Странный приятель 1 - 4 - Егор Чекрыгин

— Да-да… Как же… Помню… Военный Вождь Берега… У вас оказывается, еще сохранились эти титулы! Как интересно. …Можете прочесть это? — Почтеннейший Торб, сунул под нос Ренки какой-то древний пергамент, который извлек неизвестно откуда.

— Не могу… — Испуганно отшатнулся тот.

— Но как же!!! — Возмущенно всплеснул руками профессор, едва не засветив яблоком в лоб Гаарза. — Это же классический имперский! Любой третьекурсник читает его без особого труда.

— Может, позволите мне профессор? — С улыбкой выходя вперед, спросил Готор. — Боюсь, благородный оу Дарээка не слишком силен в классическом имперском.

Так, что у нас тут… «… и 3 овцы коих приведут тебе осенью крестьяне в счет подати. 6 мешков муки и 4 аиотеекской каши обязательно. А еще жена пришли новой одежды — пару полотняных штанов, две рубахи, и клетчатый плащ. А также — дюжину трусселей, ибо жара тут невыносимая и парко как в бане — все гниет и распадается прямо на глазах…»

— Весьма… Весьма неплохо! — Одобрил профессор Торб. — Хотя вы не всегда точно передаете звучание аиотеекских терминов в степняцкой грамматике. И ваш «небный щелчок», далеко не безупречен. Но в целом… — Так чисто прочитать впервые увиденный текст — достойно уважения! А что вы скажете о….

— Благородный оу Готор Готор, очень интересуется Лга*нхи и Манаун*даком. — Поспешно вставил профессор Йоорг.

— Прекрасная… Прекрасная эпоха…!!! Восторженно заорал профессор, окончательно запулив яблоко куда-то в глубины кабинета. У меня есть… — Он мгновенно скрылся за грудами своих экспонатов. — Вот… Погодите… — Раздавались его возгласы — Где-то тут было… Ага! — Извольте! — Профессор Торб появился с другой стороны, и осторожно протянул Готору кусок плохо обработанной шкуры.

– [«…Зайчишка зайка серенький, под елочкой скака-а-ал» — На мгновение стук прекратился, и в замершем от ужаса морозном воздухе, можно было услышать тихое шуршание, с которым острый нож, хищно вонзившись в брюхо несчастного животного, вскрыл его от паха до грудины, позволяя вывалится на землю еще теплым, исходящим паром кишкам.]- Начал читать оу Готор весьма странный текст, на языке, который тут понимали лишь два профессора, да он сам. — [«Везет лошадка дровеньки, а в дровнях мужичок» — Под возобновившийся стук камня, и без того не слишком благозвучный голос шамана, почти превратившись в вопль, нагнетал напряжение, делая его физически невыносимым. «Срубил он нашу елочку под самый корешо-о-ок». — Все! — Кранты! Абзац! Кульминация и катарсис. — Ночная темень смешалась с черным дымом от соломы, и сгустившись до консистенции сухой китайской туши, стала абсолютно непроницаемой. Духи, демоны и пожиратели чужого сала, пролезли сквозь эту черную дыру, и деловито обследовали вывалившиеся кишки. — Диагноз был однозначен, — надо уходить на восток! «И много-много радости, детишкам принесла-а-а-а!». — Подвел итог довольный, как сытая отрыжка людоеда, голос…]

Но… — Удивленно и слегка восторженно сказал Готор, закончив читать. — Я узнаю это… Это рука самого Манаун*дака! И много у вас еще таких?

— Потрясающе!!! — Возопил профессор Торб, наконец-то сумевший взять контроль над отвисшей челюстью. — Вы не только смогли прочесть текст с первого раза и без всякой запинки, но даже и опознали руки его писавшую! В то время как у меня, ушли на это годы!!! — Кто вы такой???

Да, друг Ундаай. — Продолжал разглагольствовать Миилд, который и так особой молчаливостью не страдал, а уж после роскошного и очень сытного обеда, (судя по всему, встречами с подобными, судьба не часто радовала бедного студента) — впал в особо благостное состояние, и готов был говорить до бесконечности. — Нам с тобой повезло встретиться с поистине великими людьми! — Великие воины, ученые мужи, и дама — чьи щедрость и прозорливость уступают только ее несравнимой красоте.

Поэтому сударь… — Продолжил он, обращаясь к Готору. — Я с вами! Если вы и впрямь хотите вызволить из клетки наш великий Котел, я готов оказать вам любою помощь и содействие!

— А с какой стати, вы юноша, вообще решили, что я планирую что-то там сделать с этим вашим котлом? — Насмешливо улыбаясь, поинтересовался оу Готор. — А если я и впрямь планирую его стащить — неужели вы, как патриот своего Университета, не должны встать на защиту этого Сокровища?

