Путь Знахаря - Константин Утолин

— Да — да, — грустно подтвердил его мысли знахарь. — Когда я первый раз читал об этих экспериментах, я пришел в ужас не только от содержания опытов, но и от поведения людей. Ни один! Представь, ни один! А ведь они не знали, что «ученик» подсадной! Они думали, что на самом деле мучают его! И они знали, какие примерно ощущения он испытывает! Им же давали почувствовать удар током в 60 вольт. А многие доходили до максимума. И даже не думали об «обучаемом». А знаешь почему? Потому что у «учителей» происходило резкое занижение оценки жертвы как личности вплоть до полного ее обезличивания. И происходило это именно из — за их действий против нее! Такие комментарии, как «он был настолько туп и ленив, что заслужил наказание», оказались обычным делом! Решившись действовать против жертвы, испытуемые, чтобы успокоить свою совесть и обосновать отступления от моральных устоев, считали необходимым начать рассматривать жертву как малозначительную личность, которую неизбежно ждет расплата за «недостаток интеллекта и характера». Ведь испытуемые в большинстве своем не замечали, что факторы ситуационного давления на них со стороны экспериментаторов были для них достаточно значимыми. Они не чувствовали, не осознавали оказываемого на них давления. Следовательно, они не могли оправдать свою измену собственным моральным установкам давлением со стороны проводивших эксперимент — и поэтому считали свой выбор и свои действия достаточно свободными. Естественно, что в результате возникало и нарастало несоответствие между моральными установками «учителей» и их делами. И пытаясь преодолеть его, они всячески «очерняли» тех «учеников», которых им приходилось мучить.

Получалась интересная зависимость-то, как поведет себя человек с самого начала — проявит он уступчивость или будет сопротивляться, определяют внутренние установки, которые влияют на поведение. Которое, в свою очередь, порождает убеждения, усиливающие эти же самые установки. Если ты с самого начала добровольно оказал человеку помощь, то взял на себя некие обязательства, что ведет к оказанию еще большей помощи. Если же ты остался равнодушен или под давлением авторитетов или силы стал действовать в разрез со своей моралью, то, чем дольше ты будешь так поступать, тем к большему предательству себя ты будешь готов в будущем. Получается петля положительной обратной связи. Если с самого начала среди внутренних ценностей моральные категории, уверенность в своих силах и правоте, самостоятельность в суждениях преобладают над стремлением к конформизму и внутренним раболепием перед авторитетами, то ты с самого начала откажешься следовать указаниям и мнениям, входящим в противоречия с твоими подлинными ценностями и твоим собственным пониманием. И эта внутренняя стойкость станет развиваться, крепнуть и расти. И наоборот, если изначально более сильна потребность во внешнем одобрении своих действий, то такой человек не решиться последовательно отстаивать свою позицию из — за страха оказаться в социально — психологической изоляции. Он станет в лучшем случае умалчивать о своих подлинных чувствах и своем мнении, а в худшем — поддержит мнение большинства. И чем больше умалчивающих, тем сильнее слышен на фоне их немоты голос оппонентов, что еще больше стимулирует колеблющихся к принятию «общепринятой» позиции. В результате чего возникает так называемая спираль умолчания.

— Получается, что чуть ли не важнейшим фактором является отсутствие у «учителей» осознавания оказываемого на них экспериментаторами скрытого давления. Более того, имея подсознание, люди могут вытеснять туда те возникающие ощущения и мысли, которые у них возникают, когда совесть вступает в противоречие с внешним побуждением. Наличие подсознания позволяет нам успешно обманывать самих себя! И производить действия, вызванные теми или иными неосознавамемыми скрытыми мотивами. Например, той же тягой к одобрению, стадным инстинктом или страхом перед авторитетом, который может быть отражением детских воспоминаний об отце или еще чем — нибудь.

