Вторая мировая война. (Часть III, тома 5-6) - Уинстон Черчилль

Что касается арестованных польских руководителей, большинство которых, видимо, обвиняется только в использовании нелегальных радиопередатчиков, то Гопкинс уговаривает Сталина дать этим людям амнистию, чтобы консультации могли идти в максимально благоприятной атмосфере.

Надеюсь, Вы используете Ваше влияние на Миколайчика и уговорите его согласиться. Я просил Гопкинса остаться в Москве по крайней мере до тех пор, пока я не получу Вашего ответа по этому вопросу".

Мы, конечно, поддержали эти предложения.

Премьер-министр — президенту Трумэну 4 июня 1945 года

"… Я согласен с Вами, что искренние усилия Гопкинса положили конец тупику. Я согласен на то, чтобы полякам, не связанным с Люблином, было послано приглашение на этой основе, если большего в данный момент добиться не удастся. Я согласен также с тем, что вопрос о 15-16 арестованных поляках не должен помешать открытию этих переговоров. Мы не можем, однако, прекратить свои хлопоты за этих людей. Поэтому я присоединяюсь к Вам и пошлю, либо совместно, либо отдельно, телеграмму Сталину, соглашаясь на лучшее, чего может добиться Гопкинс, при условии, конечно, что нашим послам не будет запрещено добиваться дальнейшего улучшения в вопросе о приглашениях, как только переговоры возобновятся.

Хотя в данный момент разумно и правильно действовать таким образом, я уверен, однако, что Вы согласитесь со мной, что эти предложения не представляют шага вперед по сравнению с Ялтой.

Они являются шагом вперед по сравнению с тупиком, но в соответствии с Ялтой и ее духом нам следовало бы уже иметь сформированное представительное польское правительство. Единственно, чего мы добились сейчас, это некоторых уступок в отношении участия заграничных поляков в предварительных переговорах, в результате чего, возможно, удастся добиться кое-каких улучшений в составе люблинского правительства. Поэтому я считаю, что мы можем рассматривать это не больше как веху на долгом пути в гору, на которую нам по-настоящему и не должны были предлагать карабкаться. Я думаю, что нам нужно остерегаться всяких газетных предположений, будто польская проблема решена и будто в отношении трудностей, возникших в этом вопросе между западными демократиями и Советским правительством, достигнуто нечто большее, чем облегчение. Возрождение надежды, а не ликование — вот единственное, что мы можем позволить себе в данный момент… "

Я убедил Миколайчика поехать в Москву, и в результате всего этого было создано новое польское временное правительство. По предложению Трумэна оно было признано 5 июля как Англией, так и Соединенными Штатами.

Глава шестнадцатая КОНЕЦ КОАЛИЦИИ

[126]

Немногие вопросы — государственные или личные — представляли для меня такую трудность, какую представляло определение даты проведения всеобщих выборов. Парламент военного времени действовал почти десять лет, или в два раза больше нормального срока. Великая задача, ради которой партии объединились в мае 1940 года, уже была выполнена. Ничто не могло бы пробудить в Англии ее гигантскую потенциальную силу и стойкость, кроме всепартийного национального правительства, достаточно прочного, чтобы выдержать долгие годы опасностей, неудач и разочарований, проистекающих в результате ошибок и превратностей войны. Теперь задача в Европе, ради которой мы объединились, была выполнена.

По мере того как военная опасность ослабевала и на нашем горизонте показалась победа, перед нами резко встала конституционная необходимость обратиться к народу путем организации выборов при всеобщем голосовании. По мере того как этот момент приближался, члены правительства чувствовали, что они расходятся в противоположных направлениях, и появился целый ряд новых факторов. Вместо товарищей по оружию мы стали соперниками в борьбе за власть. В Англии, где партийные разногласия теперь на практике касаются главным образом того, кто на что делает ударение, борьба идет за все, что дает хоть малейшее преимущество, и целые массы мужчин и женщин заняты день и ночь тем, что стараются добиться поддержки для своих взглядов и своих организаций.

Если необходимо провести выборы в 1945 году, то, чем скорее они будут проведены, тем лучше.

