Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Поэтому теперь вы склонны поверить в это семейное предание, мадам?
— Может ли предание подпилить ствол ивы?
— О чем вы говорите, мадам? — в изумлении вскричал Пуаро.
— Я сказала, может ли предание… или некий призрак, если вам так угодно назвать его, подпилить ствол ивы? Я не рассказала вам кое-что о Корнуолле. Любой мальчик мог заплыть слишком далеко и… хотя Рональд научился плавать уже в четыре года. Но с ивой иной случай. Оба мальчика сильно расшалились. Они обнаружили, что могут лазить взад-вперед по стволу ивы. Они часто играли так. Однажды — Джеральда в это время не было дома — Рональд лазил туда и обратно без остановки, и вдруг ива сломалась, и он упал. К счастью, он не получил серьезных повреждений. Но я пошла и исследовала эту иву: ветка была подпилена, месье Пуаро… заранее подпилена.
— То, что вы рассказали мне, очень серьезно, мадам. Вы говорите, вашего младшего сына в это время не было дома?
— Да.
— А в момент отравления он тоже отсутствовал?
— Нет, тогда оба они были за столом.
— Любопытно, — пробормотал Пуаро. — Итак, мадам, кто еще живет в вашем имении?
— Мисс Сондерс, гувернантка наших детей, и Джон Гардинер, секретарь моего мужа… — Миссис Лемезюрье слегка помедлила, словно что-то ее смущало.
— И кто же еще, мадам?
— Майор Роджер Лемезюрье — его, я полагаю, вы также встречали в тот вечер в «Карлтоне» — проводит у нас довольно много времени.
— Ах да… он приходится вам родственником, не так ли?
— Дальним родственником. Он не принадлежит к нашей ветви родового древа. Хотя, я полагаю, сейчас он является ближайшим родственником моего мужа. Он славный человек, и все мы очень любим его.
— Это не он научил ваших детей забираться на иву?
— Вполне возможно. Он довольно часто провоцирует их на разные шалости.
— Мадам, я приношу извинения за то, что сказал вначале. Существует реальная опасность, и я думаю, что смогу вам помочь. Я предлагаю вам пригласить нас с Гастингсом к вам в гости. Ваш муж не будет возражать?
— О нет. Только он считает, что это все бесполезно. Я прихожу в ярость от того, как он просто сидит и ждет, когда наш мальчик погибнет.
— Успокойтесь, мадам. Давайте спокойно обговорим наши планы.
Наши планы были должным образом обговорены, и следующий день увидел нас уезжавшими на север. Пуаро был погружен в глубокую задумчивость. Он вышел из нее, чтобы резко спросить:
— Уж не из такого же ли поезда выпал Винсент Лемезюрье?
Он сделал легкое ударение на слове «выпал».
— Надеюсь, вы не подозреваете, что и здесь был какой-то подлый замысел? — спросил я.
— А не думаете ли вы, Гастингс, что некоторые из этих последних смертей в семействе Лемезюрье могли быть подстроены? Возьмем, к примеру, Винсента. Затем парень из Итона… подобные несчастные случаи с пистолетами всегда очень неоднозначны. Предположим, что и этот мальчик случайно выпал из окна детской и разбился насмерть… что может быть более естественно и не вызвать ни малейших подозрений? Но почему только один ребенок, Гастингс? Кто выигрывает от смерти старшего сына? Только его младший шестилетний брат! Абсурд!
— Возможно, позже они намеревались устранить и другого, — предположил я, хотя у меня не было ни малейшего представления, кем могли быть эти «они».
Пуаро с недовольным видом покачал головой.
— Трупный яд… — пробормотал он задумчиво, — атропин зачастую вызывает очень похожие симптомы. Да, наше присутствие явно необходимо.
Миссис Лемезюрье с восторгом приветствовала нас, затем проводила в кабинет своего мужа и удалилась. Хьюго значительно изменился с тех пор, как я видел его в последний раз. Его спина еще больше ссутулилась, а лицо приобрело странный землистый оттенок. Он выслушал объяснения Пуаро по поводу нашего появления в его доме.
— Тут безошибочно чувствуется практический, здравый смысл Сейди! — воскликнул он наконец. — Оставайтесь, конечно, пожалуйста, месье Пуаро, и я благодарен вам за ваш приезд, но… чему быть, того не миновать. О-хо-хо, грехи наши тяжкие… Мы, Лемезюрье, знаем… никто из нас не избежит своей судьбы.
Пуаро напомнил ему о подпиленной ветке ивы, но это, видимо, произвело незначительное впечатление на Хьюго.
— Наверняка это просто небрежность садовника… да, да, орудием судьбы может стать все, что угодно, но тайная цель очевидна; и я скажу вам, месье Пуаро, нам не придется долго ждать.
Пуаро внимательно взглянул на него.
— Почему вы так говорите?
— Потому что я и сам обречен. Я обращался к доктору в прошлом году, я неизлечимо болен… конец уже не за горами; но прежде чем я умру, Рональд будет забран в мир иной. Наследником останется Джеральд.
— А если что-то случится и с вашим вторым сыном?
— С ним ничего не случится, ему ничто не угрожает.
— Но если все-таки? — настаивал Пуаро.
— Следующим наследником станет мой кузен Роджер.
Нас прервали: высокий статный человек с кудрявой огненно-рыжей шевелюрой вошел в кабинет с пачкой бумаг.
— Не будем сейчас заниматься делами, Гардинер, — сказал Хьюго Лемезюрье и добавил: — Мой секретарь, мистер Гардинер.
Секретарь поклонился, произнес несколько любезных слов и удалился. Несмотря на его приятную внешность, было в этом человеке нечто отталкивающее. Я сказал об этом Пуаро, когда мы вышли прогуляться по прекрасному старому парку, и, к моему удивлению, он был со мной согласен.
— Да-да, Гастингс, вы правы. Мне он тоже не понравился. Слишком уж он красив. Такие всегда ищут теплое местечко, что-то вроде синекуры. А вот и наши детки.
К нам приближалась миссис Лемезюрье со своими сыновьями. Они были приятными на вид мальчиками, младший — темноволосый, как его мать, а старший — с рыжеватыми кудрями. Они с серьезным видом пожали нам руки, а вскоре были совершенно очарованы рассказами Пуаро. Чуть позже нам представили и мисс Сондерс, невзрачную и невыразительную особу, которая завершала компанию.
В течение нескольких дней мы вели приятную, легкую жизнь, но всегда были начеку, правда, безрезультатно. Мальчики жили счастливо и нормально, и ничто, казалось, не предвещало дурного. На четвертый день нашего пребывания в имение заехал майор Роджер Лемезюрье. Он мало изменился: по-прежнему беспечен и жизнерадостен, с той же самой привычкой ко всему относиться легко. Он был, очевидно, кумиром мальчиков: они восторженно встретили его и тут же утащили в сад играть в индейцев. Я заметил, что Пуаро последовал за ними.
На следующий день все были приглашены на чай к леди Клейгейт, чье
