Сто великих пророков и вероучителей - Константин Рыжов

Особенно сильно наши эмоции сказываются в следующем за эфирным астральном мире, который есть мир душевный или мир желаний. Антропософия утверждает, что есть два астральных мира: добрый и злой. Добрый астральный мир лежит над физическим, злой — под физическим. В оба эти мира идут добрые и злые проявления людей. К злому астральному миру принадлежит находящаяся внутри Земли Камалока. Штейнер различал в ней сферы Люцифера и Аримана. Два этих могущественных духа, выражающие собой два облика зла, имеют важное значение в его учении. Образ Ариман лучше всего виден в гётевском Мефистофеле. «Ариман, — писал Штейнер, — стремится сделать из нас просто временных людей, стремится оторвать нашу земную жизнь от нашего космического прошлого»; законсервировать человека земного. Его главная цель состоит в том, чтобы убить в человеке сознание его духовности, его божественности, подменив их представлением, что он, собственно, всего лишь совершенное животное. Ариман, по словам Штейнера, большой учитель материалистического, атеистического дарвинизма. Он также является учителем всей той технической и практической деятельности в земном развитии, которая не хочет служить ничему иному, как только внешней чувственной человеческой жизни, хочет быть техникой, направленной на удовлетворение потребностей в еде, питье и сытом комфорте.

Люцифер — существо совсем другого полета, во многом противоположное Ариману (его образ лучше всего показан Байроном). Плотское, физическое Люциферу глубоко чуждо. Зато он стремится исказить и увлечь в сферу демонического высокие проявления человеческого духа. «Все чувственное, душевное в физически- чувственном мире является сферой господства Люцифера, — писал Штейнер. — И он имеет тенденцию это душевно-чувственное отторгнуть, исключить из физически- чувственного, одухотворить и отправить на отдельный, можно бы сказать, изолированный остров духовного бытия люциферического царства со всем тем, что он может схватить, захватить из душевно-чувственного в чувственном мире… Свое особое царство Люцифер противопоставляет всеобщему мировому порядку как царство изолированное, родственное его природе». Люциферическое в человеческой душе представляет все то, благодаря чему человек желает вырваться вверх, выйти из себя. Благодаря этому он попадает в туманно-мистическое, в то, что в религиозном исповедании обращается аскетическим презрением к Земле. «Нигде в наши чувства Люцифер не вмешивается так, — писал Штейнер, — как там, где, исходя из своих страстей и вожделений, мы стремимся к божественному, не осветив этого божественного лучами сознания».

В верхнем астральном мире распоряжаются духовные существа, принадлежащие ко Второй иерархии (это господства, силы и власти; все они проявляют себя в дыхании и другой ритмической деятельности человека). Это планетарные духи, обязанность которых состоит в распределении работы элементарных духов. Они составляют астральное тело Земли. Над астральным миром находится Девахан — мир духов или праоброзов — царство Первой иерархии (серафимов, херувимов и престолов).

Праобразы — творящие существа. Они творцы всего того, что видимо в физическом и душевном мирах. Их формы быстро меняются, и в каждом праобразе таится возможность принимать бесчисленные облики. Они как бы порождают их из себя, и едва порожден один, как праобраз вновь стремится к тому, чтобы излить из себя следующий. Праобразы не действуют обособлено. Для своего творчества один требует другого. Часто неисчислимые праобразы действуют сообща для того, чтобы возникло то или иное существо в душевном или физическом мире. Именно сюда, отбросив эфирное и астральные тела, уходит после смерти наше Я. Пребывание на Девахане используется им для того, чтобы выработать праобраз своего ближайшего воплощения, формируемого из плодов предшествующей жизни. «В следующей жизни, — писал Штейнер, — из хороших привычек образуются прекрасное, хорошо сложенное физическое тело. Плохие привычки ведут к болезням или создают к ним предпосылки в следующей жизни». Любовь в одной жизни позволяет долго оставаться юным (физически) в другой жизни. Ненависть же, напротив, ведет к быстрому старению.

