Лик Сатаны - Ирина Мельникова

Он приехал, точнее, примчался как сумасшедший и чуть не раздавил машиной клумбу во дворе. Под яростные вопли бабок, даже не проверив, сработала ли сигнализация, бросил «Фольксваген» возле подъезда, взлетел вверх по лестнице, потому что лифт не работал, едва не вынес дверь и вбежал в квартиру. И сразу увидел Сашу. Она сидела в прихожей на стуле, бледная, с испуганным лицом.

— Что случилось? — спросил он, все еще задыхаясь от стремительного бега.

Но тут же увидел, что именно, и присвистнул от изумления.

В квартире царил полный кавардак. На полу прихожей громоздилась сброшенная с вешалок одежда, дверцы шкафчиков были распахнуты, ящики выдвинуты, а их содержимое кто-то безжалостно вывернул на пол. Повсюду валялись старые журналы, газеты, ручки, несколько тюбиков то ли с кремом, то ли с зубной пастой, баночки, щетки, шурупы, ремешки, тесемки, какие-то коробки и прочий хлам, который не удавалось идентифицировать с первого взгляда.

— Ничего себе! — выдохнул Никита. — Когда это произошло?

— Похоже, ночью. Я зашла проверить, все ли в порядке, а тут такое! Ума не приложу, кому это понадобилось?

Саша поднялась и, осторожно перешагнув через кучу одежды, направилась в гостиную. Он двинулся следом, озираясь по сторонам.

— Тут еще хуже, видишь? Явно что-то искали.

Комната и правда выглядела так, будто по ней прогулялся смерч. Сорванная штора обнажила окно. Подоконник был усыпан землей из цветочного горшка, а рядом валялась завядшая герань, вырванная с корнями. На ковре были разбросаны книги и картины, сорванные с подрамников, вспоротое чучело глухаря и куски поролона, видно, его начинка. Черно-белые перья усеяли все вокруг. На диване, поверх скомканного одеяла и постельного белья, лежала полосатая пижама, а рядом с нею почему-то мужская тапка, растоптанная, с дырой на месте большого пальца, давно потерявшая цвет.

— Это все не просто так! — уныло сказала Саша. — Наверняка из-за дедушки. Иначе нет смысла!

Никита, поднимая ноги, чтобы не наступать на книги и холсты, пробрался к книжному шкафу, зацепил дверцу одним пальцем, заглянул внутрь и покачал головой, а затем недовольно спросил:

— То есть грабителей ты исключаешь? Почему? Квартира стоит пустая, сигнализации нет, о том, что случилось с твоими родными, весь двор знает. Может, кто-то из окрестных алкашей позарился?

Никиту раздирали противоречия. С одной стороны, Саша, которая выдернула его с важной пресс-конференции, в данный момент неимоверно раздражала, поскольку его работу в редакции никто не отменял. И без того редактор косился недобро и даже позволил себе ехидное замечание, дескать, Шмелев носится бог знает где, а толку чуть. Это лишь в кино да в крупных медиахолдингах сотрудникам позволено заниматься одной-единственной темой, да еще и деньги под это выдают. Провинциальному журналисту приходится выполнять кучу обязанностей за весьма символическую плату.

С другой стороны, Сашу было жалко. В отличие от Светки она не играла на публику, не изображала печаль и страдания. Но стоило чуток нажать — терялась, впадала в отчаяние, хотя и старалась изо всех сил казаться независимой. Неожиданно он понял, окажись на месте Саши кто-то другой, он, не задумываясь, отказался бы от этой возни с расследованием. Редакционный люд кто в отпусках, кто на больничном, работать некому, а газета, несмотря ни на что, должна выходить еженедельно. Но ситуация с Сашиным дедом — банальная на первый взгляд, стремительно закручивалась в тугую спираль и — он почти звериным чутьем ощущал это — грозила неприятными сюрпризами.

Никита бросил на Сашу быстрый взгляд. Он уже не раз пытался вспомнить, кого из итальянских или французских актрис она ему напоминала, но безуспешно. Конечно же, Светка и рядом не стояла с профессорской внучкой. В легком платье с этническим рисунком, с тяжелым агатовым браслетом на тонком запястье и длинными причудливыми серьгами в ушах, Саша — даже растерянная и испуганная, была чудо как хороша! «Интересно, она столь же нещадно терзает глянцевые журналы, как Светка, — подумал он, — или подбирает наряды по наитию, когда изысканный вкус уже в крови?» Но таких женщин он как раз и опасался, вспоминая печальный опыт недолгих отношений с Юлей Быстровой…

— Очень уж старательные алкаши! — презрительно сказала Саша и мигом спустила его с небес на землю. — Замок был заперт на два оборота, выходит, не слишком спешили, когда уходили, и свидетелей тоже не опасались.

— В полицию сообщила?

