Робинзоны космоса (сборник) - Франсис Карсак

Вся ночь прошла в развлечениях среди веселых и дружелюбных людей. Они смотрели различные спектакли, пили в разных барах. В пять часов Анаэна объявила:

— Пора возвращаться. У нас сегодня много работы. Спасибо, что был с нами.

Тинкар хотел возразить ей, рассказать о своей бесконечной признательности за удивительные мгновения, но мозг его, затуманенный выпитым вином, позволил произнести лишь банальности.

— Ну ладно, отпусти мою руку, — с улыбкой попросила девушка. — До скорого, Тинкар, лейтенант Империи!

Очутившись в одиночестве среди толпы незнакомых людей, он отказался от нескольких предложений и вернулся к себе. На столе в его комнате лежали большой рулон бумаги и письмо. Он взял послание:

«Тинкар!

Предпочитаю уйти, пока ты не бросил меня ради рыжей кошки. Сегодня вечером я встретила Пеи, и мы решили вступить в постоянную связь. Я не обижаюсь на тебя и желаю удачи. Надеюсь, ты иногда будешь вспоминать Орену, которая помогла тебе в первые дни жизни на „Тильзине“. Мы переходим на „Франк“. При новой стыковке встретимся как хорошие друзья. Я очень любила тебя, варвар-землянин, и думаю, могла бы привязаться к тебе по-настоящему. До свидания где-нибудь в космосе.

Орена».

Он развязал рулон и обнаружил несколько великолепных полотен и записочку от Пеи:

«То, что я делаю, не совсем правильно, но я не смог воспротивиться Орене. Прими этот скромный подарок на память от того, кто однажды хотел тебя убить, но которого ты пощадил. С дружеским приветом.

Пеи».

— Успеха и вам, — вслух сказал он.

Потом устало вошел в спальню. Его взгляд привлекло что-то необычное, он наклонился и зарычал. Дверца сейфа была вскрыта, замок взрезан молекулярной пилой. Он рывком распахнул ее — чертежи локатора исчезли!

4. ИОЛИЯ

Он словно окаменел… Итак, Анаэна в который раз обвела его вокруг пальца! Сомнений у него не было, ему все стало ясно. Зная, что чертежи практически закончены, девушка увлекла его за собой, выманила из квартиры, а во время обеда дала инструкции мужчине, который пришел поговорить с нею. А он, Тинкар, наивно радовался тому, что она рядом. Это предательство оказалось для землянина двойным испытанием, ведь он по своей природе презирал и ненавидел предателей. Кроме того, он поверил в то, что Анаэна испытывает к нему симпатию, и надеялся… Он с отвращением сплюнул на пол.

— Сучка! Псиное отродье! Черт подери, я всего лишь планетная вошь! И ничто другое! Да, она здорово разыграла комедию!

На секунду в его душе мелькнула надежда: а что, если чертежи украла не она? Зачем Анаэне красть чертежи, которые он в любом случае передал бы ей в полном комплекте? Он тотчас же отправится к ней и все выяснит! Но нет, все и так понятно. Смысл? Догадаться нетрудно: если он передаст чертежи, он сразу же станет героем в глазах многих галактиан. И она не сможет держать его в изоляции, ведь в ее глазах он остался парией, планетянином!

Он заметался по комнате, опьянев от ярости и стыда. Он, Тинкар, стал игрушкой в руках… он пытался подобрать самые грубые из известных ему оскорблений… комка женской протоплазмы! Да, уставы Гвардии были мудры, настоящие мужчины считали женщин лишь инструментом для развлечения и инкубатором для будущих гвардейцев! Рвань, сучка!

В душе горело одно желание — отомстить. Разбить в кровь ее тонкие губы! Вырвать лживый язык! Нет, этого было мало. Убить! Вызвать на дуэль? Он не знал, может ли это сделать мужчина. В любом случае при десяти пулях против одной шансы его были невелики… Его не волновала собственная смерть, но оставить ее победительницей он не мог… Теперь он должен был сделать единственное — уничтожить «Тильзин»!

Но для этого ему нужно было время. А было ли оно у него? Теперь галактиане в нем не нуждались. Они заполучили чертежи. Неоконченные, но любой физик завершит их за несколько дней работы. Да, теперь галактиане вполне могли его уничтожить.

Он инстинктивно ощупал пояс. Пуст. Оружия ему не вернули, хотя одежду отдали на следующий день после того, как он попал на борт корабля. Быть может, убийцы уже шли по его следу. Тинкар горько усмехнулся. По крайней мере, он умрет в своей форме, как и положено. Но в таком мирке, как «„Тильзин“», должны быть места, где можно укрыться, найти убежище…

Убежище! В памяти сверкнула недавно прочитанная фраза. Одна из основополагающих статей договора между менеонитами и галактианами гласила, что менеониты имеют право предоставлять убежище! Он должен был как можно быстрее добраться до сектора паломников. Он отчаянно искал хоть что-то, что могло бы заменить ему оружие. Кроме компаса, у него ничего не было. Его рот растянулся в гримасу: компас для спасения пленных землян!

