ДРАКОНЫ СЕВЕРА - Алексей Фирсов

Я приказал пажам подать завтрак и с удовольствием позволил снять с себя доспехи. В палатке было теплее чем снаружи.

Честно признаться — я был на грани поражения. Князь Фрусберг обманул меня когда выдвинул во вторую шеренгу воинов с аркебузами и имитировал подготовку к атаке. Он не собирался атаковать и своими обманными действия вынудил меня атаковать первым. Не будь у меня в тылу спрятанной конницы — дело было бы проиграно, и пришлось бы бежать. Вот только куда? Под крыло к Габриель–Луизе? Или назад, через плоскогорье туманов с позором в Корнхолл. Только теперь мне стало страшно. Я осознал ту опасность, которую избежал…

Положив руку на пояс, обложенный янтарем, я вспомнил о своей печальной обязанности — лечить раненых воинов. Сегодня их будет много…

Глава 10

Но оказалось, что я отправился отдыхать слишком рано.

Раздался стук копыт, и в платку вошел мой паж, а вернее сказать — оруженосец, Дуган .

Парнишка взволнован и тяжело дышит, словно он не скакал на коне, а бежал бегом.

— Государь… меня послал коннетабль Жасс… там у реки… тевтонцы не сдаются!

— В чем дело, Дуган? Успокойся и говори медленно!

— Коннетабль просит вас приехать, государь!

По недавнему полю боя бродили горцы и арбалетчики, искали чем поживиться. Кто‑то искал раненых и убитых товарищей, а кто высматривал кошельки и оружие …

При виде меня, воины срывали береты и приветствовали, крича:

— Дракон — вперед! Ура королю!

Мой конь нервно трусил, переступая через тела. Я приветствовал мародеров, помахав рукой.

Большая часть моей пехоты сгрудилась на берегу. Свист, крики, ругань сливались в неразборчивый рев. Поодаль Гвен и Гринвуд выстраивали кавалерию в несколько шеренг.

— Дорогу королю Грегори! Дорогу!

Мой трубач затрубил в серебряную трубу.

Солдаты оборачивались и расступались. По коридору среди своих людей я выехал на берег Дойла. Здесь обширная отмель уходила далеко, почти до средины реки.

По пояс и по грудь в воде в полукруг собрались тевтонцы, не менее тысячи. Многие ранены.

Но они ощетинились копьями, алебардами и своими двуручниками.

Мертвецы от берега до их рядов указывали на то, что их уже пытались атаковать и безуспешно.

Тевтонцы кричали, видимо сквернословя и подначивая моих горцев на новую атаку.

Мои парни отвечали тем же. Все драли глотки, но лезть на пики никто уже не хотел.

При моем появлении крики начали смолкать.

— Государь, мы дважды их атаковали и без толка! Железные парни!

Жасс подъехал ко мне справа. Небрежная повязка на правой руке пропитана кровью, а на панцире вмятины.

— Прикажи капитанам построить людей, что за толпа?! Пусть отступят от берега шагов на десять.

Я с седла рассматривал построение тевтонцев. Явно старших офицеров и оберста Гринвуду не удалось уложить. Теперь они отбили наши атаки. Но пусть в холодной водичке охладят свой пыл и пораскинут мозгами — деваться им некуда — или смерть, или плен.

Наконец мои горцы под командой офицеров попятились от берега, начали выстраиваться в шеренги за моей спиной.

Я обернулся к своим телохранителям. Они уже обнажили мечи — теперь я был ближе всех к тевтонцам, засевшим на отмели.

— Найдите капитана Макгайла!

Но капитан уже и сам спешил ко мне на своем мышастом мерине.

— Макгайл скажите им, что я хочу говорить со старшим офицером.

Горец выехал чуть вперед и, сложив руки у рта, прокричал:

-Egej die Burschen! Kцnig Gregor wьnscht, mit Ihrem Kommandeur zu sagen. Schneller, der Kцnig zu warten wird nicht lange sein!/-Эгей, парни! Король Грегори желает говорить с вашим командиром. Поживей, король ждать долго не будет!

Через переднюю шеренгу выступил человек в полудоспехе, с красной бородой. В руках он сжимал двуручный фламберг.

— Толмач не нужен! Я знаю ваш язык! Я оберст Фрусберг!

— Князь Фрусберг, вас не затруднит приблизиться ко мне для переговоров?! Я даю слово, что вам никто не причинит вреда!

Оберст обернулся, бросил несколько слов ближайшим к нему наемникам и двинулся вперед, расплескивая воду.

На полдороги он небрежно воткнул меч в дно и дальше шел с пустыми руками.

Я спешился и сделал пару шагов вперед, до кромки воды.

Оберст Фрусберг остановился в двух шагах от меня и приветствовал коротким кивком. Несколько мгновений мы рассматривали друг друга.

Неожиданно для меня командир наемников оказался вовсе не стариком. Ему лет тридцать, не более. Голубые холодные глаза, худощавое лицо. Борода не красная, а в запекшейся крови. На голове тугая повязка. Наши его все‑таки достали…

Отличной работы полированный полудоспех покрывали царапины и вмятины.

— Вы моложе, чем я думал, князь.

— То же самое я собирался сказать вам, ваше величество.

Он говорил по–нашему почти без акцента.

— У вас отличный выговор, князь.

— Благодарю, ваше величество, но я несколько лет учился в Вилларском университете.

— Так вы бакалавр?

— К сожалению, полный курс окончить не успел.

— Как долго вы собираетесь стоять в воде, князь. Лето еще не наступило — для купания время не пришло.

— Вы не оставили нам выбора, ваше величество! Ваши парни дрались как звери!

— Король Руперт нанял вас на весь год?

Князь усмехнулся и развел руками.

— К сожаленью, король Руперт весьма прижимист!

Нас наняли на два месяца, а деньги уплатили только за один.

— Я готов нанять вас немедленно.

— Увы, ваше величество, раз уплачено за месяц — значит в этом месяце мы служим королю Руперту. Как только месяц закончится, мы готовы рассмотреть ваши предложения.

— И много ли дней до конца срока?

— Две недели, ваше величество.

— Две недели вы собираетесь стоять на этой отмели?

Князь усмехнулся.

— У вас колкие шутки, ваше величество, но мы проиграли сражение, и шутить ваша очередь.

— Вы подловили меня своей «шеренгой безнадежных» и аркебузами, князь.

— О, я надеялся, что вы знаете наши правила!

— Лучше бы я их не знал. Эти знания стоили жизни многим моим людям!

— Война — искуство обмана, ваше величество!

— Тем не менее, я предлагаю вам сложить оружие и сдаться. Оружие офицерам будет оставлено. Всем будет сохранена жизнь. Ваши люди пробудут в моем лагере две недели, а потом вы обсудите мое предложение о найме.

Если вы не согласитесь — вам вернут оружие, и я посажу вас на корабли, чтобы вы могли вернуться на родину.

— Достойное и весьма щедрое предложение, ваше величество, я должен обсудить его со своими капитанами.