, был тщательно описан в течение нескольких часов. Слишком мало – самим оранжевым этого едва ли хватит на несколько месяцев, учитывая, что с этого дня они не смогут вырастить ни травинки. Однако Хризолит решила забрать половину, обещая прислать с Остова все, что сможет. По большей части она имела ввиду инструменты, а не еду. Солнце не возражал. Я пытался прикинуть, сколько оранжевые смогут протянуть на водорослевой диете.

На утро был назначен общий совет. Солнце должен будет сказать свое последнее слово как предводитель и представить всем своего преемника. После этого совета Командующая уедет с большей частью стражников, оставив не больше, чем нужно, чтобы следить за вновь прибывшими заключенными.

Все было решено и, когда занимался рассвет, у меня появился чувство, что этот слабый свет освещает какое-то другое место, что я стою на новой земле. Все кончилось.

Почему-то мне всегда казалось, что, когда этот день наступит, я захочу кричать или плакать от радости, что все люди вокруг буду ходить как пьяные, ведь то, во что мы вложили столько сил, наконец, случилось… Но вместо ожидаемого восторга я чувствовал только светлую усталость. И что-то внутри подсказывало мне, что восторг вообще не появится.

Яшма валилась с ног, я впервые видел ее настолько вымотанной. Мы отправились в хижину Василия, чтобы поспать несколько часов. Сам старик остался в шатре Командующей, ему нужно было отдохнуть перед новым переходом, так что мы никому не помешали.

Я проснулся через пару часов без всяких причин, еще даже не рассвело толком. Яшма лежала рядом словно мертвая, ее выдавало лишь редкое едва слышное дыхание. Глубокий восстанавливающий сон.

Усталость лишь слегка притупилась, но я понимал, что больше не усну. Я осторожно поднялся с кровати, тихо оделся и вышел наружу.

По земле гулял зябкий ветерок, воздух казался совсем прозрачным. Остров еще спал.

Ноги сами понесли меня к воде, и вдруг в мягкую пустоту, царившую в моей голове, проникла мысль. Я могу пойти к воде на этой территории, могу пойти в любое другое место на Огузке. После полудня я смогу взять лодку и отправиться к берегам Остова. Я смогу навестить мать. Теперь смогу.

Сердце забилось чаще, я остановился.

Неужели так чувствуют себя старики в моменты волнений?…

А что, если что-то случится? Если в полдень совет не соберется, а Хризолит не уедет? Что если это не все?…

Волнения были пусты, я знал это. Я знал, что Хризолит и Серый не лгали. Что договор был важен для них так