Никто не мог сказать, каковы будут результаты. Многие были уверены, что страна не захочет, чтобы меня отстранили от руля. Мнения о результатах выборов расходились, и высказывались самые противоречивые предположения. Меня лично глубоко удручала перспектива стать партийным лидером вместо национального лидера. Естественно, я надеялся, что мне будет предоставлена власть для того, чтобы я мог попытаться достигнуть урегулирования в Европе, закончить войну против Японии и вернуть солдат домой. Я надеялся на это не потому, что жить частной жизнью мне казалось менее приятным, чем заниматься большими делами. В этот период я чувствовал очень большую усталость и физически был настолько слаб, что солдатам морской пехоты приходилось переносить меня в кресле наверх после совещаний кабинета под флигелем. Тем не менее у меня в голове было все международное положение в целом, и я полагал, что обладаю знаниями, влиянием и даже авторитетом, которые могли бы принести пользу. Я поэтому считал своим долгом и в то же время своим правом попытаться все это сделать. Я не допускал, что меня лишат этой возможности.

В Блэкпуле собралась конференция лейбористской партии. Главную роль в партийных маневрах играл Моррисон. Бевин не хотел роспуска коалиции. Эттли теперь вернулся из Америки, и, прежде чем поехать в Блэкпул, он пришел повидать меня на Даунинг-стрит. У нас состоялась продолжительная беседа, в которой я самым решительным образом настаивал на том, что так или иначе нам следует отложить выборы до окончания войны с Японией. Он тоже не подходил к этому вопросу с узкопартийной точки зрения и слушал меня с явным сочувствием. Когда он ушел, у меня, безусловно, осталось впечатление, что он сделает все возможное для того, чтобы мы остались вместе. Так я и доложил своим коллегам. Однако волна партийных настроений оказалась слишком сильной.

Не получая удовлетворительных известий, я послал Эттли следующее письмо:

18 мая 1945 года

"Мой дорогой Эттли!

Из бесед, которые я имел с вами и вашими главными коллегами —лейбористами, у меня сложилось впечатление, что лейбористская партия вместо того, чтобы выйти из правительства после поражения Германии, будет согласна продлить коалицию до осени.

Я самым тщательным и внимательным образом продумал это предложение и, к сожалению, должен сказать, что в своей теперешней форме оно, как мне кажется, не будет соответствовать государственным интересам. Союз партий, подобный существующему теперь, должен создаваться и действовать совместно не до какой-то определенной даты независимо от международных событий, а для достижения какой-нибудь великой национальной цели, стоящей выше всех партийных разногласий. В течение последних пяти или шести месяцев на наши министерские и парламентские дела все большее влияние оказывает предполагаемое приближение всеобщих выборов по окончании войны с Германией. Это не способствовало национальным интересам, поскольку касается внутренних дел.

Поэтому я делаю вам следующее предложение, которое, как я искренне надеюсь, вы не отвергнете необдуманно, а именно — мы должны наметить новую цель для наших совместных усилий и отложить вопрос о нашем разделении до тех пор, пока эта цель не будет достигнута. Морской министр (Александер) в своей речи, произнесенной в лондонском Сити, уже выразил сожаление по поводу того, что всеобщие выборы предполагается провести до окончания войны с Японией. Я был бы очень рад, если бы вы и ваши друзья решили продолжать работать с нами, пока не будет одержана решительная победа над Японией. Тем временем мы приложили бы все наши усилия для осуществления предложений, касающихся социального обеспечения и полной занятости, которые содержатся в Белой книге, представленной нами парламенту. На этой основе мы могли бы работать совместно со всей энергией и чувством товарищества, которыми отличалось наше длительное и почетное сотрудничество.

Но одновременно я очень ясно сознаю наш долг укрепить свое положение путем прямого изъявления воли нации. Если вы решите остаться с нами и работать совместно, пока Япония не будет вынуждена капитулировать, то давайте обсудим, как можно выяснить мнение страны, — например, путем референдума, — по вопросу о том, следует ли в этих условиях продлить срок полномочий нынешнего парламента.

Я посылаю письма аналогичного содержания сэру Арчибальду Синклеру и г-ну Эрнесту Брауну.

Уинстон С. Черчилль".

На это письмо Эттли ответил отклонением моего предложения о продлении коалиции, и тогда я послал ему второе письмо следующего содержания: