Маг. Школа жизни - Александр Купреев

Особо свои тренировки ни от кого не скрывал, поэтому и Лика частенько подключалась, давая полезные советы, но совсем другого плана: — как сэкономить силы. Прошлое существование в скудном на это теле, давали свои особенности восприятия. Даже заимев приличный резерв, относилась теперь к нему очень бережно. Даже скорее скупо, — если была возможность что-то сделать без магии, старалась её не использовать. На эту тему не раз, получая нагоняй от дочери, — мол, если сила появилась — надо все время тренироваться… даже меня приводила в пример.

Кстати, все рубцы от ножа, которым она себя била, уже полностью исчезли, и рука перестала болеть, но за все самоистязания она, по её признанию не получила вообще никакого увеличения емкости внутреннего резерва, хотя задумывала такой экстравагантный поступок, явно рассчитывая на это.

Долго собирался с мыслями, и все-таки осмелился спросить, не жалеет ли она о том, что не разделилась Мариэль, ведь был шанс….

Она спокойно взглянула мне в глаза:

— Нет. Для МЕНЯ не было. — поморщилась, — До сих пор это самый болезненный момент в той встрече… Удивительно, что ты ничего не понял:

— Согласиться я не могла — слишком поздно было предложено! Предать это уже такое привычное тело? Своими руками убить Мариэль? Смешно, но, оказавшись в шкуре светлой и общаясь, все время с ней, без какой-либо возможности куда-то уйти или хотя бы прибить её, — усмехнулась, — я сильно поменялась: она для меня стала намного роднее, чем подруга или сестра…

Я тебе скажу то, что долгое время боялась признать даже сама себе: — мне кажется, что наши души начали сливаться! И что я могла ответить на предложение убить часть себя? Нет. На такое я бы уже никогда не согласилась!

Да и потом, то тело, которое мне предложили, было слишком старое и некрасивое, да еще и серьезно попорченное твоей желтоглазой подружкой, так что… Меня все пока более чем устраивает… и полезла целоваться.

При этом уже второй раз наткнулась на мой любимый кинжал.

С недовольным вскриком отстранилась от меня и, взглянув на обожженную ладонь, с негодованием уставилась на мой ножичек.

Сильмэ напряглась.

Улыбнувшись не заданному вопросу, пересказал обычную историю появления:

— Рядом с разрушенной башней мага нашел в воде только лезвие. О том, что где-то меня дожидается рукоятка с ножнами ты в курсе, а чтобы хоть как-то им орудовать в дороге, твоя дочка сделала под него ножны и рукоять — с тех пор с ним и хожу.

По её просьбе извлек лезвие из ножен, которое слегка сверкнуло кровавым отблеском — светило солнце и это был сложно разобрать, и положил на тряпку.

Лика и Мария наклонилась над оружием, рассматривая странный узор на металле.

Заодно и Сильмэ сунулась, первый раз увидев, во что превратилось её недавнее творчество и на несколько минут полностью выпав из реальности: все это время она его как-то «чувствовала», а вот реально увидев совершенно нежданное, впечатлилась намного сильнее, чем её мама.

Судя по её шоку, преобразование того, что она сотворила в что-то более иное, ею в принципе не предусматривалось и было за гранью понимания, поэтому даже предполагая печальный результат, не удержалась и на секунду прикоснулась пальцем к рукоятке. Реакция ножа оказалась неожиданной — заметно «укусил», но в этот раз вполне терпимо.

Сдерживая неприятные ощущения, она даже схватила, и с полминуты помахала им, оценивая удобство, и тут же положила обратно — по её словам рука слегка занемела и побаливала, хотя ожога не появилось.

— Ничего удивительного, — ввернула Малигинэ, клинок темноэльфийский, и вероятно его защита позволяет использовать его и другим темным, а вот против светлых, как главных противников, настроен крайне враждебно.

После этого супруга пристально глянув на меня, спросила:

А ты сам-то догадываешься, что попало в твои руки?

— Конечно! Рубит все, чего касается, в том числе и мифриловые доспехи, да и не только их. Впрочем, есть и малюсенький минус — коротковат. Был бы хоть чуть длиннее — вообще без меча ходил бы. До сих пор частенько только за него и хватаюсь…

Та ухмыльнулась, — …значит, нет.

— Может посвятишь? Все-таки это моя любимая игрушка…

— А я и сама не уверена в этом. Так, только идея, не более, — начала по привычке тянуть из меня кровь темная женушка.

— Хорошо, поделись своей мыслью! Я волшебное слово знаю: — пожалуйста!

— Ну теперь скажу, конечно, — хохотнула та, и стала опять серьезной:

— То что он все разрушает, это только внешнее проявление. И я думаю не самое главное…

На лезвии буквы, они всегда такие были? Или что-то произошло, после чего они засветились?

— Нет, вроде вначале были голубоватые, а когда цвет поменяли — теперь даже и не вспомню. Кажется, в подвале храма это случилось, но тогда было не до наблюдений…

— Я допускаю… Это мое предположение только, — еще раз подчеркнула Малигинэ, — что внутрь клинка каким-то образом попадают души тех, кого им убили. В магозрении можно заметить что-то внутри копошащееся… и очень неприятное.

Тут же подняла руки ладонями вверх, шутливо сдаваясь:

— Ну да, — звучит нереально, но другого объяснения явно живого содержимого я не нахожу…

И еще. Можно ли, и если да, — то как этим воспользоваться, я тоже не знаю!

— Так, что прячь свое сокровище, и не пугай бедных эльфиек! — оказывается, и наши темные спутницы непроизвольно заинтересовавшись нашим разговором, подтянулись к нашему «столу». Сейчас скучковались за нашими спинами и с очень сложными выражениями одновременного пренебрежения и любопытства, слушали Марию, пожирая глазами явно темноэльфийский, но похоже первый раз в жизни встреченный ими кинжал.

Дочка тут же решила испытать одну свою идею и приказала коснуться оружия любую из своих девушек. Тут же придержав молодых, вперед вышла более взрослая — Рамила кажется. Она с огромной готовностью и трепетом, как будто её позволили коснуться чего-то запредельного, благоговейно опустила ладони на рукоять и металл клинка, и тут же спокойно и молча убрала. На её лице не возникло никаких эмоций, и она шагнула обратно к своим. На просьбу показать ладони смутилась и заметно побледнела. После прямого приказа, сверкнула зло глазами, но все же продемонстрировала серьезные ожоги обеих кистей. Раны оказались не меньше чем у супруги. Нет, их тут же, конечно, излечили, борясь со смущением темной, но загадок от этого стало только больше.

Когда все разошлись, Лика тихонько шепнула мне на ухо:

Я тебя не призываю отказаться от него. Сама понимаю что бессмысленно, будь у меня такой — наверно также не смогла бы отказаться, но прошу: будь осторожнее.