Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

С сожалением, но приходится констатировать: России упорно навязывается самоопределение в истории вне базовых оснований ее цивилизации и вне национальных основ ее идентичности. Кому-то они чужды, кому-то безразличны, кто-то к ним враждебен, кто-то просто не может себя идентифицировать с ними - но все это не проблемы России и в ней русской нации, а тех, кто ими не является, кто не может растворить себя в России и Россию в себе. Если часть не может стать частью целого, то это проблемы прежде всего этой части, а не целого, которое отнюдь не обязано превращаться в часть этой части, так как оно в этом процессе просто перестанет быть целым. Целым станет что-то другое, то, что уже не будет Россией. Все могут жить в России, но не все могут стать Россией и, соответственно, не для всех она может стать Родиной, а только страной проживания, ибо Россия - это понятие высоко духовного смысла, предполагающее совершенно иной масштаб идентичности и ее проживания своей жизнью. Следовательно, все могут жить в России, но никто не имеет права на произвольное историческое творчество в России, не считающееся с основами ее русско-российской цивилизационной и национальной идентичности.

Пора осознать: Россия - не проходной двор истории. В ней нет места для действия случайных сил истории, не идентифицирующих себя с исторической и национальной Россией, взламывающих базовые структуры ее идентичности, подгоняющих их под ограниченность своей национальной или вненациональной точки зрения на Россию, адаптирующих ее под себя, под свой ограниченный интерес и именно поэтому загоняющих Россию в пространство исторического бытия с чуждыми ей ценностями, целями и смыслами - разрушающих ее как Россию. Пора научиться видеть в России не только власть и собственность, но Россию, Великую Россию. Пора научиться уважать и считаться с Россией, любить ее уже только за то, что она - Россия.

Обо всем этом стоило сказать особо, так как России уже второй раз за одно столетие навязывают самоопределение в истории вне базовых структур ее цивилизационной и национальной идентичности. Первый раз, после Октября 1917-го, речь шла о коммунизации России, второй, после Августа 1991-го - о западнизации России. Но и тот и другой цивилизационный проект, несмотря на различия в их цивилизационной направленности, есть проект разрушения локальности российской цивилизации, и прежде всего ее русского национального ядра. Их объединяет идея исторической, цивилизационной и духовной неполноценности национальной России, идея ее преодоления в истории как России.

Отсюда и общность процессов интернационализации русской нации, и в том, и в другом случае принявших безбрежный масштаб и характер, близкий к тому, чтобы превратить нацию в этнографический материал истории для новых цивилизационных экспериментов в России и над Россией. Интернационализировать русскую нацию настолько, чтобы она вообще перестала быть нацией, после чего с ней можно будет делать все, что угодно, ибо это будет в лучшем случае демографическая категория, просто население легко управляемое и направляемое, а не нация со своими принципами бытия в истории.

В этой связи весьма симптоматично, что после Августа 1991-го принципы демократии и открытого общества были использованы, в первую очередь, в качестве средства слома основ национальной идентичности России и в ней русской нации. Стало принятым считать, что для того, чтобы открыться всему миру, обязательно нужно войти в "цивилизацию", то есть в западную цивилизацию, а для того, чтобы войти в чужую цивилизацию, надо до предела демократизировать и либерализовать российское общество, а для того, чтобы осуществить и то и другое, почему-то необходимо отказаться от базовых структур своей национальной идентичности - исторической, культурной, духовной, от основ локальности своей цивилизации.

Это абсолютно извращенная связь и взаимозависимость, но именно поэтому с абсолютно разрушительным потенциалом по отношению к России, реализация которого в очередной раз превратила Россию из самоцели исторического творчества и развития в средство и того и другого. В само основание реформирования России, ее назревшей либерализации была положена невменяемая и по своей основной сути антинациональная идея, предполагавшая за каждый этап и за каждое достижение в либерализации России платить отказом от части основ национальной идентичности, вплоть до предательства национальных интересов и святынь.

