Капитан Немо - Жюль Верн

– Моя жена, – пояснил он.

Талькав с растроганным видом посмотрел на портрет.

– Добрая и красивая! – сказал он просто.

Роберт, Паганель, майор, Том Остин, оба матроса один за другим трогательно простились с Талькавом. Эти славные люди были искренне огорчены разлукой с их отважным, преданным другом. Индеец всех их прижал поочередно к своей широкой груди. Паганель заставил его принять в подарок карту Южной Америки и обоих океанов, на которую патагонец не раз посматривал с интересом. Географ отдал то, что у него было самого драгоценного. Что же касается Роберта, то единственное, чем он располагал, – это ласками, и он с жаром излил их на своего спасителя, не позабыв уделить часть их и Тауке.

Но к берегу уже подходила шлюпка с «Дункана». Проскользнув между двумя отмелями, она врезалась в песчаный берег.

– Как моя жена? – спросил Гленарван.

– Как сестра? – крикнул Роберт.

– Миссис Гленарван и мисс Грант ожидают вас на яхте, – ответил старший матрос. – Но надо спешить, сэр, – прибавил он, – нельзя терять ни минуты: уже начался отлив.

Все в последний раз обняли индейца. Талькав проводил своих друзей до шлюпки, уже спущенной на воду.

В тот миг, когда Роберт садился в шлюпку, индеец схватил его на руки, с нежностью поглядел на мальчика и сказал:

– Знай: теперь ты настоящий мужчина!

– Прощай, друг, прощай! – еще раз промолвил Гленарван.

– Неужели мы никогда больше не увидимся? – воскликнул Паганель.

– Quien sabe![88] – ответил Талькав, поднимая руку к небу.

Это были последние слова индейца. Их заглушил свист ветра.

Матросы оттолкнулись от берега. Шлюпка, уносимая отливом, направилась в открытое море. Долго еще над пенившимися волнами вырисовывалась неподвижная фигура Талькава, но мало-помалу она стала уменьшаться и наконец совсем исчезла из глаз его друзей.

Час спустя Роберт первый взбежал по трапу на «Дункан» и бросился на шею Мэри Грант под гремевшие кругом радостные крики «ура», которыми экипаж яхты приветствовал возвращение Гленарвана и его спутников.

Так закончился этот переход через Южную Америку, совершенный без малейшего отклонения от прямой линии. Ни горы, ни реки не могли заставить наших путешественников отклониться от намеченного пути, и если этим самоотверженным, отважным людям не пришлось бороться с людской злобой, то стихии, не раз обрушиваясь на них, подвергали их суровым испытаниям.

Часть вторая

Глава I

Возвращение на «Дункан»

В первые минуты все только радовались, что снова встретились. Гленарвану не хотелось омрачать эту радость известием о неудаче поисков.

– Будем верить в успех, друзья мои! – воскликнул он. – Будем верить! Капитана Гранта нет с нами, но мы совершенно уверены, что разыщем его!

В словах Гленарвана звучала такая уверенность, что в сердцах пассажирок «Дункана» снова затеплилась надежда.

Действительно, пока шлюпка приближалась к яхте, Элен и Мэри Грант пережили немало волнений. Стоя на юте, они пытались пересчитать сидевших в шлюпке. Молодая девушка то приходила в отчаяние, то, наоборот, воображала, что видит отца. Сердце ее трепетало, она была не в силах вымолвить ни одного слова и едва держалась на ногах. Элен, обняв молодую девушку, поддерживала ее. Джон Манглс молча стоял подле Мэри и пристально вглядывался в шлюпку. Его глаза моряка, привыкшие различать отдаленные предметы, не видели капитана Гранта.

– Он там! Вон он! Отец! – шептала молодая девушка.

Однако по мере приближения шлюпки иллюзия рассеивалась. Когда же она была уже саженях в ста от яхты, то не только Элен и Джон Манглс, но и Мэри потеряла всякую надежду. Ободряющие слова Гленарвана прозвучали вовремя.

После первых поцелуев и объятий Гленарван рассказал Элен, Мэри Грант и Джону Манглсу об основных происшествиях, случившихся во время экспедиции, и прежде всего ознакомил их с тем новым толкованием документа, которое предложил проницательный Жак Паганель. Гленарван с большой похвалой отозвался о Роберте и заверил Мэри Грант, что она с полным правом может гордиться таким братом. Он рассказал о мужестве и самоотверженности мальчика в часы опасности и так расхвалил Роберта, что не спрячься тот в объятиях сестры, он не знал бы, куда и деваться от смущения.

– Не надо краснеть, Роберт, – сказал Джон Манглс, – ты вел себя как достойный сын капитана Гранта.

Говоря это, он притянул к себе брата Мэри и расцеловал его в щеки, еще влажные от слез молодой девушки.

Излишне упоминать о том, как сердечно были встречены майор и Паганель и с каким чувством благодарности вспоминали великодушного Талькава. Элен очень сожалела, что не могла пожать руку честному индейцу. Мак-Наббс после первых же приветствий ушел к себе в каюту и принялся там бриться спокойной, уверенной рукой. Что касается Паганеля, то он порхал от одного к другому, собирая, подобно пчеле, сладость похвал и улыбок. На радостях наш географ выразил желание перецеловать весь экипаж «Дункана», и так как он утверждал при этом, что Элен и Мэри Грант являются частью этого экипажа, он начал с них и закончил мистером Олбинетом.

Стюард нашел, что единственный способ, которым он может отблагодарить ученого за любезность, – это объявить, что завтрак готов.

– Завтрак? – воскликнул географ.

– Да, господин Паганель.

– Настоящий завтрак, на настоящем столе, с приборами и салфетками?

– Конечно, господин Паганель!

– И нам не подадут ни сушеного мяса, ни крутых яиц, ни филе страуса?

– О сударь! – укоризненно промолвил уязвленный стюард.

– Я не хотел задеть вас, друг мой, – заметил, улыбаясь, ученый, – но такова была наша обычная пища в течение целого месяца, и обедали мы не сидя за столом, а лежа на земле или восседая верхом на дереве. Поэтому-то завтрак, о котором вы нам возвестили, и мог показаться мне сновидением, вымыслом, химерой.

– Идемте же, господин Паганель, и убедимся в его реальности, – сказала Элен, будучи не в силах удержаться от смеха.

– Позвольте мне быть вашим кавалером, – обратился к Элен галантный географ.

– Не будет ли каких-либо распоряжений относительно «Дункана», сэр? – спросил Джон Манглс.

– После завтрака, дорогой Джон, – ответил Гленарван, – мы обсудим сообща план нашей новой экспедиции.

Пассажиры яхты и молодой капитан спустились в кают-компанию. Механику дан был приказ держать яхту под парами, чтобы быть готовыми пуститься в путь по первому сигналу. Свежевыбритый майор, а также и другие путешественники, быстро переодевшись, уселись за стол.

Завтраку мистера Олбинета была воздана заслуженная честь. Его нашли чудесным и даже превосходящим великолепные пиршества в пампасах. Паганель по два раза накладывал себе каждого блюда, уверяя, что он это делает «по рассеянности».