Соединенные Штаты в период Реконструкции и Позолоченного века, 1865-1896 гг - Unknown Author
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пожар в Чикаго начался в сарае Кэтрин и Патрика О'Лири в юго-западной части Чикаго. Как и Нью-Йорк, Чикаго был очень животным городом, и корова, которая якобы опрокинула фонарь, не была необычным жителем. Огонь перекинулся на бунгало рабочего класса, построенные из дешевых пиломатериалов сосновых лесов Висконсина и Мичигана. Чикаго и другие города были, как отметил историк Стивен Пайн, "дикими землями, где горит топливо... перестроенными по форме".32
Сильный ветер раздувал пламя и гнал его на северо-восток, к промышленному району, где огромные кучи пиломатериалов, доставленных из лесов на севере, угольные кучи и деревянные склады, как заметил один из комментаторов, представляли собой "все, что могло бы стать причиной хорошего пожара". Огонь охватил южный рукав реки Чикаго. Огонь стал настолько жарким, что пожарные не могли противостоять ему. Он обрушился на лачуги в районе Конли-Патч с полной силой, прежде чем люди смогли спастись, и непропорционально большое число из примерно трехсот жертв пожара погибло там и в других подобных районах. Огонь охватил муниципальный газовый завод, вызвав впечатляющий взрыв и выведя из строя городские фонари. К тому времени, когда огонь достиг центрального делового района, он превратился в огненную бурю, породившую свой собственный ветер и погоду. "Огнеупорный" центр города из кирпича и камня рухнул, когда раствор в зданиях расплавился и растворился. Огонь неумолимо продвигался на север, перепрыгивая через главный рукав реки Чикаго. Жителям оставалось только спасаться бегством. Пожар вывел из строя водопровод и городскую насосную станцию, лишив пожарных возможности бороться с ним. Через двадцать часов пожар потух на северной границе Чикаго, в четырех с половиной милях от амбара О'Лири. У него закончилось топливо. Пожар охватил двадцать одну сотню акров, уничтожил восемнадцать тысяч зданий и оставил без крова около семидесяти пяти тысяч человек - четверть населения города.33
Разрушая города, пожары XIX века одновременно открывали новые возможности. Они сметали десятилетия бессистемного роста и открывали возможности начать все сначала. Несмотря на уничтожение недвижимого имущества - зданий и дорог - собственность на землю, которую осуждал Генри Джордж, оставалась нетронутой. Огонь не мог коснуться границ собственности, а собственность ограничивала возможности. Когда после Гражданской войны пожары уничтожили большие участки Чикаго, Бостона, Сан-Франциско и других городов, мечтатели иногда представляли себе уменьшенные версии Парижа Хаусмана, но сопротивление крупных и мелких владельцев недвижимости налогам и изменениям в их владениях сорвало грандиозные планы. Хотя перемены следовали за пожарами, они в основном помогали тем, кто стремился создать коммерческие районы. Пожар в Чикаго освободил Пятую авеню (позднее Уэллс-стрит) от "каркасных лачуг, борделей, "суконщиков" и дешевых пансионов" и включил ее в деловой район. Однако пробки, теснота и высокая арендная плата по-прежнему были характерны для отстроенных городов.34
После Великого чикагского пожара деловые круги и политические машины города осознали, что пожар и сохраняющаяся угроза заболеваний ставят под угрозу будущее Чикаго. Система водоснабжения не смогла защитить город, но чистая и обильная вода по-прежнему оставалась профилактическим средством, защищающим от пожаров и эпидемий. Основные элементы старой системы водоснабжения остались нетронутыми. Чудесное выживание водонапорной башни сделало ее символом жизнестойкости Чикаго и напоминанием о необходимости создания еще более надежных водопроводных сооружений.
Но, как знал Чесброу, технологию нельзя отделить от политической экономии. Вопросы инфраструктуры поднимали вопросы налогов. Предотвращение будущих пожаров поднимало вопросы строительных норм и правил и прав собственности, сформулированных в явных классовых терминах. Жилищные вопросы неизбежно приводили к вопросам о доме - основной культурной рамке, в которой американцы понимали перемены. По мере разрастания противоречий легко было забыть, что в основе их лежал экологический вопрос: как предотвратить возгорание городов и смерть их жителей от болезней.
Великий чикагский пожар сразу же вызвал борьбу за политические преимущества. Элитные реформаторы Чикаго отвергли олдерменов как "бездельников" - термин, напоминающий о падальщиках Шермана во время похода через Джорджию, которым нельзя было доверить восстановление города. Для того чтобы
Чтобы фонды помощи и пожертвования не попали в руки олдерменов, Розуэлл Мейсон, мэр-реформатор города и ведущий бизнесмен, создал Чикагское общество помощи и поддержки. CRAS - аббревиатура была подходящей - возглавили промышленник Джордж Пульман и Маршалл Филд (владелец универмага Field's). Они придерживались принципа "научной благотворительности"; их целью была помощь "достойным беднякам", при этом они отказывали в помощи "всем, кто может помочь себе сам".35
В течение нескольких недель CRAS доказала, что способна как помогать, так и наказывать город. Джозеф Медилл, издатель газеты Chicago Tribune, понимал, что рабочим необходимо срочное жилье и питание, иначе они покинут город и переедут в другое место, но Медилл и CRAS не хотели, чтобы помощь была настолько щедрой, что у рабочих не было бы стимула немедленно вернуться на рынок труда. CRAS должна была стать железным кулаком свободного труда, поощряя независимость путем отказа от помощи, которая создавала бы зависимость. Реформаторы предоставили CRAS удушающий контроль над городскими благотворительными организациями, от которого она не отказалась бы и после того, как чрезвычайная ситуация закончилась. Такая эволюция благотворительности была типична для всей страны. Мэр Мейсон также не доверял комиссарам полиции, считая их слишком подверженными влиянию со стороны олдерменов. Он объявил военное положение, и в город прибыл вездесущий Фил Шеридан. Генерал ввел в город регулярные войска, сформировал полк добровольцев и отверг как не заслуживающее доверия ополчение, присланное губернатором, который был возмущен.36
На последовавших за этим выборах страх перед пожаром заставил ошеломленный город избрать "огнеупорный" билет во главе с Джозефом Медилом, который выступил против "тревожного ухудшения целостности муниципального управления" и разгула "порока и нечестности". Он обещал сократить расходы, осуждал заимствования и клялся не проводить общественных работ "иначе как за счет общего налогообложения", под которым он подразумевал отсутствие специальных взносов против интересов бизнеса. Все это выглядело как программа ограниченного правительства, но он также расширил действие чикагских законов о пожарных ограничениях, запретив строительство любых деревянных зданий в городской черте Чикаго. Медилл и реформаторы из CRAS были настроены двояко. Они разделяли с городскими рабочими преданность индивидуальному дому и считали владение собственностью основой социальной стабильности. CRAS оказала существенную помощь рабочим, потерявшим жилье, и построила 8 033 небольших деревянных коттеджа на окраинах города.