— А смысл? По сути, ничего не украли! Даже телевизор стоит как ни в чем не бывало. Почти новый, кстати! Думаешь, алкаши оставили бы телевизор? Нет, тут что-то другое искали, вон, даже бедного глухаря выпотрошили.

Никита оглядел разбросанные по полу перья и картины и небрежно спросил:

— Почему ты сказала: «Старательные»?

— Я сказала?

— Ну не я же? Вокруг такой разгром, а ты говоришь — очень старательные алкаши.

Саша посмотрела на него исподлобья.

— Наверно, будешь смеяться, но я последние дни ловила себя на мысли, что здесь творится что-то неладное. Вещи в квартире перемещались. Не полтергейст, конечно, но, может, это души бабушки и дедушки, неотомщенные, бродят?

Никита сердито дернул бровью, мол, что за глупости? Саша мигом поняла, что он недоволен, и заговорила торопливо, словно пыталась убедить не только его, но и себя в первую очередь.

— Дома воды горячей нет уже вторую неделю. Я приспособилась принимать здесь душ. Четыре дня назад поставила шампунь на полочку, а позавчера смотрю, он в раковине валяется. Я его на место вернула, а вчера прихожу, он на другой полочке стоит. Если свалиться он еще мог, то перепрыгнуть на другую полку — вряд ли.

— Ты ничего не перепутала?

— Никита, во многом я такая же педантка, как дед. Зачем мне ставить шампунь туда, куда я не смогу дотянуться, не вылезая из ванны?

Никита сдвинул в сторону кучу постельного белья, присел на край дивана и уставился на Сашу с непроницаемым видом, какой бывает у докторов, скрывающих страшный диагноз.

«Сегодня даже оделся вполне прилично!» — подумала Саша. Никаких кислотных маек, дырявых штанов! Вместо них простые черные джинсы, синяя рубашка-поло, выбрит и даже слегка пострижен. И все бы ничего, если бы не тень недоверия, скользнувшая в голубых глазах.

— Шампунь — единственная странность? — спросил Никита.

— Не делай такого лица! — попросила Саша, и голос ее дрогнул. — Как будто считаешь меня сумасшедшей. Ты думаешь, я сама этот тарарам устроила, чтобы немного развлечься?

— Ладно, не дуйся! — снисходительно улыбнулся Никита. — Ничего я не считаю и не думаю! Лучше скажи, что тебя еще насторожило?

И улыбнулся так, что она вмиг простила ему и язвительный тон, и неуместные насмешки.

— Глянь на средний ящик стола. Он тяжело выдвигается, там полозья отломаны с одной стороны и ручки нет, поэтому мы его никогда не задвигали до конца. А вчера я заметила, что он задвинут до упора. Никто к нему после похорон не подходил, это точно. К тому же накануне плечики в шкафу были раздвинуты, а сегодня вернулись на место. Если вчера я бы еще на привидения подумала или на то, что сама в запарке сунула что-то не туда, то сегодняшний разгром как объяснить?

Никита пожал плечами, подобрал разодранного глухаря, повертел в руках, заглянул в дыру на брюшке и меланхолично произнес:

— Не надо объяснять! Кто-то проникает в квартиру, без вариантов. И этот кто-то перестал стесняться! У кого есть ключи, кроме тебя?

— У мамы только. Но она точно не стала бы рыться здесь ночью. Зачем? Она и днем это могла сделать, тем более в выходные. Да и что тут искать? Я же говорила — никаких ценностей, а архив исчез раньше…

— Все пять комплектов у вас на руках?

— Пять?

Никита вздохнул.

— Саша, в квартире новые двери, а к ним полагается пять ключей, конечно, если не изготовили запасные.

— Не изготовили, — вздохнула Саша. — Не успели. Двери поменяли за месяц до бабушкиной гибели.

— Я о том и говорю, — кивнул Никита. — Положим, один ключ у тебя, один у мамы твоей, два должны были быть у дедушки и у бабушки. У кого они теперь? И пятый? Проверь, пожалуйста.

— Пять? — задумчиво переспросила Саша. — Дедушкин мы забрали! А вот бабулин?.. Знаешь, ее сумку на месте аварии не нашли. Значит, ключ ее точно пропал… Но тогда тот, кто его украл, должен был знать, где она живет? А если знал, зачем обыскивал квартиру, а не просто обворовал ее?

— Паспорт тоже исчез? В смысле, вместе с сумочкой?

— Нет, паспорт остался дома! Исчезла банковская карта, пенсионная, но мы узнавали, деньги с нее никто не снимал!

— Ищи пятый ключ! — с легким раздражением в голосе сказал Никита. — Не отвлекайся!

Саша вскочила с дивана и направилась в прихожую, где стала, что-то бормоча, копаться в шкафчиках и в хламе на полу. Никита еще раз обошел комнату, заглянул в спальню, где также все перевернули вверх дном и даже вспороли матрац на кровати, а затем крикнул в сторону прихожей: