Когда мертвые открыли глаза (СИ) - Панасенков Вадим

— Так, а сколько их там может быть, мля? — Осторожно спросил паренек с лысой башкой.

— Двести тысяч. — Не моргнув глазом, ответил проповедник.

— Уууу. — Взвыл Мыша, да и Андрей напрягся, после этих слов.

— Это не учитывая тамошние погосты. А сколько там может быть неупокоенных, никому не известно. — Добавил Ивар.

— Умеешь ты, проповедник, людей успокоить, мля. — Сплюнул себе под ноги Мыша. — Как только люди к тебе ходють.

— Для чистых душой, проповеди Ивара слаще нектара, а для нечестивых, вроде тебя — приторней пареной репы.

— Нектар, репа… откуда только такие слова-то берете, мля. — Опечалился Мыша.

— Из книг, невежда. — Фыркнула Ира.

— Из каких это? Который этот пишет… — Мыша тыкнул пальцем в Ивара. — …Проповедник.

— Он не сам пишет. К нему приходит благодать. — Ира надула щеки и отвернулась. Олег же, напротив, начал заводиться.

И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не слова Ивара

— Вот мы и пришли. — Оповестил проповедник, ступая на противоположный берег. — Скоро все закончится.

— И что дальше? — Спросил я у Ивара, но тот лишь махнул рукой, показывая, что нужно двигаться вперед и пошел, никого не ожидая. Позади него шествовали две серые, они натянули капюшон на голову и что-то бубнили себе под нос.

— А нас что? Забыли, мля? — Крикнул вслед Мыша.

Андрей на всякий случай снял с плеча ружье и в случае чего приготовился отражать атаку. Как только в руках оказалось отцовское оружие, парень преобразился.

— Ну пойдем, нечего ворон считать. — Сказал рыжеволосый парень.

После чего, последовал за странной троицей. Мыша напоследок оглянулся. Что было в его голове угадать не сложно. Он боролся с соблазном, еще какое-то время, после чего неохотно поковылял за группой. Признаюсь и меня посещали подобные мысли. Как же хотелось, наплевав на все, отстать от остальных, или свернуть не туда и… ой… а я что отстал и заблудился??? И с чистой совестью пойти своей дорогой. Дорогой, где не было проповедников, женщины в красном и тех, кто верит в меня, как в мессию.

Я плелся в хвосте, шлепая ботинками по давно заросшей дороге, которая ранее была покрыта асфальтом. Кое-где остались разметки, часть которых скрывала пробившаяся через асфальт трава. Дома, как исполины, давно покинутые и пустынные, окружали нас. Семнадцать этажей вверх, и все как один — серые, унылые, полуразрушенные. Из окон торчали ветви и корни деревьев. Я, как будто, оказался на съемочной площадке какого-то голливудского фильма, но, увы, все было по-настоящему.

— Я и забыл о том, что рядом находится такое. — С долей восхищения проговорил Мыша. — Я, конечно, видел верхушки зданий, но издалека все казалось, менее грандиозным. Признаться, я отвык от подобного. Я всегда в селе жил, и в нормальной — то жизни небоскребов не видел, а так хотя бы сейчас посмотрю, мля.

Мыша замолчал и только тихонько поскуливал идя рядом.

Я же, в свою очередь, всю жизнь жил в бетонных коробках, работал в бетонных коробках, вся моя жизнь — это четыре стены, кровать и рабочий стол, где я целыми днями просаживал штаны, пытаясь заработать себе на хлеб с маслом. Ну, лукавлю конечно. На хлеб хватало, да и на масло тоже. А вот в отпуск начальство не пускало. Говорили, что нехватка людей и все такое. Да у меня из-за этой работы и жены то не было… вот только…

Рука в очередной раз потянулась к карману, где лежал снимок.

— А это что за красотка, а ну дай сюда, мля! — Мыша выхватил фото и начал рассматривать. — Дочь?

— Нет, это не дочь.

— А кто тогда? — Все выпытывал Мыша. Я не заметил, как и проповедник замедлил шаг, вслушиваясь в наш разговор.

— Племянница. — Признался я с неохотой. — Единственный родной человек, что остался у меня на этой земле.

— Знакомое лицо. — Подмигнул Мыша. — Кажется … если годков добавить, то я ее видел.

Сказал он, а у меня сердце в груди защемило.

— Где??? Когда видел??

Мыша растянулся в ехидной улыбке.

— В своей постели. — Засмеялся мерзавец. — У меня много кто был, но ее запомнил. Такое вытворяла, мля…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

За эти слова Мыша должен был ответить, это с рук ему не сойдет!!! Порочить мою племянницу не позволю! Разум на секунду затуманился и пришел я в себя, когда Мыша уже лежал с разбитым носом. Лысый паренек демонстративно ощупал свой нос и поняв, что он все же не сломан, засмеялся.

— А я думал, ты попытаешься меня своим ножичком достать, мля. — С досадой проговорил Мыша. — Жаль, а я старался. Хотел его увидеть.

Так вот в чем дело. Этот прохвост специально вывел из себя, чтобы я воспользовался черным клинком.

— Этот нож не для людей. — Сказал я и приложил руку в рукояти, чтобы убедиться на месте ли он.

— А для кого? — Воспарял духом проповедник. — Могу я его увидеть и подержать твой нож в руках?

— Нельзя!

— Но почему???

— Поверишь, если скажу, что кинжал проклят.

Ира и Олег засмеялись, услышав о проклятии.

— Не веришь в силу Света, а веришь в проклятия. — Смеялась Ира.

— Средневековье. — Поддакивал Олег.

До нас донесся шум с конца улицы, и смех сразу же прекратился. Андрей поудобней перехватил оружие, так же поступили и последователи.

“Я чувствую” — раздался голос в голове. — “Они рядом. Совсем близко”

Началось значит. — Подумал я.

— Разделимся. — Скомандовал проповедник, данного подхода я не обдаривал, но проповедник никого не слушая уже шел на другую часть улицы, ну а мы остались на месте, спрятавшись за полусгнившей машиной.

Шум повторился, но теперь он был очень близко.

— Стремно как-то, мля. — Сопел над ухом Мыша. — Зомби, ты это… сходи проверь… ты же надежда наша. Поговори с ними, анекдоты, мля, рассказы.

— Я тебя сейчас отсюда выкину, хочешь? — Пригрозил я.

— Нет. — Насупился проныра. — Злой ты… шуток не понимаешь.

Вдруг из соседнего куста, неподалеку от проповедника, взлетела стая птиц. Ира и Олег нацелились и приготовились к тому, что будет дальше.

А дальше произошло то, что на крышу нашей машины выскочил неупокоенный. Мертвец с полусгнившей кожей и стеклянными глазами. Он истошно зарычав, набросился на Андрея. Резвым оказался, прежде, чем я смог его оттащить, неупокоенный успел зубами вцепиться в предплечье. Андрей закричал от жуткой боли и выронил ружье. Мыша чудом сумел увернуться от лап неупокоенного, и в последний момент вскочить на крышу машины. Ну а я, увесистым ударом в живот, оторвал нежить от раненого парня, и принялся колотить неупокоенного по лицу. Серия ударов прошла идеально, любой боксер бы позавидовал. Но на беду, противником оказался мертвец и мои удары не сильно нанесли урона.

Неупокоенный набросился, повалил наземь и мне пришлось приложить массу усилий, чтобы я смог, хоть как-то удержать вертлявую голову, и уберечь шею от пожелтевших клыков.

Раздался выстрел и мертвец слетел с меня. Стрелявшим оказался Андрей, парень стоял на полусогнутых и держал фамильное оружие в одной руке. Кофта в районе укуса покраснела от пропитавшей ее крови, но вторая рука все еще была рабочей.

Каких это усилий ему стоило, чтобы вот так удерживать ружье в одной руке, не говоря уже целиться.

Мертвец быстро вскочил на ноги и снова атаковал. Но, в этот раз, я был начеку. Пока неупокоенный находился в прыжке, я вытащил с ножен кинжал и полоснул противника по животу. Мертвец взвыл и покатился по земле, черная жижа потекла из раны. Мертвец был обезврежен, оставалось только перерезать кинжалом горло.

— О черт! — Вскрикнула Ира, когда подбежала к Андрею. Рана была серьезней, чем могло показаться вначале, да и кровотечение не останавливалось.

— Расступитесь!!! Ну же расступитесь!!! — Кричал Мыша, расталкивая всех на своем пути. — Держите Андрея крепче, я ему сейчас голову вот этим кирпичом проломлю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В доказательство, проныра, продемонстрировал, в руках, увесистый кирпич.

— Стой!!! — Я отобрал у Мыши камень и отбросил в сторону. — Не нужно никому ничего проламывать.