Чужая корона (Чужое тело-2) - Алексей Изверин

— Выдвигаемся. — Решил я. — Выдвигаемся!

Войско пришло в движение.

С одной стороны, через ворота в городе выплеснулось дворянское войско под командованием виконта Лонвила. Никого выше его и древнее родом тут не нашлось просто, да и когда я назначил его старшим прям с высокой трибуны… Да ещё и пригрозил карать дезертиров — в качестве обеспечения кары у меня под боком застыли те люди, которым Виктор доверял…

Короче, двинулись они.

Наверное, по дороге больше половины потеряется, да и ладно. В текущей войне конница — не моя сила, моя сила — это грамотная и хорошо обученная пехота.

Пара драккаров пересекала сейчас всю акваторию, дабы наброситься с тыла на мятежников. Надеюсь, что при выстреле из пушки драккар не развалиться. В ином случае, всегда у них гранаты есть.

Ну и остальные… Ополчение, стража и гвардия, скрепленные моряками, сейчас готовились штурмовать город. Ну да, не лучшая идея, так а что делать‑то? Выбора‑то особого нет. Конечно, предпочел бы пограничников, но они все сейчас крепят оборону от степняков на границе.

Кругом враги, однако.

Ворота Верхнего города вынесли вторым залпом. Поначалу картечь их только уродовала, два залпа пропали впустую, тогда барон Шорк под прикрытием стрелков и Виктора подобрался к воротам поближе и бросил гранату из моего мира.

Бросал он её ловко, куда‑то в угол башни. Вспух разрыв, облако дыма и пыли поплыло над мостовой, и ворота с громким треском провисли на одной петле.

Щиты пушек сразу же украсились густым ежиком стрел. Стреляли с верха башни, навесом. Стрелы с мерзким стуком бились в щит, застревали в плотном дереве.

— Ближе подходи, трусы! — Крикнули сверху с непонятным акцентом. Как будто гласные растягивают. Не слышал ещё такого… Странный! Наемники, что ли, на стенах стоят?

Впрочем, как бы то ни было, отчего не подойти? Виктор умудрился с первой же попытки забросить две гранаты на башню. Взрыв вымел оттуда стражу, посыпался мелкий мусор, пыль и куски какого‑то дерева. Кольчужника на башне, сдуру высунувшегося с натянутым луком, влёт подстрелила Вера.

Подкатили пушку поближе, и дали ещё один залп.

Все, в щепки.

Вот так и прорвались в Верхний город. Без потерь совершенно. Раздвинули наши же заграждения, среди которых лежали раздувшиеся и воняющие трупы рыцарских лошадей, запутавшихся в колючей проволоке, и двинулись вперед, катя перед собой пушки.

Двигались пешком. Лошадей оставили в Мойке, подмастерья, по малолетству с нами не пошедшие, за ними следили.

Первая преграда не заставила себя ждать.

Прикрывшись щитами, даже в два ряда, улицу перегородил строй.

Длинные каплевидные щиты, как на картинках про древнерусских воинов, из‑под них блестят стальные поножи, начищенные гербы по центру, над щитами блестят упрямо глаза, разделенные железной стрелкой, сверху прикрыты шлемами. На нас глядят длинные наконечники копий.

И красиво‑то как, слева и справа упираются щиты в стены, а стены высокие, в два человеческих роста. На стенах мелькнули лучники, выстрелили, несколько людей с моей стороны повалились на землю. Стреляли практически в упор, промахов не было.

— Пушки! На позиции!

Вывели под прикрытием щитов две пушки, нацелили. Строй сжался, справа и слева добавилось щитов. Ещё несколько щитов прикрыли строй поверху, от обстрела. А лучники поверху заборов старались, так и слышался "банг — банг — банг", когда стрелы о щиты бились.

— Ваше Величество, нельзя вам туда! — Меня перехватил барон Шорк. — Вы наша одна надежда! Без вас тут все… — И мастер показал на улицу назад, туда, где оставались мастеровые кварталы и Мойка.

Я послушался. Только издалека глядел в бинокль, как уплотняли строй кольчужники. Ну, посмотрим, как это вам поможет…

Правая пушка выстрелила чуть раньше, чем левая.

Клубы вонючего порохового дыма заволокли переулок, раздались дикие вопли раненых. Вблизи это было ещё страшнее, чем тогда, издалека, по степнякам. Тогда‑то не в упор было, было ж какое‑то расстояние, а вот теперь действительно в упор.

Пушки просто смяли строй, расшвыряли людей по частям в стороны. Повсюду валялись окровавленные тела, оглушенные и ошеломленные тыкались в стены, как сумасшедшие.

— Вперед! — Крикнул Виктор, подавая пример, врезался в ошеломленные остатки строя с мечом.

Твою ж мать, автомат тебе на что дан?

Автомат не понадобился. От глубокого строя осталось в живых дай боже половина, да и те никакого сопротивления оказать не могли. Привыкшие к узким, тесным помещениям моряки вырезали наемников, те даже толком сопротивления не оказали.

По крови, по остаткам людей мы двинулись вперед.

Барон Шорк меня придержал, за руку. Просто схватил и не пустил, я не сразу понял, что же такое происходит, отряд вроде бы с дикими криками атакует, все идут вперед, мы ломим, шведы гнуться…

"Что такое", я понял через полчаса. Неплотно прикрытые ворота левого поместья открылись, и оттуда горохом посыпались воины в доспехах и с мечами наголо.

Пушка пальнула прямо туда, мне показалось, что я моментально оглох на оба уха, и ослеп. Пороховой дым лез в рот, в глаза, я судорожно тер их. Потом додумался плеснуть из фляжки воды на руку и умыться, стало чуть легче.

Трупы, просто гора трупов. Снова оторванные руки — ноги, выбитые глаза и сожженные лица. Выстрел был практически в упор, метров десять, не больше. Несколько гранат полетело через забор особняка, там разорвались с негромкими хлопками.

Кричали раненые, вопили живые, дорезая ошеломленных врагов.

Огнестрельное оружие не столько убивало, сколько пугало, ошеломляло людей этого мира. Сильные, умелые воины вполне могли бы преодолеть первый страх и дорваться до пушек, порубить пушкарей в капусту, благо что те в основе своей мастеровые, до воинского умения железом махать им либо ещё далеко, либо не нужно, либо уже позади давно. Но зачастую после первого же залпа и немногих убитых рядом застывали столбом или же разбегались с криками, причиняя себе больше вреда, чем мог причинить огнестрел.

Степняки. Дикари с волками. Вот эти ещё…

Скоро они опомнятся, и мне придется трудно.

До этого надо бы…

Барон Шорк за руку тащил меня по улице дальше, через завал трупов, сначала около ворот, потом через остатки первой оборонительной линии. Я заметил, что ворота особняка, откуда на нас напали, распахнуты, туда вбегают моряки, что‑то загорелось внутри, вверх рванул черный смрадный дым.

Я ругался сквозь зубы, мешая русский мат с Порождениями, лососями и различными частями тела богов. Ну, как тут принято. Бежать было очень неудобно, под ноги постоянно попадал мусор, а рана напоминала о себе жесткой, протестующей болью.