Кровные узы (СИ) - Анастасия Владимировна Романчик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он… из-за меня согласился, — опустил голову Амрон. — Потому что мне плохо было… и с вами он конфликтовал тоже из-за меня…
Взгляд верона смягчился.
— Тебе придется учиться на ходу и тщательно следить за тем, что делают люди. Запомни несколько главных правил: ни в коем случае не летать, не применять магию, не использовать электрические способности. Про острые зубы и когти забудь, как и про охоту.
— Что же люди едят⁈ — округлились глаза у Амрона. — Как они добывают пищу, если не охотятся⁈
— У людей развито животноводство и растениеводство.
Амрон с жалостью посмотрел на трехцветное животное, продолжавшее ластиться у его ног.
— Нет-нет, кошек люди не едят, по крайней мере, в этой стране. А вот их, — Тарален указал на нелетающих птиц, — едят.
— Но… они совсем нас не боятся…
— Люди их кормят, поэтому они к ним привыкли. Да и убивают их редко. Большинство продуктов закупается в магазине.
— О, Леонид Михайлович, добрый день! — снова показалась на улице Яна. — Ватрушки будете?
— Не откажусь.
Мама сходила в дом и быстро вернулась с корзинкой необычных кругляшей. Тарален взял один и укусил, похвалив отменный вкус. Амрон тоже осторожно взял угощение.
— Кто-то не хотел… — хмуро напомнила Яна.
— Я передумал, — ответил Амрон, надкусывая и задумчиво жуя ватрушку. Вкус был приятный, хотя и необычный.
— Сахара много добавила? — встревожилась мама, обратив внимание, как он ел.
— Не… вкусно.
Она потрогала его лоб. Смотрела странно, словно в чем-то подозревала. Перекинувшись с Леонидом еще парой фраз, Яна покинула их общество, а Амрон с беспокойством спросил:
— Неужели она тоже поняла?
— Пока нет, но чувствует, что с тобой что-то не так. Учитывая, что ты тоже её сын, она никак не может связать мысли и чувства воедино.
— Мы же похожи.
— Похожи внешне, но не по поведению, — возразил Тарален. — Она твоего брата хорошо знает. Какая у него мимика, как он ходит, как ест, как говорит, что знает, чего не знает. И чем дольше ты будешь здесь, тем скорее она догадается, что ты не Олег.
— И что будет? — доел ватрушку Амрон.
— Скорее всего, начнет паниковать и задавать неудобные вопросы, где её сын.
— Как же тогда Олег притворяется мной?
— Подсматривает в твоих воспоминаниях, тем самым он частично снимает с себя подозрения. Хотя Акрон или тот же Генлий все равно догадаются, что он не ты. Его акцент выдает и более агрессивное поведение.
— Я думал, он более спокоен, раз лучше контролирует способности.
— Как тебе объяснить… — помял подбородок Тарален. — Ты просто кричишь в гневе, а его ярость тихая, но при этом сильнее и злее.
— Ясно…
— Если что-то не понимаешь, спрашивай меня и старайся наблюдать за людьми, изучи их, веди себя крайне осторожно.
— Я постараюсь…
Хотя Тарален и присматривал за Амроном, совсем без косяков не обошлось. Яна часто замечала, что сын какой-то не такой, однако списывала его непривычное поведение на стресс. Особенно её поражало, что он ел бабушкину стряпню так, словно никогда раньше ничего похожего не пробовал. Путал несъедобную ягоду с несъедобной. Дохлой крысой закусил, принесенной ему кошкой Лялькой…
— Олег, сколько я тебе повторяла не жрать диких животных! — отчитывала Яна Амрона. — Откуда ты знаешь, чем она больна⁈
— Так проблема только в этом? — не понял её сын.
— Не только, — хмурилась Яна. — Сколько повторять надо⁈ Не едят люди сырое мясо и… насекомых не едят!
Не сводя невинного взгляда с матери, Амрон убрал руку от проползающего мимо жука.
— Если делаешь эту мерзость, — продолжала возмущаться мама, — делай это так, чтобы тебя никто не видел! Надеюсь, ты жуков-то не жрал⁈
— Гусеницу съел, — признался Амрон.
— Фу… да что ж ты всякую гадость тащишь в рот⁈ Мы тебя что, плохо кормим⁈
— Это инстинкт… на вредителей…
— Просто раздавить не вариант?
Для Амрона её вопрос прозвучал кощунственно:
— Просто раздавить и не съесть неправильно. Её мог бы съесть кто-то другой.
— Умоляю, не жри их сам! — сдалась Яна. — В холодильнике есть сырое мясо! Надо? Бери! Но не ешь крыс и жуков! Крысу может съесть кошка, а жуков — курица!
— Я понял, — сказал Амрон, но недоуменное выражение лица его выдавало.
— Иногда я тебе поражаюсь! При твоем не дюжем интеллекте в каких-то мелочах ты хуже младенца!
— Не злись! — погладил её по руке Амрон.
Яна оттаяла, обняла его, но всё равно проворчала:
— И крыс больше не ешь.
— Постараюсь…
Мама успокоилась и ушла помогать бабушке в огороде. Амрон же осмотрелся, чтобы его никто не видел и всё-таки слопал жука. На вкус местные насекомые не такие вкусные как веронские, да и маленькие. Даже его любимые гусеницы имели другой вкус и цвет. И ел он их, скорее из любопытства, чем из чувства голода. Хотелось лучше понять человеческий мир.
Затем с прадедушкой вышел прокол, когда тот попросил правнука забраться на чердак и взять инструменты. Амрон от радости, что может быть полезен, забыл вести себя как человек и взобрался на чердак с привычной для верона скоростью и ловкостью. Лишь спустившись вниз с инструментами и взглянув на взрослых, Амрон понял ошибку.
Тарален стоял с усталым выражением лица: «я же предупреждал», а прадедушка переводил взгляд с учителя на правнука. Амрон виновато потупился, уже думая, что из-за него родственнику сотрут память, однако произошло то, чего он не ожидал:
— Алежек, не скачы так, бабуля ўбачыць будзе лаяцца! — наклонился к нему прадед.
— Извини… забыл…
— Бачылі які ў мяне спрытны праўнук? — распрямился Аркадий, обращаясь к верону. — Спартсмен!
— Согласен, правнук у вас очень ловкий, — сдержанно хехекнул Тарален.
— Можа налівачкі хатняй? — улыбнулся прадед, погладив усы.
— Ну, раз хатняй, то не откажусь.
Дед ушел в дом, а Амрон зашептал:
— Он знает…
— Они оба знают, просто притворяются перед внучкой, — не отрицал верон.
— Зачем?
— Она же старается скрыть, вот они и поддерживают её, — улыбнулся Тарален. — У людей, знаешь, сложные и порой забавные взаимоотношения. Я помню, как в первые дни случайно заметил, как Олег электричеством генератор заряжал, а дед за него сразу заступаться. Мол, так и так, Олега в православной церкви крестили, а нечисть не может в церковь зайти.
— Что значит крестили? — хлопнул ресницами Амрон.
— Обряд местной религии.
— И я думал, в закрытом мире нет нечисти или это Олега нечестью считают? — допытывался мальчик.
— Тут нет опасной нечисти, к которой мы с тобой привыкли, а вот поверий разных достаточно. На самом деле, здесь многие в деревне знают, что Олег не совсем обычный ребёнок.
— И они его человеком считают или всё-таки нечистью⁈ — округлись глаза у Амрона.
— Его колдуном