— Ну… — Ничуть не смутившись, ответил ушлый студент. — Я же сам слышал как вы расспрашивали почтеннейшего Торба про то, есть ли какие-нибудь надписи на котле, и нельзя на них взглянуть… А когда он сказал что и сам бы хотел, да нельзя… вы как-то так посмотрели… Я сразу смекнул, что это «нельзя» для вас ничего не значащий звук, и что вы брали куда более неприступные твердыни, чем какая-то там решетка с дюжиной замков!

Так что я начал за вами приглядывать, и увидел как вы, якобы замешкавшись в холле, внимательно осмотрели замки!

И я, сударь, не думаю, что вы хотите стащить котел, чтобы продать его, или сделать еще что-нибудь неблаговидное. Коли так — вы бы не спрашивали про надписи на котле, а… не знаю — про его вес или стоимость. Вам этот котел нужен для исследования. А что может быть более благим делом, чем поиск знаний, даже вопреки всем запретам и препятствиям всяких там административных структур? И тут сударь — Миилд Рааг, всегда будет на стороне истинно ученых мужей, а не нудных администраторов из нашего Деканата!

— …Особенно, если Миилду Раагу. — Послышался насмешливый голос Одивии. — Удастся попользоваться котлом, после того как истинно ученый муж, его осмотрит! Хочешь прохиндей, заполучить немножко Славы?

— Сударыня! — Опять без всякого смущения, а скорее даже с гордостью, ответил Миилд. — Сыну приказчика из суконной лавки, не пристало пренебрегать какими бы то либо возможностями. Тем более — что лавка, в которой работает мой отец, все равно почти разорилась, а значит оплачивать мою учебу за следующий год, будет нечем. А если мое имя, в связи с кражей Котла, прогремит по всей Мооскаа — работу искать мне не придется. — Она сама будет искать меня!

Так что, благородный оу Готор Готор — вы берете меня в дело?

— А пожалуй что и беру… — Согласно кивнул он головой. — Парень ты, судя по всему не только ушлый, но и наблюдать умеешь, и правильные выводы из увиденного делать.

И если вы, Ундаай Одиир, тоже интересуетесь подобным… предприятием — думаю, ваша помощь будет не лишней. Однако, предварительно я хочу обговорить несколько условий.

Первое и главное — котел не должен пострадать, и уж тем более — пропасть. Мне, как человеку не чуждому учености, подобное будет весьма неприятно. (Я вообще не планировал выносить его из клетки), И второе — мне подобная Слава, не очень-то и нужна. Так что вы, по возможности, будете держать мое участие в секрете. (Не хочу, знаете ли, портить отношения с администрацией Университета Мооскаа). Договорились?

— Договорились! — Едва ли не в унисон ответили оба студента, сверкая горящими от азарта и предвкушения грандиозной шкоды, глазами.

— Хм… Сударь… — Внезапно, необычайно вкрадчивым голосом, поинтересовался Миилд. — А что было написано на том пергаменте, который вы якобы, не смогли прочитать? — Я то ведь как раз стоял перед вами, и заметил как изменилось ваше лицо, когда вы на него взглянули. А после этого, ваш интерес к котлу явно усилился…

— … Это сейчас не так важно… Кто я… — Даже замотал головой Готор. — У вас есть еще что-то, написанное на этом языке?

— Хм… Есть кое-что, хотя конечно — не в моем кабинете, а в Хранилище Университета… Увы, мне удается стащить оттуда только сущие обрывки, и по ним пытаться восстанавливать языки древности.

…Но у меня к вам тысячи вопросов! — Что это за язык? — Никаких сходств ни с горскими или языками степняков распространенных на Северной Земле… Не похож он и на языки народов южных земель, или дикарей дальних островов или даже ваших, западных дикарей. — Совершенно особенная структура. …Однако, я более чем уверен, что современная наша письменность, была заимствована именно из него! — Я даже написал об этом ряд статей, почему-то принятых в штыки многими учеными авторитетами, хотя я достаточно четко обосновал свои выводы на основе анализ изменений букв алфавита и грамматических правил… Их явно приспосабливали к имперскому языку, в то время как в данном языке, они не только имеют наиболее простую форму, но и явно лучше передают звуки речи. К примеру…

— Кхм…

— Ах да… Простите, опять увлекся… — Понимаете, забирать с собой из Хранилища, мне позволено только, считающиеся наименее ценными, экспонаты. Как правило — это лишь обрывки пергаментов, или бытовые предметы с нанесенными надписями. …Вы удивитесь, сколько можно интересного узнать, только лишь анализирую надписи на горшках! Я сейчас как раз пишу об этом небольшой труд. Ведь керамикой люди пользуются постоянно, и по ее виду, орнаментам и окраске достаточно легко можно определить эпоху когда она сделана. А значит — нанесенные на ней надписи, можно выстроить в хронологическом порядке, и легко увидеть изменения…