— Увы, но это не совсем так. Поскольку подобные механизмы работают и у существ, подсознания не имеющих. Например, у крыс. Они известны своей невероятной выживаемостью — прежде всего в ихза счет своей огромной сплоченности. Они помогают друг другу, защищают, если есть возможность, забирают с собой раненых. Крысы ощущают себя единым организмом и ведут себя как единый организм. Они обмениваются информацией, предупреждают друг друга об опасности, передают полезные навыки. Причем даже тогда, когда в подобном поведении нет индивидуальной выгоды. Этот коллективный защитный механизм имеет нравственную природу. И поэтому один из самых эффективных способов борьбы с крысами основан именно на разрушении нравственности. Которое делают сначала у одиночки, причем не сразу, а именно постепенно, как и в опытах Милграма. Главное тут — заставить совершить первый шаг, действие, до этого находящееся под абсолютным табу. Делается это следующим образом. Берут крупную и сильную крысу, долго морят ее голодом, а потом бросают к ней в клетку только что убитую крысу. После некоторых раздумий она своего мертвого собрата пожирает. Рациональная логика подсказывает: это уже не собрат, это пища. Ему все равно, а мне выжить нужно. Значит, надо кушать. Второй раз планка безнравственности поднимается выше. В клетку бросают еле живое животное. Новая «пища» хоть и почти мертвая, но все же живая. И снова рациональная логика подсказывает решение. Он все равно умрет, а мне нужно жить. И крыса опять ест себе подобного, теперь уже живого, хотя и условно. Третий раз в клетку бросают вполне живую и здоровую «пищу», слабого крысенка. У сильной крысы снова включается алгоритм рациональной логики. Есть все равно нечего, говорит она себе. Что толку, если мы оба погибнем? Пусть выживет сильнейший. И сильнейший выживает. Обратите внимание — на принятие решения с каждым разом времени уходило все меньше. А уровень «безнравственности» каждого нового пожирания был все больше. Через некоторое время крыса вообще не думала. Она относилась к своим соотечественникам как к пище. Едва ей подбрасывали в клетку новую крысу, она тут же накидывалась на нее и пожирала. С момента, когда она вообще не думала, жрать или не жрать, ее нравственность была сломлена окончательно! Правда, очень похоже на то, что происходило в экспериментах Милграма, но уже с людьми!

— А ведь верно! Жуть какая! Получается, что мы не лучше крыс!

— Увы, вынужден тебя огорчить, но в этом смысле люди даже ХУЖЕ крыс!

— Почему?

— Понимаешь, важно посмотреть на то, что происходило дальше. Когда такую крысу — убийцу выпускали назад в стаю, откуда в свое время взяли, то это была уже совсем не та крыса. В своих поступках оно руководствовалась только логикой эгоизма, а не нравственностью. Но окружающие то крысы этого не знали. Они принимали ее за свою и полностью доверяли. Очень быстро существо, внешне похожее на крысу, приходило к мысли: зачем где-то искать пищу, если она кругом, теплая и свежая. Характер действия полностью определяла только рациональная логика.

Когда у крысиного сообщества не оставалось сомнений, что среди них завелся «кот в крысиной шкуре», крысы из этого места уходили. Причем уходили в ста случаях из ста. Животные словно боялись отравиться флюидами трансформированной крысы. Они боялись стать такими же. Инстинктивно чувствовали: если их сознание впитает новые установки, возникнет общество без тормозов, общество предателей и… И потребителей. Атмосфера безнравственности разрушит механизм социальной защиты — и в результате погибнут все. Кстати, ничего не напоминает?

— Елы — палы! Ты к тому клонишь, что на Ирее…

— Верно! Если бы они могли уйти со своей планеты, то, возможно, даже ушли бы, не став с вами связываться. Но им деваться некуда — вот они и вынуждены были выдвинуть ультиматум и предельно оградить себя от общения с вами, потенциальными носителями подобных психических вирусов. Пусть они в вас сейчас находятся в латентной, скрытой форме, но они есть и иногда даже активизируются. И ирейцы сразу же это почувствовали!

— Но неужели же нет иного выхода?

— А ты сам подумай, когда я тебе дорасскажу про историю с крысами. Естественно, напрашивается вопрос: почему крысиное сообщество уходило, почему не могло уничтожить крысу — инсургента? Ведь рано или поздно остальные крысы его таки могли выследить. Так вот, в подобном поведении тоже есть глубокий смысл. Коллективный разум стаи просчитывал, что в ликвидации примут участие самые сильные особи, элита. И кто знает, что с ними станет, когда они вопьются зубами в живую плоть безнравственного собрата. Не заразятся ли они его порочностью сами? Вот и ирейцы не хотят уподобиться вам. Хотя, полагаю, уж базу то точно могли бы уничтожить. Но даже крысы не хотят жить в обществе, построенном на постоянной войне друг с другом. И поэтому крысы лучше, нравственнее людей. Справедливо опасаясь, что логикой эгоизма заразится их крысиная элита, они уходят в другое место.