Цена власти. Искра - Евгений Региневич

— А!!! Не надо! Я же готов ответить на все вопросы!!!

— Ну, раз на все… Какие суммы через тебя проходят на финансирование культа Детей Света?!

— Что?!

Рука уверенно дёрнула завязки штанов, и граф просто физически ощутил, как сейчас зазубренные изогнутые лезвия сожмутся на некотором органе, которым он, между прочим, очень дорожит!

— Около полутора тысяч золотых империалов в месяц!

Кристина встала и отступила на шаг, с подозрением глядя на него. Всё так просто? Даже без пытки?

— Кто даёт деньги?

— Церковь. Сам Лин Берний лично. Он никому не доверяет в этом вопросе.

— А в твоей верности он, значит, уверен?

— Я проиграл всё, что имел в карты, влез в долги. Заложил не только своё имущество, но и всё, что имел мой род. Он выкупил этот долг. Ну и кое-какие другие мои грешки он знает. Так что меня плотно держат на крючке.

— Но мне ты рассказываешь всё.

— Ну, он держит в своих руках мои финансы и мою дворянскую честь, а вы держите мои яйца! Согласитесь, в такой ситуации выбор очевиден!

— Деньги проходят наличными?

— Не все. Часть, которая нужна для официальных трат, таких как съём или покупка помещений, или аренда кораблей, покупка мест в караванах и так далее, идут через банк гномов. Я часто кладу деньги на нужный счёт от имени разных своих знакомых, преподобный дал мне этот совет, чтобы запутать следы.

— Ну, именно это в итоге на тебя и вывело. Был бы умнее, делал бы вклады от имени вымышленных людей, а так мы просто проверили круг общения всех выявленных “кредиторов” культа, и у всех в знакомых совпал только ты. Это и была первая ниточка. Ладно, это не важно. Что-либо, кроме денег, ты им ещё передавал?

— Да. Пару раз Лин давал мне закрытую на замок шкатулку и приказывал передать, не осматривая содержимого.

— Кому ты её передавал?

— Не в столице. Для этого пришлось ехать в Грошаль. Там я просто оставлял её в ячейке банка до востребования на имя Свита Шерстоуха. Готов спорить, вымышленное.

При названии города, Кристина насторожилась.

— Значит, ты не знаешь, что там было?

— За кого вы меня принимаете? Конечно, знаю, у меня есть хороший знакомый взломщик, и мне было очень любопытно!

— И что там было?

— Какие-то круглые фиговины с узором. Как большие монеты. Если меня снимут с этого ужаса, я готов нарисовать. У меня хорошая память!

Девушка подошла к двери и три раза стукнула.

— Снимите его и закуйте в простые цепи.

Двое звероподобных мужиков молча и споро выполнили поручение и так же молча удалились.

— Они не грамотны, и у обоих вырезаны языки. Идеальные слуги: никому ничего не расскажут. Странно, как это Преподобный не нашёл кого-либо похожего вместо тебя на такую работу.

— О, работа с деньгами требует грамотности! — Залин со стоном наслаждения принялся растирать затёкшие руки. Затем присел к столу и, взяв перо, быстро набросал уже хорошо знакомую Кристине печать вызова.

— Ты понимаешь, после того, что ты мне рассказал, Церковь ни перед чем не остановится, пока не получит твою голову?

— Я ещё лучше понимаю, что моя голова и прочие части тела в данный момент находятся в руках совсем не у Церкви. И только от моей полезности зависит, как долго все эти части будут продолжать находиться в едином целом с моим организмом. И испытываю надежду, что мои услуги и потом не будут забыты, и меня не спишут, как лишнюю фигуру. Поверьте, я могу пригодиться не только как источник информации о культе!

— Ладно, будет видно. Сейчас сюда придёт дознаватель и расспросит тебя более детально. Начнёшь юлить — и я вернусь. И поверь, тогда так легко ты не отделаешься.

***

Легион шёл по пустыне. Точнее, не весь легион, а лишь его часть. Но со стороны всё равно выглядело внушительно. Ровные ряды пехоты, обоз, шеренги тяжёлой конницы с заводными лошадьми. Хоть в пустыню они шли и ненадолго, но обоз по своим размерам был, наверное, равен войску. В песках не разошлёшь фуражиров на закупки в ближайшие сёла и не воспользуешься деревенским колодцем или рекой для водопоя лошадей. Так что весь запас на три седмицы тащили следом. Дорого, но Империя может себе позволить подобные траты.

Три с половиной тысячи человек и десять тысяч лошадей. Магазин19 было решено устроить в Орлином гнезде. Гарнизон усилили тремя сотнями тяжёлой пехоты. Нет, нападения на тылы никто не опасался, но раз в уставе записано, что при устройстве магазина ему положен гарнизон, значит, так и нужно сделать.

— Как считаете, генерал, нам удастся застать разбойников врасплох и не дать им разбежаться?

Генерал третьего легиона Лойс Кейрианин по прозвищу Огнебородый степенно пригладил роскошную рыжую бороду и покосился на собеседника. Формально они были равны, оба имели титулы виконтов, но генерал являлся главой младшей ветви рода графов Кейриан, а трибун четвёртого легиона Ланис Торбин возглавлял свой собственный род. Но, не смотря на всё это, Огнебородый терпеть не мог этого выскочку. А как, скажите, иначе, если род Кейрианин был хоть и младшим, но очень древним, а вот Торбины выбились в дворяне только два поколения тому назад за свою службу и успехи в войнах. То есть являлись грубыми солдафонами, коим, по мнению виконта Лойса, не место в высшем обществе. Тот факт, что он и сам являлся таким же солдатом Империи, его ни капли не смущал.

— Какая разница? Застанем — значит вырежем всех. Не застанем — напишем в докладе, мол, рассеяли силы врага по пустыне, и больше они нам не угрожают.

— Но во втором случае они снова соберутся вместе, и наш поход выйдет бессмысленным.

— И что? Значит, организуем новый. Рано или поздно они нам попадутся. Ещё сегодня передовой дозор должен обнаружить их лагерь, и маги подвесят там Око Стихий. А завтра окружим и атакуем основными силами. Всё по плану. Лёгкая кавалерия ранним утром пойдёт в заслоны, которые должны задержать убегающих, а мы подойдём к полудню и нанесём основной удар.

— Я не думаю, что это хороший план. Вообще такая тактика против разбойников не годится. Это дело для егерей. Вылавливать их мелкие банды, атаковать пути снабжения, засылать людей в саму банду, чтобы знать их планы. И уже тогда атаковать, зная точно, где они и как быстро и по какому пути могут уходить, узнав о нашем приближении.

— Виконт, Вы, право, предлагаете долгий и не слишком