И это при том, что либерализация России - это действительно историческая необходимость, но нельзя же ее осуществлять ценой отказа от принципов исторической и национальной России. Равным образом, историческое движение на Запад, сближение с ним абсолютно нормально, хотя бы потому, что абсолютно оправдано со всех точек зрения, и в первую очередь с позиций банальной прагматики. Как и идея принципиально открыться всему миру принципиально верная, но не за счет же слома собственной исторической, цивилизационной и национальной идентичности. Это абсолютно несуразная цена. Зачем нам нужен мир, в котором не будет места для нас как для России? Да и не по отношению ко всему в мире надо открываться и не во все вписываться. В мире есть многое такое, что несет в себе потенциальную угрозу основам существования России, и в первую очередь всей системе ценностей ее идентичности. Все это вновь напоминает нам, что кризис современной России это кризис русской нации и в ней основ ее исторической, цивилизационной и национальной идентичности. Это кризис исторического субъекта, который после всех испытаний ХХ столетия, потерял не только себя в России, но и Россию в себе в масштабах, угрожающих самим основам национального бытия в истории.

Миф шестой. Его суть заключается в том, как понимается сам национальный вопрос на евразийских просторах России. И здесь выраженная тенденция к тому, чтобы предельно заузить его, представить как вопрос о национальном бытии только нерусских наций, о проблемах в их отношениях и претензиях к русской. Считается, что чем меньше нация, тем больше у нее проблем и тем больше она нуждается в защите. В России сложился своеобразный комплекс в национальном вопросе: национальный вопрос - это проблема национальных меньшинств в России, а не национальная проблема самой русской нации. Вроде бы ее как бы и не может быть у русских. И в этом суть одного из парадоксов национального бытия в России: признание национального бытия и национальных прав всех, кроме самих русских.

В итоге русская нация перестает быть объектом и субъектом национального вопроса, превращаясь в гостя в собственном доме. И это по отношению к 83-85% населения России, больше того, по отношению к государство- и цивилизациообразующей нации, нации образующей Россию в самом прямом и исчерпывающем смысле этого слова, что, впрочем, не дает ей никаких особых преимуществ, кроме как особых обязательств перед Россией. Глядя на деятельность наших власть предержащих, трудно отделаться от ощущения, что русский вопрос и в России, и в СНГ стремятся замолчать и оттеснить на периферию общественной жизни, представить дело так, что чуть ли вообще не существует такого вопроса. А такой вопрос не просто существует, а есть самые серьезные основания считать, что он вообще является основным на постсоветском пространстве.

В самом деле, как так получилось, что русская нация оказалась в положении разделенной нации, лишилась своего геополитического пространства и прежде всего того, которое связано с историческим и цивилизационным единством восточного славянства? Ведь в геополитическом отношении мы оказались отброшены к временам Алексея Михайловича. Как так получается, что власть очень вяло реагирует на антирусские настроения на всем постсоветском пространстве, не предпринимая адекватных и должных мер противодействия не только национальной дискриминации, но и в ряде случаев открытым погромам русских? Сколько можно находиться под гипнотическим воздействием представлений, согласно которым всякая попытка защиты своих национальных интересов как русских и российских за пределами России есть проявление неких имперских комплексов. Пора ясно и четко проговорить о реальности наших национальных интересов везде, где живут этнические россияне. Почему активно замалчивался геноцид русских в Чечне? Как так получается, что в средствах массовой информации всякий раз, как только ставится вопрос о национальном самоопределении русских в истории, о необходимости национального возрождения, о претензиях русских к другим нациям, то это тотчас же квалифицируется чуть ли не как русский фашизм? Почему так произошло, что самыми обездоленными и бесхозными на евразийских просторах России оказались русские беженцы?

Многое познается в сравнении. И в этом отношении весьма показательным является характер национального мышления и поведения Израиля по отношению ко всем евреям мира. А ведь прошло не меньше 2 тысяч лет еврейской диаспоры; Германии, которая не снимает своей национальной ответственности за судьбы российских немцев. А ведь прошло почти 300 лет с начала натурализации немцев в России. И это не исключение для стран, где у власти находится национально вменяемая элита. Как Франция отнеслась к французским репатриантам из Алжира? Элементарно: 26 декабря 1961 г. президентом Де Голлем утвержден закон о репатриации. Ключевая фраза этого закона, выражающая суть его идеологии: "Нация провозглашает солидарность и равенство всех французов перед лицом национальных бедствий". Вводится новый налог. Итог: 100 млрд. дополнительных франков на обустройство алжирских репатриантов при национальном годовом доходе в размере 195 млрд. Так национальная солидарность является образом жизни всех развитых наций, а национальная ответственность власти - образом жизни любой национально вменяемой власти.