Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Терри Гудкайнд

Они дошли до двенадцати палаток, стоявших полукругом, одна за другой.

Кэлен проверила их все и убедилась, что все приготовлено, как она приказала. Потом она остановилась у самой большой палатки.

— Ты собиралась сказать мне, что мы собираемся белить, — напомнил Райан.

— Тысячу воинов, — коротко ответила она. Он был ошеломлен.

— Нам предстоит набелить людей? Но зачем?

— Тут все очень просто. Известно, что д'харианцы боятся привидений. Они боятся призраков убитых ими врагов. Поэтому они и стараются убрать тела убитых товарищей с поля боя, как было в Эбиниссии. Сегодня ночью к ним придут те, кого они боятся. Они подвергнутся нападению тех, кого они только и боятся: нападению призраков.

— Но они же поймут, что мы воины, только в белых одеждах.

— Ни на ком не будет одежды. На них не будет ничего, а их мечи будут набелены, как и они сами. Перед нападением все наши воины разденутся догола.

У командира Райана отвисла челюсть.

— Что?!

— Ты сейчас должен собрать тысячу человек меченосцев. Им следует заходить в эти палатки, раздеваться и окунаться в кадки с известкой. После этого пусть стоят у горячих камней и сушатся. На это уйдет много времени. После этого они снова могут одеваться и носить одежду до времени нападения.

Командир Райан не верил своим ушам:

— Но ведь сейчас зима! Они же замерзнут!

— Сейчас оттепель, — ответила Кэлен. — Кроме того, чтобы не замерзнуть, они постараются сделать свое дело как можно быстрее и вернуться назад. Им совсем ни к чему оставаться долго в стане врага. Противник быстро опомнится и уничтожит тех, кто вторгся в его лагерь. А наши воины должны будут убивать д'харианцев, пока те еще не опомнились от испуга. Когда д'харианцы увидят призраков, которых так боятся, то в первые минуты будут думать только о бегстве и ни о чем другом. А наши люди получат возможность рубить бегущих. Некоторые из врагов не смогут даже бежать от испуга. Те же, кто узнает в нас воинов, все-таки опомнятся не сразу. Вот этим-то временем первого испуга нам и надо воспользоваться. В бою достаточно иногда непродолжительного замешательства врагов, чтобы одержать над ними верх. В том-то и дело, что наши меченосцы вовсе не должны вступать в настоящее сражение. Их задача состоит в том, чтобы истребить побольше врагов, воспользовавшись паникой. А после того, как вражеские командиры будут убиты, нашим воинам и вовсе не следует сражаться без крайней необходимости. Мы не можем рисковать нашими людьми. Вот мой приказ: напасть на них, перебить побольше народу и бежать обратно.

Командир Райан некоторое время стоял в раздумье. Наконец он заговорил:

— Мне самому все это очень странно, но, кажется, эти странные приемы могут действительно сработать. Нашим ребятам все это сначала не понравится, но приказ они выполнят. Я им все объясню, и тогда, я уверен, они это воспримут лучше. Я сам прежде не слыхал ни о чем подобном, но я уверен, что и противник тоже. — Он наконец улыбнулся. — Что ж, думаю, они здорово удивятся, это уж точно.

Кэлен облегченно вздохнула:

— Хорошо! Я рада, что командир галеанского войска... Что командир галеанского войска Срединных Земель верит в успех дела. А теперь я прошу принести и набелить мои седло и упряжь. И поставь охрану около моей палатки, пока я буду внутри.

Он изумленно посмотрел на нее:

— Твое седло?!.. Но как же, Мать-Исповедница?.. Неужели ты?..

— Я не требую от своих людей того, что не делала бы сама. В первой битве ими должен кто-то командовать. Я возьму это на себя.

Командир Райан пришел в ужас.

— Мать-Исповедница... но ведь ты... женщина, — пробормотал он. — И ты... не дурнушка. — Он, как бы невольно, оглядел ее, — Мать-Исповедница, прошу меня извинить. — Он умолк.

— Не забывай, командир Райан: воины должны выполнять задание.

Он покраснел.

— Но они же — молодые мужчины, Мать-Исповедница... Нельзя же от них ожидать... Они еще молодые... — Он никак не мог подобрать нужные слова. — Они ничего не смогут поделать... Мать-Исповедница, прошу тебя... Это нарушит все правила приличия. — Он умолк, надеясь, что дальше можно не объяснять.

Она чуть заметно улыбнулась.

— Командир, слышал ли ты легенду о шахари? — Он покачал головой. — Так вот, когда шло объединение племен, которое завершилось созданием Д'Хары, то те, кто был инициатором объединения, захватывали земли чужих племен, примерно так же, как сейчас Имперский Орден. Они предлагали всем союз или покоряли их силой оружия. Племя шахари отказалось присоединиться к захватчикам. Люди этого племени сражались так яростно, что захватчики стали их бояться, хотя шахари было в несколько раз меньше. Эти люди любили сражаться больше всего на свете. Они были бесстрашны до безрассудства и даже шли в бой обнаженными, в сильном возбуждении.

Райан слушал рассказ Кэлен, раскрыв рот. Она продолжала:

— Всем д'харианцам известна легенда о шахари. И все они боятся шахари по сей день. — Она помолчала немного. — Так что, если наши воины пойдут в бой вместе со мной, и... это произойдет... то тем сильнее испугаются люди Ордена. Но я не думаю, что есть основания для беспокойства. У наших воинов будут заботы поважнее, например, как остаться в живых.

Опустив глаза, командир Райан ответил:

— Прошу меня простить, Мать-Исповедница, но все же мне это не очень нравится. Получается, что ты будешь подвергать себя опасности неизвестно ради чего.

— Это неправда. Есть и более серьезные причины для того, что я собираюсь сделать. Во-первых, когда ночью я бежала из вражеского лагеря, за мной погнались около пятидесяти человек. Д'харианцы не сомневаются, что эти воины настигли и убили меня.

Командир насторожился:

— Ты хочешь сказать, что эти пятьдесят человек до сих пор ищут тебя?

— Нет, они погибли, все до единого. Но те, кто остался в лагере Ордена, не знают об этом. Когда они увидят меня, всю белую, словно привидение, они, конечно, подумают, что я погибла, как и должно было случиться, а на них напал мой дух. Это напугает их еще больше.

— Неужели все пятьдесят... — пробормотал пораженный Райан. — А какая же вторая причина?

Кэлен немного помолчала.

— Когда воины Ордена увидят меня, — начала она тихо, — то... не важно, примут ли они меня за привидение, или поймут, что я — голая женщина верхом на коне, они все равно будут смотреть на меня. А раз так, то они какое-то время не смогут убивать вас. Мы же сможем убивать их, пока они будут заняты другим. Для меня же главное — спасти как можно больше наших людей. Это — мой долг перед ними.

Некоторое время Райан смущенно молчал, опустив глаза. Потом он сказал едва слышно: