Чужбина с ангельским ликом - Лариса Кольцова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут Ола вспомнила ту миловидную женщину, которую она обидела в доме «Мечта», и ей опять стало совестно за своё поведение. К проблеску совести примешалось и удивление, что у такого страшилища была изысканная и привлекательная жена. И как только она с ним жила, миловалась? Подобные отвлечения от себя принесли Оле некоторое облегчение.
— Ну конечно, в усадьбе работать приходилось. Так думает, что теперь-то будет свои «сливочные бомбочки» трескать каждый день. Да что она найдёт в итоге? Один позор и тоску свою женскую, неутолимую. Наступит её час, так сказать, торжества. Вроде как я ей всю жизнь через колено сломал. А теперь доломать решила, чтобы и щепок не осталось. А чем плохо и жила в моей усадьбе? Нет. Всё плохо. Талант её в навоз закопал. Да кому он твой талант и упёрся? Сколько таких талантливых на фабриках и в полях не разгибаются? А тут сидела в бархате и атласе, пирожные лопала. Да ладно! Я, ты только представь себе, женой её взял из падших. Вот она и отблагодарила.
«О, Надмирный Отец»! — воскликнула девушка мысленно. При ясном понимании язык ей не подчинялся.
«Это чудовище считает себя завидным мужем не просто для всякой. Но и для красавицы — бывшей актрисы»!
Тут бы ей и рассмеяться на его смехотворно — самоуверенное «представь себе», но она только покривила губы, чего человек не заметил, поскольку следил за дорогой. Он уже не пугал, а развлекал её даже в таком жутком состоянии обездвиженности.
— Смотрела в глаза оборотню? Помнишь, как всё началось? Вот. Мир вдруг перевернулся, а потом встал на место, а всё уже иное. Возврата нет. Это и есть колдовство оборотней. Я и сам не умею противостоять тому, кому я и служу. Что ему надо, то и делаю. А как в глаза посмотрит, у меня кровь замедляет течение, и конечности отмирают словно. Полутруп, хоть в землю закапывай, слова не произнесу. Сильный он, не такой, как мы. Вот у машины моей нет же своей воли, — куда я сверну, туда она и едет. Так и я перед ним. Хотел я убить его. Мне это легко, если касаемо обычного человека, а этого не придумал ещё как. Другие подземные оборотник за него непременно отомстят, так думаю. Их же там много, и они имеют хитрые штуковины, которые всё видят там, где ты и не подумаешь. Они всегда убийц своих соплеменников вычисляют мгновенно. Сколько было таких случаев. И ни одному убийце не удалось от них скрыться. Ни единого раза. Знаю, о чём говорю.
Откровения болтуна о том, что он ко всему прочему не гнушается и убийствами, ничего уже не прибавили к её отношению, поскольку хуже, чем этот тип, мог быть только тот мифический дух-насильник трясины из няниных поверий. Но, как и знать! Ведь сама трясина есть реальное место, и кто знает об обитателях гигантских болот, страшных пустынь, если, как уверяет перевозчик в преисподнюю, Ар-Сен тоже не является хорошим человеком, а недобрым оборотнем.
— Твою же душу он не взял, выплюнул. Тебе обидно, но ты радуйся этому. Душа осталась с тобой. И ты сумеешь полюбить нормального человека и забудешь оборотня с его изощрённой любовью. Простая любовь и домашнее счастье это единственное, что вам и надо. Нормальным девчонкам. Есть, конечно, и ненормальные среди вас. Но эти — особая форма жизни. До чего с вами, с бабами, хорошо говорить, когда вы молчите.
Человек из инфернальной изнанки мира замолчал, почти усыпив её своим бормотанием, лишённым интонаций, что делало его речь похожей на бесконечные и бессвязные монологи душевнобольных людей. Ола испытала облегчение — бормотание бездны умолкло, и только движение за окнами машины продолжало томить её зрение. Вскоре человек опять глухо забубнил.
— Действие от снадобья пройдёт. Опять все чувства вернутся. Придёшь в себя. Будешь долго спать. Когда же проснёшься, будет тебе хорошо. Всё плохое останется позади. Ты слушай, это сейчас единственное, что тебе и доступно. И в окно гляди. На леса, на мир светлый. Будешь жить в лесном посёлке. Спокойно, хорошо. Человек опять же рядом. Мужественный человек, умный, не без важности, конечно, да ведь сам всё нажил своим умом. Он один, ты тоже. Я тебе даже завидую, в том смысле, что ты обретёшь спокойное место для жизни, вполне себе обеспеченной, если учитывать твои запросы. Главный оборотень дал мне много, очень много денег для твоего устройства…
И тут Ола поймала его на лжи, ведь вначале бандит сообщил ей, что денег ему никто не давал. Как все чрезмерно разговорчивые люди, он проговаривался. Он имел задание, где-то утаить её на время без всякого ущерба для неё. Ар-Сен отчего-то поверил в её угрозы, но какой угрозой могла она для него быть?
— Да тому человеку нет нужды в насущном куске, у него нужда другого рода. Он мается от душевного одиночества. Он такой, очень непростой, пусть и простолюдин, понимаешь? Он разборчив, и ждёт именно тебя. Он тебя где-то углядел. Впечатлился, значит. И видишь, какой кувырок судьбы случился. Была ты ему недоступна, живя в своей усадьбе, и вот он, считай, за спасение тебе будет. А ты думала? Ох, и зря ты в этот «Лучший город континента» залезла! Чего тебе не жилось в прежней-то благодати, в парках и дворцах аристократических? Тут такое дело… я ведь как и ты от падшей и аристократа рождён. В усадьбу аристократическую не взяли меня на воспитание в детском возрасте. Отдали телохранителю одного аристократа, думали, хорошо устроили. А вышло? Меня засунули в подростковом возрасте на шахты работать! Ничего, я ум у папаши-аристократа взял без его на то соизволения, выкарабкался из бедности сам. Вот и живу между низом и верхом. Среди падших и среди аристократов, их покупателей. И там, и там свой человек.
И
