Ради тебя 1. Если бы не ты - Татия Суботина

Осторожно проходит пальцами живот. Вскрикиваю.

– Вася?! – отвлекаюсь. – Но как так? Вы же… Женщина?!

Вася прыскает со смеху.

– Васлава я, девочка, – делится она. – Малышня выговорить раньше не могла вот и сократила до Васи. Так это имя за мной и закрепилось.

Вася перестает улыбаться и нажимает глубже на живот, резко отнимает руку. Мой собственный визг наполняет комнату, тело выгибает дугой. Сейчас я ненавижу эти бледные руки с длинными пальцами, которые доставляют столько боли.

– Так я и думала, – говорит она дрожащим голосом.

Вася задумчиво подносит ладонь ко рту, словно собирается пожевать собственный палец, потом разворачивается.

– Что ты застыл?! Можешь идти на занятия.

– Я буду рядом. Я должен.

Вот прицепился же! Волей-неволей, но я чувствую благодарность к этому парню.

Не оставил.

Помог.

Переживает.

За меня давно некому было переживать. Это забытое и непривычное чувство вызывает жжение в глазах. Зажмуриваюсь.

– Ладно. Если хочешь помочь, беги скорей в кабинет директрисы и вызывай машину скорой помощи. Артем, быстрее! У нее внутреннее кровотечение! Не стой столбом!

Слышу, как громко хлопает дверь, фейерверк в голове надрывается новым залпом и меня поглощает пустота.

– Тебе не нравится пирог?

Все еще затуманенный от воспоминаний взгляд скользнул по серьезному лицу Артема. Уголки губ опущены, в глазах пролегла глубокая тень. Он почти не изменился! Только вот стал выглядеть как-то обреченно. Раньше этого не было. Я точно помню.

– Ты почти ничего не съела, – в его тоне послышался то ли укор, то ли волнение.

Неловко опустила глаза – тарелка почти полная, пирогу с аппетитной румяной корочкой не достает маленького, совсем крошечного кусочка.

Сказать ему правду?

– Я не голодна.

– Врешь, Даша. Я же знаю, когда ты врешь.

Я раскрыла глаза от удивления, а он и бровью не повел.

– Не смотри на меня так, – широко улыбнулся Артем. – Я помню все, что связано с тобой.

Я напряглась, а он вдруг тихо рассмеялся.

– Да перестань, Дашок. От твоего взгляда я чувствую себя серийным маньяком. Неужели ты думала, что я забыл тебя?

– А разве, нет?

– Нет, конечно. Разве я мог? Дашенька, есть люди и вещи, которые невозможно выкинуть из памяти. Как бы этого не хотелось.

Я потупила взгляд, чувствуя, что смягчаюсь. Внутри разлилось спокойствие, похожее на теплый кленовый сироп, что медленно растекается по поверхности тоста, подогревая затвердевшую корочку.

В кафе вкусно пахло свежей выпечкой и кофе. Редкие посетители наслаждались своими заказами. Когда мы сюда пришли, Артем выбрал дальний столик у окна, где нам никто не мог помешать. Смешная рыжая официантка, общалась с Артемом очень приветливо и я догадалась, что он постоянный завсегдай кафе. Принеся заказ, рыжая сидела у барной стойки, я частенько перехватывала ее заинтересованные взгляды в сторону Артема. Она хмурилась и прятала взгляд, но как только встречалась глазами с Артемом – расплывалась в широкой приветливой улыбке. Почему-то из-за рыжей внутри поднималось раздражение.

– Поешь, – Артем пододвинул тарелку ближе ко мне.

Я сжала вилку, поковырялась в сдобном тесте, подняла взгляд. Артем ободряюще улыбнулся.

– Прости. Я, правда, не голодна.

Кусок не лез в горло. Сердце глухо ухало, внутри сжималась тугая спираль, готовая вот-вот выстрелить истерикой.

– Что-то случилось? – нахмурился Артем.

Вилка звякнула, опустившись в тарелку. Я уронила голову на руки. Этот жест сказал все Артему без слов. Я почувствовала, как теплые пальцы, прикоснулись к предплечьям, всего на миг задержались, будто впитывали ощущения и переместились на голову.

Укрывшись волосами, я зажмурилась, вдыхала тошнотворный запах собственного страха. Он пропитал кожу.

– Значит, я угадал. Но хотелось бы знать подробности. Даш?

Я сидела тихо-тихо, продолжая изображать невозмутимость. Что я могла ему сказать? Другу, нет, парню из моего прошлого. Парню, которого одновременно желала и боялась увидеть. Увидела. Разговор не клеился. Внутри все рассыпалось тысячами мелких льдинок. Они зудели, навязчиво саднили где-то на уровне солнечного сплетения. А теперь от этого парня ничего не осталось – мужчина, совсем чужой мне, сидел напротив.

– Даша?

Под ложечкой засосало. Теперь, даже не поднимая головы, я отчетливо чувствовала на себе его взгляд. Он обжигал. Я не шевелилась, только медленно вдыхала и выдыхала воздух, чтобы привести мысли в порядок. И на это, казалось, уходили все силы.

Артем несколько секунд помолчал, а потом его рука стала поглаживать мои волосы. Медленно, осторожно, с долей нерешительности, будто он ждал, что я его остановлю. Артем отвел пряди, его ладонь дотронулась лица, пальцы немного сжали подбородок, заставляя поднять голову. Я подчинилась.

– Скажи мне, Даша. Скажи, что случилось? – попросил он.

Вглядевшись в обеспокоенное лицо, я натянуто улыбнулась.

– Я просто устала.

Он кивнул, ладонь сдвинулась от подбородка и стала поглаживать щеку.

– От чего? Тебя кто-то обидел?

– Нет. Я просто устала.

Артем вздохнул, глаза его сузились в щелочки.

– Но ты так ничего и не объяснила, – напомнил он.

– Не спрашивай меня ни о чем.

Я не удержалась и потерлась о его подставленную к щеке руку. Артем улыбнулся, глаза его засветились. Я дернулась, поджала губы и отодвинулась. Между нами вновь пролегло расстояние. И стол, который сейчас разделял нас, был здесь не причем. Я сама поставила стену, что несколько мгновений назад пала от мужского прикосновения. Рука Артема зависла в воздухе, совсем рядом с моим лицом. В нерешительности. Потом он сжал пальцы и забрал ее, опустив на колено.

– Хорошо, как скажешь. Я сделаю все, как ты скажешь.

Я скривилась. Больше не верила его обещаниям.

Коморка под лестницей примерно два на два метра, всегда была завалена кучей коробок и бумажных пакетов. Сюда прятали ненужные или сломанные воспитанниками вещи.

Насыщенный запах сырости и пыли щекочет нос. Я морщусь, на секунду прикрываю глаза, – невесомость накатывает на тело, – и громко чихаю.

– Ш- ш- ш! – шипит Непогода. – Всех перебудишь!

Поворачиваю голову, вглядываюсь в лицо друга. В плотных сумерках оно кажется восковым и ненастоящим. Улыбаюсь и насмешливо отвожу отросшие светлые пряди с его лба. Непогодин отшатывается, хмурится. В последнее время он болезненно реагирует на все мои прикосновения, даже случайные. Я не понимаю, что происходит.

– Не волнуйся, – также тихо шепчу в ответ. – Воспиталка спит, а ребятня в карты под одеялом режется. Им не до нас.