Он быстро упаковал кое-какую провизию, не зная, сколько ему придется скрываться: несколько часов или несколько дней. Потом осторожно открыл дверь: улица была безлюдна. Тинкар окинул последним взглядом свою квартиру и пожалел, что не может взять картины Пеи. Искусство не интересует приговоренных к смерти!

По пути к паломникам он почти не встречал галактиан. Все двери были заперты. Ему следовало позвонить и предупредить паломников о своем визите, но он не решился, не зная, прослушивается его линия или нет. Он спрятался позади металлической колонны и стал ждать наступления дня.

Дверь ему открыл незнакомый человек.

— Здравствуй, брат. Чего желаешь?

— Я хотел бы поговорить с Холонасом.

— Это трудно, брат. У тебя назначена встреча?

— Он разрешил мне вернуться, когда я пожелаю.

— Хорошо, брат, я провожу тебя.

Патриарх принял Тинкара с нескрываемой радостью.

— Вот вы и вернулись, брат Холрой! Я счастлив. Чего вы хотите от нас?

— Убежища!

Слово щелкнуло, словно удар хлыста. Тинкар колебался, спрашивая себя, не лучше ли ему схитрить, но хитрость была чужда его натуре. А паломники в любом случае узнали бы правду.

Старец некоторое время молчал.

— Сын мой, ты кого-то убил не на дуэли?

— Нет!

— Тогда чего же ты боишься? — Паломник вопросительно посмотрел на землянина.

— Боюсь, что убьют меня, вернее, прикончат, как злобное животное!

— Сядь. Не в обычаях галактиан убивать без веской причины. — Голос патриарха был ровен и спокоен.

— С их точки зрения такая причина есть. Они должны избавить город от моего присутствия. — Тинкар хмуро посмотрел в сторону.

— Ты, похоже, вымотан, сын мой, — улыбнулся старик. Отоспись, а когда отдохнешь, расскажешь мне все. Ничего не бойся. Если ты искал убежища, ты его нашел.

Тинкар вдруг почувствовал, как на него обрушилась накопившаяся за много дней усталость. Он позволил отвести себя в спальню и провалился в сон. Он проспал очень долго, встал отдохнувшим и попытался отогнать воспоминания о событиях, случившихся накануне. Где-то в квартире звучал молодой голос, исполнявший серьезный и радостный гимн. Он оделся и вышел из спальни. Сидящая спиной к нему темноволосая девушка шила. Он никогда не видел ни на Земле, ни на «Тильзине», чтобы кто-нибудь шил, и движения швеи заинтересовали его. Он приблизился. Девушка удивленно обернулась, лицо ее осветилось.

— Брат Холрой! Как я счастлива вновь встретиться с вами! Дядя сказал, что у нас гости, но не назвал имени. На этот раз вы останетесь надолго?

— Вашего дяди нет? — Он встревоженно оглянулся по сторонам.

— Нет, но он скоро появится. Вы голодны или, может быть, хотите пить?

— Спасибо, я хочу пить.

Она принесла ему стакан холодной воды.

— Вы ведь останетесь подольше на этот раз? — Девушка умоляюще посмотрела ему в глаза. — Мне хотелось бы послушать ваш рассказ о Земле. Я видела мало планет, если не считать Авенир. Мой дядя говорит, что планеты слишком опасны для молодой девушки.

Она смотрела ему в лицо, выглядела веселой и возбужденной, ее огромные карие глаза уставились на него в упор, но в них не было ни стыда, ни наглости. На мгновение их заслонили другие глаза, зелеными сверкающие.

«Куча женской протоплазмы, так и не научившейся хитрить», — с горечью подумал Тинкар.

— Мое пребывание, быть может, будет долгим. Если ваш дядя позволит, — неопределенно ответил он.

— А почему бы ему этого не сделать?

— Не могу вам сказать. Быть может, я представляю опасность для него.

Едва эти слова сорвались с его уст, как он пожалел о сказанном. Какой смысл возбуждать подозрения? Но что-то ему подсказывало, что от этой наивной девушки не следует ожидать опасности. Сколько ей было лет? Шестнадцать? Семнадцать?

Через некоторое время открылась дверь, и вошел патриарх.

— Вы уже проснулись, Холрой? Надеюсь, ты не утомила гостя своими вопросами?

— Я только что встал. И она вовсе не утомляет меня, — весело ответил землянин.