Жизнь и творения Зигмунда Фрейда - Эрнест Джонс

В профессиональном плане он был очень занят. С этого времени он ограничил количество пациентов, так как имел много учеников, в основном из Америки и Англии, которые хотели изучать его технику. В июле он сказал, что обещал анализировать вдвое больше людей, чем в действительности сможет взять по возобновлении работы в октябре. В результате он принимал десять человек.

В начале года «Verlag» опубликовал книгу Гродцека «Der Seelensucher» («Искатель души»). Это была пикантная книга, с рядом непристойных мест. Несколько аналитиков, в особенности Пфистер, считали, что это не тот тип книги, который годится для открытой публикации научным издательством, а швейцарское общество провело митинг протеста. Фрейд нашел эту книгу очень занятной, единственное, что он сказал в ответ на негодующие письма, которые продолжали в большом количестве приходить из Швейцарии, было: «Я энергично защищаю Гроддека от вашей порядочности. Что бы вы сказали, если бы являлись современниками Рабле?»

3 апреля родился третий внук Фрейда, Антон Вальтер, сын Мартина Фрейда, а 31 июля — еще один внук, Стефан Габриэль, первый сын Эрнста Фрейда. Фрейд жаловался, что у него четыре внука, но ни одной внучки.

Примерно к 65 годам постоянные жалобы Фрейда на старение приняли неожиданный оборот:

13 марта этого года я внезапно сделал шаг к настоящей старости. Начиная с этого времени мысль о смерти не оставляет меня, и иногда у меня создается впечатление, что семь моих внутренних органов борются за честь привести мою жизнь к концу. Для этого не было какого-либо подходящего повода, кроме того, что Оливер распрощался с нами, уезжая в Румынию. Все же я не поддался этой ипохондрии и смотрю на нее абсолютно спокойно, что более похоже на мой способ рассуждений в книге «По ту сторону принципа удовольствия».

15 июля Фрейд отправился в Бад-Гастейн, как обычно, на виллу Вассинг, со своей свояченицей Минной, которая также нуждалась в курсе лечения. Тем временем его жена и дочь отдыхали в Аусзее, в Зальцкаммергуте. 14 августа они встретились в Зеефельде, деревне, расположенной на высоте примерно 4000 футов в Северном Тироле, рядом с баварской границей. Фрейд все еще жаловался на сердцебиение и другие сердечные симптомы, но горный воздух вскоре принес ему облегчение; это было идеальное место, где он мог бродить часами.

Здесь у Фрейда было несколько посетителей. Дважды приезжал его проведать Ван Эмден, который находился в Зальцбурге, Ференци провел с ним день. Самым важным стало посещение Брилла, которого он не видел с войны, во время которой было почти невозможно получить от него хотя бы одно письмо. В конце января он послал Бриллу решительное письмо, которое было равносильно ультиматуму; Фрейд угрожал порвать с ним все отношения и отнять все права на дальнейший перевод. Однако прошло шесть месяцев, прежде чем пришел ответ даже на такое письмо Фрейда. Фрейд сердился все больше и больше и начал считать этот случай безнадежным: «Брилл ведет себя позорно. С ним придется прекратить отношения». Затем, наконец, Брилл сделал разумный поступок, к которому я побуждал его в течение некоторого времени, и приехал в Европу, чтобы переговорить обо всем с Фрейдом. Как и следовало ожидать, результат оказался в высшей степени удовлетворительным: «Брилл провел со мной последние несколько дней. С ним все в порядке, он целиком согласен нам помогать, абсолютно надежен, сознался в своих невротических ошибках. Это большое достижение».

Фрейд отправился из Зеефельда в Берлин 14 сентября, а оттуда в Гамбург, чтобы повидать двух своих внуков. Все члены комитета встретили Фрейда в Берлине 20 сентября и вместе поехали до Гильдесхейма. Мы планировали совершить совместное десятидневное турне в район Гарца. Нашим гидом стал Абрахам, который хорошо знал это место. Сначала наша группа остановилась в Гильдесхейме, а затем в очаровательном старом городе Госларе. Отсюда мы взобрались на вершину Брокена, место, представляющее для меня особый интерес, которое связывают с колдуньями, и даже мельком видели знаменитый призрак Брокена. Каждый день мы совершали пешие походы, и всех нас поразили быстрота и неутомимость Фрейда в этих походах.

Это была одна из редких возможностей, когда весь Комитет мог собраться вместе, и единственный случай, когда все мы отдыхали совместно с Фрейдом. Поэтому данное турне стало важным событием. В конце путешествия Фрейд сказал нам: «Мы пережили несколько совместных приключений, а это всегда связывает мужчин». Однако последнее из них было омрачено тем, что все мы сильно простудились. Фрейд чувствовал себя особенно плохо, но уверял меня, что эта простуда на него не повлияет: «Это лишь внешнее».

В эти дни у нас, конечно, было достаточно времени для широкого обсуждения различных научных тем, представляющих общий интерес. Фрейд прочитал нам две свои работы, которые специально написал для данного события, единственный раз в жизни, когда он так поступил. Одна из этих работ была посвящена проблеме телепатии. Он начал писать ее в конце июля и закончил в течение трех недель. Вторая работа более широко известна. В прошлый январь Фрейд сообщил нам о том, что внезапно глубоко осознал, «как будто прорубил скалу», механизм паранойяльной ревности. Это пришло к нему в результате изучения одного американского пациента, которого ранее к нему направил я, его первого иностранного пациента со времени войны.

После этого турне Фрейд 29 сентября возвратился в Вену, и прошло совсем немного времени, как он начал «мечтать о Гильдесхейме и Ширке как о далеком сне».

В декабре Фрейд был избран почетным членом Датского общества психиатров и неврологов, чему он обрадовался тем более, что его кандидатура была одобрена профессором Винклером, который ранее часто выступал против психоанализа. Это был первый случай, когда Фрейду оказывали почести подобным образом, и данное событие ознаменовало собой начало перемен в оценке его профессиональной деятельности. Начиная с этого времени стало обычным признавать, что кое-что из его трудов, несмотря на многие предполагаемые «ошибки», имеет выдающееся значение и что сам Фрейд является научной знаменитостью.

1922 год начался с визита в Вену нескольких членов Комитета. В то время там находилось много американских и английских студентов, изучавших психоанализ с Фрейдом, и он хотел, чтобы знания, получаемые ими в процессе собственной аналитической практики, были расширены прослушиванием нескольких лекций венских аналитиков по теоретическим аспектам психоанализа. Тогда по просьбе этих студентов в первую неделю января в Вену приехали Абрахам, Ференци, Рохейм и Захс и прочитали каждый по две лекции. Этот план оказался очень успешным.