Из теософии в антропософию перешло учение о Махатмах — великих Учителях человечества. Штейнер писал, что семеро из них воплощены в людях, а пятеро пребывают в духовном состоянии. Когда один умирает, воплощается другой. Махатмами были Мани, Будда, Заратуштра, Гермес Трисмегист, Моисей и многие другие вероучители. Что касается Христа, то Штейнер считал его внеземным духовным существом высшего порядка, воплотившимся в человеке. В Его Распятии он видел одну из величайших мистерий мировой истории, своего рода духовный импульс огромной силы, ниспосланный Космосом. «В человеке Иисусе из Назарета, — писал он, — жило высшее Я Земли… и после исполнения мистерии Голгофы пребывает как действенный импульс в земной жизни. Земная жизнь благодаря ей получила свое высшее Я… Существо Христа, жившее в человеке Иисусе из Назарета, ранее никогда не было на Земле, но пришло из духовных, из космических высей и соединилось с земной эволюцией». И в другом месте: «В дуализме Христа Иисуса находится то, что необходимо понять. В Христе необходимо видеть космически-духовное; в Иисусе следует видеть того, через кого это космически-духовное вступило в историческое развитие и так соединилось с человечеством…» Импульс Христа изменил всю ауру Земли. «В образе Христа, — писал Штейнер, — дан идеал, противодействующий всякому обособлению… Христианство стало идеалом всеобъемлющего братства. Выше и помимо всех отдельных интересов и вся- 516 кого отдельного родства появилось чувство, что наивнутреннейшее Я всех людей имеет одно общее происхождение…» Именно христианству суждено уравновесить и преодолеть влияние ариманического и люциферического в человеческих душах. Это импульс очень длительного действия, и люди еще не смогли оценить всей его силы. «Мы находимся в самом начале христианского развития, — писал Штейнер. — Будущее этого развития состоит в том, что во всей Земле увидим мы тело Христа…» Эти слова надо понимать в том смысле, что духовное начало, привнесенное на Землю Христом, в будущую нематериальную эпоху станет великим духовным существом планетарных масштабов. Ибо человек развивается из природы, а из человека развивается его внутренний человечески-божественный мир. Природа в будущем распылится, человек расширится на весь мир, а то, что сейчас находится в нем, станет его внешним окружением, само станет природой. «Где находятся те боги, которых мы должны называть творящими?» — спрашивал Штейнер. И отвечал. «Внутри человеческой кожи, в человеческих органах пребывают, собственно говоря, творящие боги. Люди в своей сути являются носителями божественно-духовного. В будущем не будет этих облаков, минералов, растений и даже животных. Ни будет ничего, что живет вне человеческой кожи в природе, но развиваться далее станет то, что человеческую организацию внутренне одухотворяет и одушевляет. Это останется в будущем».

Штейнер не раз говорил, что антропософия не есть сухая теория, а искусство духовно-душевной жизни, или, вернее, сама эта жизнь. Как основное содержание, как внутренняя суть антропософия может выражаться в других учениях, науках и искусствах. Примеры такого развития давал сам Штейнер. В 1910–1913 гг. он написал и поставил четыре драмы-мистерии, посвященные тем душевным и духовным процессам, которые переживает человек, стремящийся к духовосприятию и духознанию. Помимо мистерий большое духовное влияние он придавал музыке и эвритмии — придуманному им самим искусству движения, которое он называл «видимой речью».

Штейнер называл говорение самой дифференцированной формой движения, но не единственной. Движение может быть распространено на весь организм, «особенно выразительны руки и кисти рук. Благодаря этому создается возможность увидеть то, что мы слышим в пении и речи». Первые эвритмические спектакли ставились в Дорнахе (за годы войны Штейнер поставил всего «Фауста»). В 1919 г. они появились и на публичной сцене.

Однако самым успешным приложением антропософии следует считать разработанную Штейнером особую педагогическую систему, получившую название валъдорфской. В 1919 г. он основал свободную школу в Штутгарте, методика образования и воспитания в которой строилась на антропософских идеях и принципах. В восьми больших лекционных курсах, прочитанных Штейнером перед учителями, были подробно изложены его взгляды на преподавание. Один из важнейших принципов Штейнера состоял в том, что учитель — творческий человек. В каждом отдельном случае он должен руководствоваться сущностью отдельного ребенка, а не общими догмами. Что касается ученика, то и он должен быть активным соучастником процесс обучения, а не пассивным «потребителем знаний». Штейнеру удалось собрать под своим началом сильный педагогический коллектив, который с энтузиазмом воспринял его идеи и с успехом воплотил их на практике. Несмотря на большую загруженность, Штейнер сам часто посещал уроки. Каждую неделю под его руководством проходили конференции, посвященные обсуждению отдельных учеников. Все так называемые «трудные дети» находились под его пристальным вниманием. Уровень обучения в штутгартской школе был очень высок. Слава ее росла. В 1924 г. в ней обучалось уже 784 ученика.